Вирджиния Эндрюс - Дитя заката

– Простите, – пролепетала она.

– Ну, нам пора, – Джимми повернулся к выходу, – у нас впереди еще долгий путь.

– Да, кстати, спасибо за детские вещи, – поблагодарила я, на что мистер Комптон кивнул, и в его глазах заблестели слезы.

Как только дворецкий затворил за нами дверь, мы услышали истеричные завывания Патриции, это был душераздирающий вопль, крик любящей матери, у которой отняли ребенка, ее голос был отчетливо слышен даже сквозь толстые дубовые двери. Мы с Джимми хранили гробовое молчание. Сев в машину, я сомкнула веки и полностью отдалась воспоминаниям. Потом, когда я открыла глаза, то чуть ли не с удивлением обнаружила ребенка, чей маленький носик с нетерпением ждал поцелуя.

Когда мы уезжали в Сэддл Крик, я попросила миссис Бостон приготовить к нашему возвращению комнату напротив офиса бабушки Катлер. В ней были два больших окна, выходящих на солнечную лужайку перед гостиницей. А голубой цвет обоев... Я его просто обожала! Раньше здесь была детская, моя, Филипа и Клэр Сю. Именно отсюда меня похитили, поэтому я ни за что не согласилась бы поселить здесь Кристи, если бы в комнате осталась старая обстановка.

Миссис Бостон помогла мне разобраться с вещами Кристи, когда Джимми принес сундук, предоставленный мистером Комптоном. Миссис Бостон организовала все лучшим образом...

– Какая чудная девочка, – всплеснула она руками, – присутствие ребенка облегчает траур, свалившийся на всех нас.

Я поблагодарила миссис Бостон и отправилась к матери, чтобы показать ей Кристи, но та закрылась у себя в комнате. После ухода миссис Бостон я уложила Кристи в кроватку. Я почувствовала на себе чей-то недобрый взгляд, обернулась и увидела в дверном проеме Клэр, свою дорогую сестрицу. Ее руки были сжаты в кулаки, гримаса, которую она, наверное, считала милой улыбкой, могла испугать и призрака.

– Ты совсем потеряла стыд? Ты зачем притащила это? – Клэр Сю ткнула пальцем в сторону Кристи. – Все прекрасно знают, что она – ублюдок, впрочем как и ты.

– Да, мне не стыдно, я же не стала из-за этого уродливей или глупее тебя! И чтобы я больше не слышала от тебя подобных высказываний.

– Интересно, что ты ей ответишь, когда она подрастет и спросит, кто же ее настоящий отец? – Клэр пыталась довести меня до белого каления.

– Когда она будет достаточно взрослой, чтобы понять, я открою ей всю правду, – ответила я. – Она не окажется брошенной на произвол судьбы, как я.

– Как все смешно и глупо, бабушка бы подобного безобразия не допустила. Это портит репутацию отеля.

Я медленно направилась в ее сторону. Под действием моего взгляда саркастическая ухмылка исчезла с лица Клэр, уступив место выражению человека, страдающего хроническим расстройством кишечника. Она отступила.

– Я скажу это один, всего один раз, так что слушай внимательно. Никогда, никогда не произноси ничего такого, что могло бы принести вред Кристи. Все смешное и глупое, что есть в этом доме, – ты. Держись подальше от моего ребенка, и у тебя будет меньше проблем. И если я услышу, как ты распространяешь грязные сплетни, бойся.

Клэр, бросив последний, полный ненависти взгляд, отправилась восвояси.

На следующий день я почувствовала себя полноправной хозяйкой. Рэндольф, мужчина с одной из самых очаровательных улыбок на свете, с чудовищной работоспособностью, сильно сдал после смерти бабушки Катлер. Раньше он заботился о гостинице, о земле на побережье и общался с детьми только в силу необходимости. Сейчас его глаза потускнели, и голос его звучал как из преисподней. Я встречала мало мужчин, заботящихся о своей внешности как Рэндольф, но сейчас он оставил и эту привычку. На нем была мятая рубашка, галстук с жирными пятнами и стоптанные башмаки. Моя мать, конечно, замечала это, но старалась игнорировать. Скорей всего, если бы кто-нибудь напомнил ей о необходимости вмешаться, она, едва смутившись, сослалась бы на свое плохое самочувствие.

Однажды один из гостей посетовал на тяжелую атмосферу в отеле, скорее всего он намекал на Клэр и моего брата Филипа, с которыми в последнее время я совершенно не общалась. Клиенты ностальгически вздыхали о прекрасной атмосфере, создаваемой для них раньше бабушкой Катлер, теперь же они с нетерпением дожидались конца лета, окончания сезона.

Через несколько дней после нашего возвращения с Кристи Джимми нужно было уезжать, отпуск его заканчивался, армия ждала своего солдата. Джимми так долго поддерживал меня во время всех этих страданий и тягот, выпавших на мою долю, что я со страхом ожидала его отъезда. Мне показалось, что я всеми покинута. Расставание было грустным для нас обоих, и вот перед отелем мы сказали последнее прощай. День был ужасный, нависли низкие, тяжелые облака, волны, казалось, неслись из-за океана, чтобы попрощаться с Джимми. Дул порывистый северный ветер.

– Не грусти, – печально улыбнулся Джимми, – как только смогу, я позвоню. А следующий отпуск мы проведем снова вместе.

– Джимми, я ничего не могу с собой поделать. Посмотри, вот огромный отель со множеством людей, но ни один из них не заменит мне тебя, – дальше сдерживать слезы я не могла.

Большие темные глаза Джимми стали влажными.

– Я знаю, у тебя все получится, действительно верю в это, просто уверен. Итак, – сказал он вздохнув, – я позабочусь о нашем будущем.

– Позаботишься о нашем будущем? – сквозь слезы усмехнулась я. – Не понимаю. – Лицо Джимми озарилось довольной, как у чеширского кота, улыбкой. – Может быть, ты мне объяснишь?

– Да, – проговорил Джимми, засунув руку в глубокий карман камуфляжа.

Я с нетерпением ждала, когда он соблаговолит разжать пальцы. И вот я увидела необычайной красоты бриллиантовое кольцо. Я не встречала такого никогда, и у меня перехватило дыхание, я не могла вымолвить ни слова.

– Джимми, где ты это взял?! Ты что, украл его? Оно стоит таких денег!

Джимми рассмеялся и надел мне перстень на безымянный палец.

– Я купил его в Европе, – спокойно ответил Джимми, – по дороге в Амстердам, на настоящем рынке бриллиантов, – в словах его звучала гордость человека, повидавшего мира. – Естественно, друзья подняли меня на смех, ведь я экономил даже на трехцентовых булочках. – Джимми взял меня за руку и посмотрел прямо в глаза. – Но это не стоит и одной твоей слезинки.

Я приложила ладони к вискам, мое сердце колотилось так, что трудно было дышать. В глубочайшую тоску вверг меня звук заведенного мотора.

– С тобой все в порядке? – Джимми увидел, что я задыхаюсь.

– Да, я просто... Джимми! – Я обняла его дрожащими руками. Мы поцеловались. Нас захлестнуло море любви.

Я не хотела отпускать Джимми и крепко держала его. Он взял меня за плечи, решительно отстранил и посмотрел в глаза.

– Только подумай... – говорил он, и яркие звезды блистали в его черных глазах, – скоро, очень скоро ты станешь Дон Лонгчэмп.

– Чудесно, Джимми, но я не могу ждать...

Мы еще раз поцеловались, но ему действительно нужно было ехать.

– Начальство не одобрит моего опоздания, – говорил он. – Береги себя и не забывай о Кристи.

Джимми уехал.

Я провожала его взглядом до тех пор, пока автомобиль не исчез из вида. Холодный осенний ветер играл моими волосами. Несколько минут спустя я вернулась в гостиницу. Блеск бриллиантов обручального кольца наполнял меня теплотой и надеждой. Прощание оказалось утомительным, и моим единственным желанием было подняться к себе и заснуть рядом с Кристи. Я не могла ни о чем думать, просто медленно поднималась и считала ступени, глаза слипались.

Войдя в комнату, я подошла к кроватке Кристи, но там ее не оказалось. Какое-то мгновение я не могла ничего понять, отказывалась верить, непонимающе улыбалась, открывала и закрывала глаза, но это не помогало. Кристи исчезла. Может быть, миссис Бостон куда-нибудь ушла с ней, подумала я. Камень лег на мое сердце.

Боже, кто это выдержит?!

Воздух стал тягучим и липким, его невозможно было не то что вдохнуть, но даже пройти сквозь него стоило неимоверных усилий. С большим трудом собрав всю свою волю, я заставила себя успокоиться и спустилась вниз, чтобы переговорить с миссис Бостон. Я обнаружила ее на кухне беседующей с Насбаумом, они нехотя обернулись. Я не видела себя в зеркало, но полагаю, что мое лицо в тот момент пылало так, что любой с радостью обдал бы его из огнетушителя, прежде чем рискнул бы разговаривать со мной. Язык с трудом слушался меня.

– Дон, что происходит? – Миссис Бостон встревожилась.

Я не увидела Кристи ни у нее на руках, ни рядом.

– Кристи... – из пересохшего горла я с трудом извлекла звуки, мало похожие на человеческую речь, – пропала... Кристи... – Слезы хлынули у меня из глаз.

– Что-что? – переспросил Насбаум. – Пропала?

Миссис Бостон молча обхватила голову руками, а потом повернулась ко мне и воскликнула:

– Это ошибка!

– Ее нет в кроватке.

– Ничего-ничего, – неумело утешая меня пробормотал Насбаум. – Я уверен, что с ней все хорошо. – Он посмотрел на миссис Бостон, чье лицо сейчас выражало глубокую озабоченность. – Давайте поднимемся?

Мы втроем поспешили направо по коридору и вверх по лестнице. Еще раз я вынуждена была увидеть опустевшую кроватку. Миссис Бостон снова схватилась за голову.

– Ничего не понимаю, – голос у нее дрожал, – я ее оставила всего пятнадцать минут назад, она тогда спала.

– О нет, – я не могла больше себя сдерживать. – Кристи украли! Нет! – Мой крик пробудил любопытство у матери, и она появилась в дверях.

– По какому поводу истерика? – поинтересовалась она.

– Ребенок пропал, кто-то взял ребенка, – за всех ответила миссис Бостон.

Ужас исказил лицо моей матери, глаза ее начали испуганно расширяться, в них читался страх. Она уже слышала эти слова раньше, когда украли меня. Только потом ей пришлось смириться. Похоже, она перестала ощущать время, временные рамки для нее значения не имели, тогда... сейчас... она переживала все во второй раз.