Беверли Льюис - Дитя мое

Джек положил рамку на колени, задумчиво кивая головой.

– Кое-кто считает, что Уилбур умер молодым из-за стрессов, вызванных необходимостью защищать право братьев на патент.

Повернув голову к Лауре, мужчина встретился с ней взглядом. Какие чувства таятся в этих глазах? Джек не был ни в чем уверен… Натти переводила взгляд с дяди на няню и обратно, словно играла в пинг-понг.

Джек вздохнул.

– Не следовало этого делать.

– Это письмо займет пустое место до тех пор, пока ты не приобретешь тот документ, о котором говорил, – сказала Лаура.

– Этот даже лучше, – возразил мужчина, разглядывая письмо столетней давности. – Он является символом неожиданной трагедии, сопутствовавшей успеху братьев.

От переизбытка чувств ему пришлось откашляться.

– Тебе понравился мой подарок?

– Эй! Точно понравился! – пронзительно закричала Натти.

– Очень, – подтвердил Джек.

Лаура кивнула, довольная, но в то же время застенчивая, как и прежде. Она зашелестела оберточной бумагой, складывая ее и уплотняя. Сумочка оказалась у Лауры на коленях. Пришло время преодолеть оставшиеся сотню ярдов.

Никогда прежде Лаура не дарила ему подарков, ограничиваясь открытками. Это было одним из неписаных правил.

«Все меняется», – подумалось Джеку.

В понедельник Лаура собиралась приехать после обеда. Утром ей предстояло съездить в несколько мест в городе, в том числе снять зубной камень у дантиста. В ожидании няни Джек сел за стол в кабинете, чтобы привести в порядок счета. Этим он обычно занимался дома.

Джек с нетерпением ждал Лауру. Он вспоминал, как в июне она говорила о том, что собирается сделать Натти сюрприз. Теперь же, по прошествии нескольких недель, Джек начинал думать, что Лаура постепенно превращается в современную женщину. Прошлой ночью он долго размышлял над тем, стоит ли начинать с Лаурой трудный разговор, намекая на возможность совместного будущего. После его дня рождения подобный поворот не казался такой уж нелепицей. Няня из амишей переоделась на английский манер исключительно ради него. А что еще должен подумать любой нормальный мужчина? К тому же Натти была совершенно права, когда говорила, что Лаура красива. Как он прежде этого не замечал?

Появление няни в доме ознаменовалось счастливым возгласом Натти:

– Лаура приехала!

Джек направился к кухне, ожидая застать ее в новой одежде, возможно, в блузке и джинсах. Натти он обнаружил сидящей за обеденным столом. Повернувшись, Джек увидел, как Лаура закрывает дверь холодильника. Женщина взглянула на него в тот же самый момент, как он заметил, что на ней – платье амишей.

Выражение разочарования на его лице сохранялось не более секунды, но с таким же успехом оно могло задержаться там и битый час. Эффект был просто невообразимым. Лауру его реакция неприятно изумила.

Пытаясь спасти ситуацию, Джек выдавил из себя подобие улыбки.

– Лаура! Ты уже здесь!

Даже Натти заметила перемену, происшедшую в Джеке. Девочка смотрела на дядю так, словно только что стала свидетелем крушения поезда.

– Теперь чистенькие, – обнажая в улыбке зубы, сказала Лаура.

Распахнув дверцы антресоли, женщина принялась внимательно рассматривать, что же там стоит. Джек проскользнул обратно в кабинет, чувствуя на себе пристальный взгляд Натти.

Спустя десять минут в дверь кабинета постучали и Лаура попросила разрешения войти. Закрыв за собой дверь, она уселась на стул, сжимая в руке список неотложных дел. Лаура увидела свой подарок висящим на стене. Джек вновь ее поблагодарил.

– Ты удивился, увидев меня сегодня? Не ожидал?

– Нет… все в порядке, – ответил он, понимая, что покривил душой.

В смущении Лаура, опустив глаза, посмотрела на свои руки. В тот роковой миг после субботы все предыдущие их совместные достижения пошли прахом, похоронив под обломками доверие, взаимопонимание и романтические чувства, которые уже начинали витать в воздухе.

Он попытался забыть глупую речь, которую заранее готовил. Не то чтобы он передумал, не то чтобы похоронил возможность совместного будущего, просто застенчивость Лауры вернулась, а культура амишей представлялась ему непробиваемой стеной.

«Позже», – мысленно сказал он себе.

– Ладно… Мне надо отойти на время, – порывисто сказала она, поднимаясь со стула и оправляя складки передника.

– Спасибо, Лаура, – произнес Джек, коря себя за то, что прежде не обращал внимания на то обстоятельство, что его собеседница обещала переодеться в английское всего один раз.

Она закрыла за собой дверь, оставив его один на один с собственными мыслями.

Спустя несколько минут в дверь постучала Натти. Неужели ему предстоит выдержать еще один кошмарный вопрос? «Почему ты ведешь себя так странно?»

Вместо этого Натти хотела узнать: поскольку Лаура надевала причудливую одежду, не следует ли ей ответить любезностью на любезность и одеться как смиренная?

Джек весь съежился, но постарался внешне ничем не выказать своего напряжения.

– Лучше тебе поговорить об этом с Лаурой, только так, чтобы это не показалось ей невежливым. Ну… если что, ты всегда можешь обсудить это со своей тетей Сан…

Брови девочки взметнулись вверх при упоминании имени любимой тети.

– А-а-а… Хорошая мысль…

Утром в среду мобильный телефон Джека пискнул и в нем появилось странное текстовое сообщение. Прочитав его, Джек удивился главным образом тому, с какого номера пришло это сообщение.

«Привет. Как дела? Я была очень занята. Решила написать».

Анджела. Давным-давно куда-то запропастившаяся Анджела Вальберг. Зачем она пишет ему спустя месяц молчания? Зачем пишет сама после того, как оставила без ответа множество его попыток наладить диалог?

Джек подумал, не поговорить ли по этому поводу с Сан. Сначала он полагал отписаться фразой: «Спасибо, дела идут нормально», но потом решил повременить с ответом до вечера.

Вернувшись после работы домой, Джек застал Натти сидящей за столом. Девочка составляла очередной список. Малышка печально взглянула на дядю, поправив челку, спадающую на лоб.

– С Лаурой что-то не так.

Джек нахмурился.

– С чего ты взяла?

Натти пожала плечами.

– Просто вижу, – вернувшись к составлению списка, сказала девочка. – Кстати, я сменила кормушку.

– А-а-а… спасибо.

Джек понимал, что Натти пытается доказать то, что на нее можно положиться в малом ради того, чтобы папа доверился ей в большом. В последнем, переработанном списке того, чего бы ей хотелось, Натти на втором месте указала черного лабрадора.

Прежде чем девочка вновь принялась его упрашивать, Джек направился прямиком к заднему выходу. Лаура сидела на качелях, слегка раскачиваясь вперед и назад. Ее задумчивый взгляд был направлен на деревья. Джек, придержав дверь-ширму, беззвучно закрыл ее за собой. Лаура повернула голову и улыбнулась.

– Привет, Джек.

Китайские колокольчики вторили ее приветствию. Цепи, на которые были подвешены качели, скрипели в такт ее движениям.

– Колибри сегодня разлетались, как никогда. Они дерутся за нектар, оставленный им Натти.

«С Лаурой все в порядке», – подумал Джек, а потом увидел письмо, зажатое у нее в руке.

Заметив, на что он смотрит, Лаура положила письмо себе на колени.

– Это от моей двоюродной сестры.

Присев рядом с ней на качели, Джек указал на письмо. В его глазах читался немой вопрос. Лаура протянула ему бумагу.

– Ничего такого, – заверила она его. – Ничего личного… просто сплетни…

Джек прочел обратный адрес: «Рейчел Маст, Ланкастер, Пенсильвания».

– Моя кузина, – тихо произнесла Лаура. – Когда-то мы были лучшими подругами. Хочешь почитать?

Джек отрицательно покачал головой.

– Лаура! Не следует…

– Я хочу…

Все еще не понимая, куда это его заведет, он вынул письмо из конверта и принялся за чтение: «Дорогая Лаура…»

Кое-что было написано по-немецки, но большая часть текста оказалась на английском. В письме сообщалось о последних семейных новостях, разных происшествиях, упоминалось множество незнакомых Джеку имен.

Письмо Рейчел заканчивалось просьбой: «Я очень по тебе скучаю, Лаура. Как жаль, что мы потеряли связь! Мы понимаем, почему тебе пришлось уехать, но то дела давно минувших дней. Пожалуйста, напиши мне. Мне надо многое тебе рассказать, такое, о чем ты даже не догадываешься. Ты меня, надеюсь, понимаешь?»

Джек свернул письмо. Сердце его сжалось.

«Мы понимаем, почему тебе пришлось уехать…»

Они вновь вернулись к этому… Прежний страх, вызванный иллюзорной неизбежностью расставания с Лаурой, снова обрел реальность. А он-то думал, что тот страх давным-давно умер естественной смертью. В свете этих тревог и недавнего подарка Лауры, теперь висящего на стене у него в кабинете, пожалуй, самого лучшего подарка в его жизни, Джек совершил такое, о чем пару недель назад и помыслить бы не отважился. Сердце забилось в его груди. Он потянулся, дотронулся до ее правой руки и слегка пожал ее.

Лаура повернула к нему голову. Лицо ее казалось необыкновенно бледным. В очередной раз он убедился в том, что Лаура похожа на робкую бабочку, готовую в любую секунду, испугавшись, улететь прочь.

– Не уезжай, – попросил он.

Конечно, это было до крайности эгоистично, но он и чувствовал себя сейчас страшным эгоистом. Натти не переживет расставания… он тоже… Если Лаура туда поедет, пусть даже в гости, она может испросить покаяние на коленях в церкви и они навсегда ее потеряют.

Лаура прикрыла глаза и откинула голову на спинку качелей.

– Я никуда не еду, Джек.

От смущения он убрал руку с ее руки. Теперь она задышала ровнее. Лаура кашлянула и нахмурилась.

– Ну… я ей не отвечу… не буду писать…

Джека удивила столь бурная реакция на дружелюбное во всех отношениях письмо.