– Она согласилась на салат, – ответил Джек.

Карен поднесла бумажную салфетку к губам.

– Ну, компромисс – значит, компромисс.

Натти облегченно вздохнула.

Несколько минут они ели в полном молчании… Наконец Карен отложила ложку в сторону и опустила руки на стол. Джек решил, что время пришло.

– Хотите перейти к десерту?

– У нас сегодня клубничный пирог, – гордо заявила Натти, явно уже успокоившись после маленького инцидента.

– Ладно. Никто против сладенького не возражает, как я вижу, – улыбнувшись, сказала Карен.

Натти тоже улыбнулась, но видно было, что ребенок прекрасно понимает скрытый неодобрительный подтекст этой фразы. Джек прикусил себе язык. «Пусть само рассосется», – подумал он.

После ужина они расположились в большой комнате, где принялись листать фотоальбом со снимками Натти, сделанными в третьем классе. Потом они играли в уно[33]. В девять часов гостья засобиралась домой. Карен и Джек направились к выходу, а Натти с несколько встревоженным видом осталась сидеть на месте.

На крыльце мужчина и женщина обменялись соответствующими случаю любезностями. Карен придвинулась поближе. Ее пальцы погладили Джека по руке. Она повернулась чуть в профиль и, чтобы Джек уж точно не ошибся в ее желаниях, немного надула щеки. После секундного замешательства он поцеловал Карен в щеку.

– Спасибо за хороший вечер, – вновь поблагодарила она, обматывая шею радужным шелковым шарфиком.

Джек предложил провести ее к машине, но Карен отказалась.

– Нет, не надо. Оставайся лучше с Натти. Спасибо.

Девочка подошла и встала рядом. Они вместе наблюдали за тем, как Карен Джоунз спускается по ступенькам крыльца и идет по дорожке к своему автомобилю. Без дальнейших замечаний, увещеваний и колкостей Карен села в машину и укатила в ночь.

Джек положил руку Натти на плечо и слегка сжал пальцы.

– Я горжусь тобой, дорогуша.

Натти подняла голову и взглянула на дядю.

– Я хорошо себя вела?

– Лучше, чем я ожидал.

Натти облегченно вздохнула, и оба они, словно спасаясь от надвигающегося урагана, заспешили в дом.

– Мы это пережили, – сказал Джек, отходя от двери.

– А теперь ты пригласишь Лауру? – спросила Натти.

– Пожалуйста, не надо.

– Я всего лишь спросила.

Вместе они убрали с обеденного стола и на кухне. Закончив работу, Джек сел на один из стульев, расставленных вдоль длинного кухонного стола, и свободной рукой принялся гладить сиденье соседнего стула. Они с Натти поглядели друг на друга. Лица бесстрастные, убаюканные мерным жужжанием посудомоечной машины.

– Устала, – зевнув, сказала Натти. – Она меня вымотала.

Позже, когда Джек укладывал ее спать, он счел за благо сказать, что Карен понравилось разглядывать альбом Натти.

– Она просто хотела произвести благоприятное впечатление.

Джек задумался.

– Наверняка этот вечер был не так уж плох.

Натти насупилась и прижала выставленный вперед пальчик ко лбу.

– Сейчас подумаю…

Джек ее пощекотал. Девочка взвизгнула.

– Клубничный пирог – выше всяких похвал.

– А зеленая фасоль?

Натти хихикнула. Джек подоткнул сшитое Лаурой стеганое одеяло амишей ребенку под подбородок. Помолившись, мужчина нагнулся, чтобы поцеловать Натти в лоб, но девочка, выпучив глаза, надула щеки и повернула голову, подставляя одну для поцелуя.

– Ты видела?

Натти кивнула. Джек поцеловал ее в щеку, которая тотчас же запала. Девочка фыркнула.

– Подожди, папа! А то я окосею.

Девочка надула другую щеку. После поцелуя щечка немедленно сдулась, словно воздушный шар, из которого выпустили воздух. С губ девочки сорвался свистящий звук.

– Лучше? – спросил Джек.

– Лучше.

«На самом деле лучше», – подумалось ему.

Натти протянула ему игрушку. Джек с благодарностью принял ее.

– Флаундер такая же неразговорчивая, как и Пушистик, но она составит тебе компанию на ночь.

Джек выключил свет и направился к себе в спальню. Флаундер он положил рядом с подушкой. Интересно, у сестры еще есть в запасе кто-то для него? Мысль о том, как Сан расхохочется, когда он вынужден будет признать правоту ее суждений относительно мисс Карен Джоунз, совсем его не радовала.

Выйдя в коридор, он взглянул вниз, стоя у перил. Это было первое его свидание после колледжа. Маленький шаг вперед. «Я пригласил женщину в свой дом». Другие мужчины, впрочем, сочтут все это сущими пустяками. Несмотря на сегодняшние нестыковки, весь план с поиском жены не казался теперь Джеку таким уж страшным.

Впрочем, его донимали тревоги иного свойства: не чувствует ли Лаура себя отторгнутой или, хуже того, преданной?


Воскресное утро выдалось ясным. Джек как раз выходил из душа, когда послышался скрип ключа в замочной скважине снизу.

– Кто дома? – раздался голос его сестры.

Надев банный халат и стряхнув с волос капли воды, он выглянул из-за перил балюстрады.

– Доброе утро, Сан! Не кажется ли тебе, что ты приехала рано даже по твоим меркам?

– Эй! Ты сам предлагал встретиться.

Она сбросила с ног туфли на высоких каблуках и прошла к кофеварке.

– К тому же церковная служба начнется раньше чем через два часа, а мне еще надо обговорить с тобой кое-что важное.

«Только Сан может что-то планировать перед воскресной службой», – усмехнувшись, подумал Джек.

Взглянув в зеркало, он заметил, как отросли его волосы. Он постарался привести их в порядок. Джек запоздал с визитом к парикмахеру, а после узнал, что тот в отпуске. Намылив щеки, Джек сбрил короткую щетину, а затем умылся теплой водой. Закончив, Джек натянул широкие черные брюки, нацепил темно-красный галстук в черную полоску, прежде одобренный Сан, и сбежал вниз по лестнице на встречу с расстрельной командой.

Сестра предложила ему кружку очень горячего яванского кофе и уселась на диване, не желая терять время.

– Ну, и как все прошло вчера вечером? Понравился ужин со школьным психологом?

Джек, раздвинув шторы, выглянул в боковой дворик. Крейг сидел у себя на веранде, листая воскресную газету. В руках у него была зажата кружка, над которой поднимался пар.

– Она напористая женщина, – сказала Сан. – Из всех, кто тебя окружает, ты выбрал ту, кто больше всех на меня похожа.

Сестра хихикнула.

– Ты уж слишком злорадствуешь.

Женщина рассмеялась громче.

– Тебе следовало преподать маленький урок, Джек. А теперь ты готов серьезно приступить к делу?

– У меня мало знакомых незамужних женщин, – ответил Джек, который прошлой ночью потратил немало времени, рассматривая в уме все возможности.

– Значит, урок не пошел впрок, – тихим голосом произнесла Сан. – Продолжай… Кого ты собираешься пригласить на свидание в следующий раз?

Джек опустился в кресло с мягкой обивкой и принялся перебирать имена всех известных ему элегантных и интересных женщин… Синтия. Рыжеволосая и энергичная… Дженнифер. Немного застенчивая, но с отличным чувством юмора… Мэгги. Короткая стрижка. Пять футов и два дюйма роста. Добрая… Все они были прихожанками церкви, которую Джек и Сан посещали довольно часто… Он ждал, какова же будет реакция сестры.

– Закончил? – спросила Сан, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Для начала, мне кажется, подойдут…

– Во-первых, Синтия помолвлена…

– Хорошо. Синтию вычеркиваю, – сказал Джек.

– У Дженнифер уже есть мужчина из Алабамы. К тому же она не желает иметь детей. Зачем ей удочерять Натти, если ей и свои дети не нужны?

– Разумное замечание… Вычеркиваю…

– Ну а Мэгги, – фыркнула Сан, – дважды разводилась, а ей еще и двадцати пяти лет не исполнилось. Ты точно хочешь быть номером третьим?

– М-м-м… Вычеркиваю.

– Об этом, кстати, мало кто знает, поэтому, братец, прошу не распространяться о том, что от меня услышал.

Джек прикоснулся к губам.

– Ну вот и все!

Сан вновь рассмеялась.

– Давай будем мыслить нестандартно, – загадочно произнесла она и закинула ногу на ногу. Красная ткань длинной юбки взметнулась и опала. – Думаю… Анджела Вальберг.

Джек отпил из кружки. Он даже и не подумал о ней. Длинные светлые волосы. Очень привлекательная. Похожа на модель. Анджела также бывала в церкви, которую посещала Сан.

– Ладно. Я внимательно тебя слушаю.

Сестра рассмеялась.

– Ура! Об этом я с самого начала тебе говорю.

Прежде чем он смог ответить, дверь ванной комнаты со стуком захлопнулась, а затем послышался топот ножек Натти, спускавшейся по ступенькам лестницы. Девочка расчесала волосы и повязала их сзади белой лентой. Подол открытого платьица без рукавов метался из стороны в сторону при каждом прыжке на следующую ступеньку. Натти обняла тетю Сан и протянула Джеку листок бумаги со стихами, которые она должна была выучить к занятиям в воскресной церковной школе.

– Очисть мое сердце… – начала Натти.

Девочка выучила псалом идеально. Джек и Сан восторженно зааплодировали ей. Довольная достигнутым, улыбающаяся девочка выхватила бумагу из рук дяди и, подпрыгивая, поскакала на кухню за завтраком.

Джек, нахмурившись, сгорбился, сидя на своем стуле.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – прошептала Сан.

– Помнишь?

Сан откашлялась.

– Старалась забыть. Плохой тогда выдался денек, Джек.

«Не плохой, а обычный», – подумалось ее брату.

Мысленно он вернулся на двадцать лет в прошлое. Стоял канун Рождества. Их громоздкий, местами покрытый ржавчиной «олдсмобиль» катил по дороге. Отец и мать сидели спереди. На шее отца был его любимый галстук темно-бордового цвета в крапинку. На этом галстуке не бросались в глаза пятна жира от пищи. На шее матери красовались нити искусственного белого жемчуга. Со стороны они казались удавкой, накинутой на ее шею.

Мама повернулась и вручила Дэнни лист бумаги, на котором были записаны строки из Писания, посвященные рождению Христа. Она совсем забыла об этом сказать раньше, но сегодня вечером ему придется декламировать их наизусть перед членами церковной общины.