С тем же успехом она могла вообще ничего не говорить. Дядю Генри заставили раскошелиться на покупку нового платья. Софи отправилась на вечер в приподнятом настроении, вполне довольная своим нарядом из шелкового газа, отделанным целым облаком кружев. Прознав о суетном поведении Софи, кузен Джошуа явился высказать свое осуждение подобному поведению, но не получил поддержки Мери. Она рассеянно выслушала сетования молодого человека, и это безразличие так задело бедного Джошуа, что он имел глупость спросить, поняла ли кузина его слова.

Мери отвела взгляд от окна.

— Прошу прощения, кузен?

Джошуа не смог скрыть досады.

— По-моему, вы не слышали ни слова! — обиженно воскликнул он.

— Джошуа, — Мери задумчиво посмотрела на кузена, — по-моему, этот буро-коричневый оттенок вас не красит.

— Буро-коричневый? — запинаясь, переспросил мистер Симпкинс. — Не… Что… Почему?..

— Наверное, все дело в цвете вашего лица, — все так же задумчиво предположила мисс Чаллонер.

Мистер Симпкинс с достоинством напомнил:

— Я говорил о Софи, Мери.

— Уверена, она со мной согласится, — ответила девушка.

— Дорогая кузина, ваша сестра слишком легкомысленна. Она не ведает, на сколь опасный путь ступает, — Джошуа попытался вернуть разговор в прежнее русло. — Знаете, она ни капельки не похожа на вас.

Губы мисс Чаллонер чуть дрогнули.

— Разумеется. Но с вашей стороны не слишком любезно, напоминать мне об этом.

— На мой взгляд, — пылко воскликнул Джошуа, — вы намного лучше!

Мисс Чаллонер помолчала, обдумывая столь откровенный комплимент.

— Да? — заинтересованно спросила Мери. — И все-таки вы решили надеть буро-коричневое. — Она покачала головой, давая понять, что не оценила восхищения кузена.

Софи вернулась далеко за полночь. Они с сестрой спали в одной комнате. Мери не ложилась, готовая выслушать ее рассказ о событиях прошедшего вечера. Софи не заставила просить себя дважды и принялась взахлеб расписывать роскошные туалеты, поразивший ее воображение чудесный ужин, восторженные взгляды праздных гуляк. Далее последовали признания о тайной прогулке, поцелуях украдкой. Софи упоенно описала, как на них с Видалом наткнулась Элиза и чуть не упала в обморок от ревности, и многое другое в том же духе.

— Вот что я тебе скажу, Мери, — торжествующе заключила Софи, — еще до конца года я стану леди Видал, помяни мое слово! — Она сделала реверанс своему отражению в зеркале. — «Ваша светлость!» Из меня выйдет очаровательная маркиза — сестрица, ты не согласна? А всем известно, что герцог стар и, наверное, долго не протянет, и тогда я стану «вашей милостью». Если ты не выйдешь замуж за нашего кузена, Мери, то я, так уж и быть, подыщу тебе хорошую партию.

— Неужто в твоих грандиозных планах нашлось место и для моей скромной персоны? — саркастически улыбнулась Мери.

— Можешь быть спокойна, я тебя не забуду, — снисходительно пообещала Софи.

— Софи, что у тебя на уме? — внезапно спросила Мери. — Не настолько же ты глупа, чтобы вбить себе в голову, будто Видал готов жениться?

Софи с самым невинным видом принялась заплетать на ночь косы.

— И все же ему придется вступить в брак. Уж наша матушка позаботится о моем счастье.

— Вот как? — Мери села на кровати, обхватив руками колени. — И каким же образом, скажи на милость, она собирается это проделать?

Софи довольно хихикнула.

— Думаешь, ты одна умница, а все вокруг сплошь безмозглые болваны? Очень скоро, милая Мери, ты убедишься, что я не так уж и глупа. Разумеется, Видал и не помышляет о женитьбе! Мне прекрасно известна его репутация. А что если я сумею заставить его убежать со мной? — она победоносно глянула на сестру. — Как ты думаешь, что произойдет тогда?

Мери прищурилась.

— У меня язык не поворачивается сказать, любовь моя.

— Не беспокойся за мою добродетель! — беспечно рассмеялась Софи. — Маркиз может сколько угодно верить в мою доступность, но он очень быстро поймет, что не добьется ничего, если не женится. Что ты на это скажешь, дорогая сестрица?

Мери покачала головой.

— Я лучше промолчу, иначе мы поссоримся.

— А если он не согласится жениться на мне, — продолжала Софи, — уверяю тебя, наша энергичная матушка найдет что предпринять в таком случае!

— Вот в этом нет сомнений, — горько усмехнулась Мери.

— Именно так! — торжествовала Софи. — И чтобы избежать скандала, Видал с радостью на мне женится. Ты же знаешь маму и дядюшку Генри: они поднимут такой шум, что маркиз поспешит под венец.

Мери глубоко вздохнула и откинулась на подушки.

— Дорогая моя, я и понятия не имела, что ты полна иллюзий, — пропела она, нарочито растягивая слова.

— Думаю, так оно и есть, — простодушно ответила Софи. — Мне всегда хотелось убежать с возлюбленным. Это ужасно, ужасно романтично!

Старшая мисс Чаллонер пристально смотрела на сестру.

— Софи, ты любишь Видала? Хотя бы немного?

— Он мне очень нравится, хотя, сказать по правде, мистер Флетчер одевается интереснее, а у Гарри Маршалла манеры куда приятнее. Но, видишь ли, Видал — маркиз! — Софи бросила последний самодовольный взгляд на свое отражение и скакнула в постель. — Ну как, есть о чем задуматься, сестрица? — проверещала она из-под одеяла.

— Хотелось бы надеяться, что да, — уклончиво отозвалась Мери, но Софи ее уже не слышала.

Заснула Мери далеко не сразу. На соседней кровати Софи грезила о своем аристократическом будущем, а Мери лежала с открытыми глазами, и перед ее мысленным взором маячило смуглое красивое лицо с надменным ртом и еще более надменными глазами.

— Какая же я дурочка! — вынесла она беспощадный вердикт. — Самая настоящая дурочка!

Будучи лишенной тщеславия, Мери не видела ровно никаких причин, почему ее скромная персона должна заинтересовать столь благородного джентльмена. Еще меньше она понимала, почему ей хочется, чтобы этот джентльмен взглянул на нее. Наделенная от природы здравым смыслом, Мери решила проанализировать этот загадочный феномен. Неужели настал ее черед превратиться в томящуюся идиотку? Боже, помоги девушке, которая осмелится влюбиться в лорда Видала! Вот это уже более верный тон. Каков отец, таков и сын. О любовных похождениях герцога слухи ходили по всему Лондону. Некогда его имя для многих искательниц приключений звучало столь же притягательно, как для ведьмы — имя Вельзевула, хотя ныне стареющий Дьявол отличался похвальной добродетелью. Может, сын герцога и в самом деле Сатана? Или что-то в этом роде. Зовут же Видала дьявольским отродьем, и не без оснований, если правдива хотя бы часть зловещих историй о нем. Боже! Он разобьет Софи, как фарфоровую куклу! Но как помешать этому? Мери не нашла ответа. То, что задумала эта хорошенькая глупышка, сошло бы просто за девичий каприз, если бы не было столь гадким. Нет сомнений, Видал заслуживает, чтобы ему отплатили той же монетой, но… это отвратительный и гнусный замысел! Впрочем, до чего ж все нелепо! Честное слово, матушка, похоже, столь же глупа, как и Софи. Какое дело аристократическому семейству Аластеров до еще одного скандала? Самое неприятное состояло в том, что ни матушка, ни Софи никогда не смогут понять, что встреча с родственниками Видала не принесет ничего хорошего. Дядюшка Генри? Мери поморщилась. От дядюшки Генри до тетушки Беллы не такое уж большое расстояние, а от болтливой тетушки Беллы до любого встречного и того меньше. Сама Мери не собиралась рассказывать посторонним о легкомысленном поведении сестры.

Заснула Мери лишь под утро, а когда проснулась, ее глазам снова предстал лорд Видал. На сей раз наяву. Софи почему-то выразила желание пройтись в Кенсингтон-гарденз. Когда Мери заметила, что по одной из дорожек парка к ним приближается маркиз, догадаться о причинах необычной тяги к пешим прогулкам, пробудившейся вдруг в младшей сестре, не составило особого труда.

Софи зарделась как маков цвет и потупила глаза. Его светлость приблизился, по-хозяйски завладел ручкой младшей мисс Чаллонер, поцеловал и вложил ее маленькую ладонь в свою руку.

— О, милорд, — прошептала Софи, взглядывая на маркиза из-под длинных ресниц.

Его светлость поощрительно улыбнулся.

— Что, дитя мое?

— Я не ожидала вас здесь встретить, — пробормотала Софи, кинув быстрый взгляд на старшую сестру.

Маркиз легонько ущипнул ее за подбородок.

— У вас короткая память, любовь моя.

Мери, молча наблюдавшая за интимной сценой, с трудом подавила смешок. Выходит, милорд презирает притворство? Что ж, подобная черта не может не вызвать симпатии.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — надулась Софи. — Мы пришли в парк лишь для того, чтобы встретиться с Элизой Метчем и ее братом. Интересно, где бы они могли быть?

— Признайтесь же, что вы хотели повидаться со мной! — хищно улыбнулся маркиз. — Или вы про меня уже забыли?

В ответ Софи возмущенно тряхнула головой.

— Неужели вы полагаете, что я дни напролет думаю о вас, сэр?

— Ей-Богу, я надеялся, что оставил след в вашей памяти.

Тут вмешалась старшая мисс Чаллонер.

— Мне показалось, что мисс Метчем только что пересекла вон ту дорожку, — бесстрастно сообщила она.

Его светлость раздраженно обернулся к Мери, но Софи не замедлила воскликнуть:

— Где? Я ни за что не хочу упустить Элизу!

Вскоре они настигли мисс Метчем, чинно шествовавшую под руку со своим братом мистером Джеймсом Метчемом. Мери сразу же поняла, что в задачу этой парочки входило занимать ее разговорами, пока маркиз и Софи не скроются из виду. Однако чопорным Метчемам не удалось оказать эту дружескую услугу вследствие возмутительного поведения жертвы, отказавшейся расставаться со своей младшей сестрой.

Ни маркиз, ни Софи не испытывали желания беседовать со старшей мисс Чаллонер, Элиза Метчем была полностью поглощена заботами о своем муслиновом платье, так что Мери представилась отличная возможность рассмотреть возлюбленного сестры. Понадобилось весьма немного времени, чтобы понять: любовь здесь и не ночевала. Софи способна занять маркиза, пресыщенного женским вниманием, самое большее, с неделю. Наблюдая за его светлостью, Мери вновь и вновь спрашивала себя, с какой стати ее безмозглая сестрица вообразила, будто ухаживания его светлости нечто большее, чем мимолетная прихоть. Лорд Видал, конечно, увлечен этой дурочкой; он из тех людей, которые готовы на все, чтобы заполучить вожделенную игрушку. Но как только цель достигнута, они сразу же теряют интерес к предмету своих желаний. Черт бы побрал Софи с ее вздорными идеями приструнить маркиза шантажом! Вызвать раскаяние у лорда Видала просто-напросто невозможно; ему глубоко безразлична людская молва. Можно не сомневаться: он ясно дал понять всему свету, что будет вести себя так, как ему заблагорассудится. Скандал? Мери едва не рассмеялась вслух. Да с его высокомерием Видалу наплевать на любые скандалы! Если же кому-то придет в голову пугать его светлость общественным мнением, он лишь изумленно вздернет свои соболиные брови, и его изумление, скорее всего, окажется искренним.