— Вы очень любезны, милорд, но я вынуждена смиренно отказаться от чести стать вашей женой.

— Вы выйдете за меня замуж! Даже если мне придется силой тащить вас к алтарю. — Усомниться в серьезности слов маркиза было невозможно.

— Вы с ума сошли, сэр! — вскинулась мисс Чаллонер. — С какой стати вы вдруг возжелали жениться на мне?

— Разумеется, я вовсе не возжелал жениться на вас! — довольно невежливо отмахнулся маркиз. — Господи, откуда вы только выкапываете такие древние словечки! Я вас едва знаю. Но я всегда играю по правилам. За мной водится немало грехов, но похищение невинных девиц в их список не входит. Прошу вас, мадемуазель, пораскиньте мозгами. Вы убежали со мной, оставив матери записку. Если я вас отпущу, вы доберетесь до дома не раньше завтрашней ночи. К тому времени, насколько я знаю вашу болтливую матушку, все соседи будут извещены о случившемся. Ваша репутация будет настолько запятнана, что никто не осмелится вас принять в своем доме. Ваше «падение» окажется на моей совести. Я не желаю прослыть душегубом.

Мисс Чаллонер поднесла руку ко лбу.

— Так я должна выйти за вас, чтобы спасти свое лицо или ваше? — с интересом спросила она.

— И то и другое, — ответил его светлость.

— Боюсь, милорд, я очень устала и не способна ясно мыслить, — вздохнула Мери.

— Тогда вам лучше поспать.

Его светлость положил руку на плечо мисс Чаллонер и заглянул ей в глаза. Девушка ответила прямым взглядом.

— У вас ужасно несчастный вид, моя дорогая. История не из приятных, но я не допущу, чтобы вам был нанесен хоть какой-то вред. Спокойной ночи.

На глаза мисс Чаллонер навернулись непрошеные слезы. Она отступила и присела в церемонном реверансе.

— Благодарю вас, — голос девушки дрогнул. — Спокойной ночи, милорд.

Глава VIII

Хотя мисс Чаллонер и пожаловалась на усталость, заснуть ей не удалось. Всю ночь она пыталась найти выход из отчаянного положения, в которое попала. И только утвердившись в своей непреклонности, Мери задремала.

Мисс Чаллонер была потрясена, осознав, что перспектива фантастического брака с его светлостью на несколько мгновений захватила ее воображение. Она даже забыла о бедной дурочке Софи.

— Так значит, это правда? — беспощадно корила себя мисс Чаллонер. — Ты в него влюблена и уже давно об этом знаешь.

Но влюбилась она вовсе не в маркиза, пользующегося дурной славой, а в неистового и угрюмого мальчишку, который скрывался за маской циничного повесы.

— Я смогла бы с ним справиться, — вздохнула она. — Я бы смогла!

Но мисс Чаллонер не позволила себе долго предаваться греховным мечтам. Мери хорошо понимала: этот брак невозможен. Во-первых, она для него ничего не значит; во-вторых, он женится, когда придет время, на добропорядочной девушке своего круга; и наконец, самое главное препятствие — она не собирается уводить жениха из-под носа Софи.

Покончив с будущим его светлости, мисс Чаллонер углубилась в размышления о своей собственной судьбе. Видал ясно дал понять, что она не может вернуться в Блумсбери; в равной степени глупо искать приют у аристократического деда.

Тоскливо посетовав на свое неожиданное одиночество, мисс Чаллонер вытерла слезы и всерьез стала обдумывать, а не уйти ли ей в монастырь. Однако, будучи особой недюжинного ума, Мери после долгих колебаний пришла к выводу, что куда разумнее остаться во Франции и найти место гувернантки в какой-нибудь достойной семье.

Приняв решение, мисс Чаллонер начала сочинять письмо матери, за этим неблагодарным занятием она и заснула.

На следующее утро Мери выпила чашку шоколада и съела рулет. Когда она спускалась в гостиную, на лестнице ей повстречался невозмутимый Флетчер и не без укоризны сообщил, что рана его светлости кровоточила всю ночь и что выглядит милорд Видал совсем больным. Маркиз еще пребывал в постели и тем не менее был полон желания немедленно отправиться в путь.

— Вы послали за врачом? — спросила мисс Чаллонер, чувствуя себя убийцей.

— Его светлость не желает видеть врача, мадам, — доложил Флетчер. — Хотя, по мнению мистера Тиммса, его камердинера, и моему собственному, без врача не обойтись.

— Тогда почему вы не пошлете за ним?

Флетчер покачал головой.

— Я не осмеливаюсь принять на себя такое важное решение.

— А я и не прошу об этом. Сделайте милость, пошлите за доктором, — распорядилась мисс Чаллонер, надменно вскинув голову.

— Прошу прощения, мадам, но его светлость непременно захочет знать, кто…

— Ну так скажите ему правду, — сухо оборвала слугу Мери. — Где спальня его светлости?

Во взгляде Флетчера промелькнуло уважение.

— Если вам угодно, следуйте за мной, мадам, — сказал он и двинулся вверх по лестнице.

Порог комнаты его светлости Флетчер переступил первым. Мери уловила слова Видала: «Пусть она войдет!» — и не стала дожидаться приглашения. Как только дверь за Флетчером затворилась, она приблизилась к огромной кровати под балдахином и сокрушенно произнесла:

— Я все-таки тяжело вас ранила… поверьте, я глубоко сожалею о своем безумном порыве, милорд.

Видал приподнялся, глаза его лихорадочно блестели, щеки пылали.

— Не стоит извиняться, — улыбнулся он. — Для новичка совсем неплохой выстрел. Сожалею, что вынужден принимать вас в таком виде. Я надеялся, что вы подниметесь позднее. До полудня успеете собраться?

— Нет, боюсь, что нет, — твердо ответила Мери. — Мы никуда не едем. — Она подняла с пола подушку и осторожно подложила под раненую руку Видала. — Так удобнее, сэр?

— Прекрасно, благодарю вас. Будете вы готовы или нет, но сегодня мы отправляемся в Париж.

Мери очаровательно улыбнулась.

— Теперь моя очередь изображать тирана, сэр. Вы останетесь в постели.

— Ошибаетесь.

Мисс Чаллонер захотелось обнять маркиза и поцелуями разогнать его дурное настроение.

— Нет, сэр, я не ошибаюсь.

— Могу я спросить вас, сударыня, каким образом вы собираетесь удержать меня в постели?

— Разумеется. Достаточно спрятать вашу одежду.

— А у вас уже появились замашки мегеры-жены, — маркиз довольно ухмыльнулся.

Мисс Чаллонер поморщилась.

— Я послала вашего человека за врачом. Прошу вас, не ругайте его.

— Какого черта! — вспылил его светлость. — Я ведь не при смерти!

— Разумеется, нет. Но вчера вы выпили слишком много вина, и у меня нет никаких сомнений, что именно чрезмерное количество бургундского — причина вашей лихорадки. Думаю, вам надо пустить кровь.

Видал ошеломленно взглянул на нее. Мисс Чаллонер пододвинула стул и села.

— Сэр, вы в силах уделить мне несколько минут для беседы?

— Разумеется, для беседы я вполне пригоден, — сухо ответил маркиз. — И о чем же вы намерены поговорить?

— О моем будущем, если угодно.

Видал нахмурился.

— Ваше будущее — это моя забота, сударыня, не извольте беспокоиться на сей счет.

Мисс Чаллонер покачала головой.

— Вы очень любезны, сэр, но у меня нет ни малейшего желания выходить за вас замуж. Я все очень хорошо обдумала и, как мне кажется, знаю, что следует предпринять. Могу я сообщить вам свое окончательное и бесповоротное решение?

Видал не смог сдержать смешка.

— Моя дорогая, не многовато ли у вас решений для сегодняшнего утра? Но говорите, я весь внимание.

Мери сложила руки на коленях и улыбнулась. Его светлости подумалось, что мисс Чаллонер на редкость выдержанная особа.

— Милорд, я согласна с тем, о чем вы предупреждали вчера вечером. Я не могу вернуться домой. Только не думайте, что я этим огорчена. Дома я никогда не чувствовала себя счастливой. Поэтому я составила план на будущее, который, как полагаю, достаточно разумен. Буду вам весьма признательна, если вы проводите меня до Парижа. А там я собираюсь устроиться в какую-нибудь порядочную семью гувернанткой. Быть может, вы окажете мне содействие? Полагаю, у вас в Париже имеются обширные связи.

Тут его светлость прервал эту рассудительно-неспешную речь.

— Милое дитя, вы предлагаете, чтобы я порекомендовал вас какой-нибудь уважаемой матери семейства?

— Неужели вы отказываетесь? — встревожилась Мери.

— Нет, конечно, но… Я бы много дал, чтобы увидеть выражение лица упомянутой мамаши!

— О!.. Я понимаю. Как глупо с моей стороны не подумать об этом. — Девушка помолчала. — Что ж, если никто не осмелится порекомендовать меня в гувернантки, тогда я, наверное, стану модисткой.

Здоровой рукой его светлость накрыл сложенные на коленях ладони девушки. Он больше не улыбался.

— Мне почти не знакомо, что такое раскаяние, милая моя Мери, но вы быстро обучаете меня этому искусству. Скажите, а не могли ли бы вы потерпеть меня в качестве мужа?

— Даже если бы и могла, милорд, все выглядело бы так, будто я увела вас у сестры. А я вовсе не для того заняла ее место в вашей карете.

— О чем, черт побери, вы толкуете? — разъярился маркиз. — У меня и в мыслях не было жениться на Софи!

— И тем не менее, сэр, я не могу дать согласия. Сама мысль о браке с вами представляется мне абсурдной. Я вас не интересую, вы меня тоже, а мое сословное положение не сравнимо с вашим.

— А каково ваше положение? — с любопытством спросил маркиз. — Кто ваш отец?

— Это имеет значение? — холодно осведомилась мисс Чаллонер.

— Ни малейшего, но вы меня озадачили. Похоже, своим воспитанием вы обязаны не вашей просвещенной матушке.

— Мне выпало счастье получить образование в привилегированной частной школе, сэр, — чопорно возвестила мисс Чаллонер.

— Вот как? И кто вас туда поместил?

— Мой дед, — последовал лаконичный ответ.