— Но причем тут травля? Какого черта во уже год творится это мракобесие?


— Потому что если в бизнесе помехой стал я, то в шоу-бизнесе помехой стал твой Сонбэ. А так как мы одно целое и семья, то ты должен понимать, что зашли с той стороны, которая была наиболее уязвима. Вы творческие люди. Вы постоянно подвержены страхам разочаровать тех, кто вас обожает. Мне же плевать на это. Мой единственный страх — это потерять прибыль. Потому мне плевать, что обо мне думают. Деньги не умеют думать. За них это делают те, кто их получает.


— Вы меня в конец запутали! — сам налил в стакан, чтобы прийти в себя, и развеять хоть немного туман в голове.


— Ты читал трактат китайского полководца Сун Цзы о войне и военной стратегии. Века прошли, мальчик. Война видоизменилась, но человек и его природа — нет! Потому и тактика неизменна! Агентство Шин Сая — самое слабое звено в цепи, которая вела к нам с ним. Однако…


— Это не объясняет мотивов травли и того, что произошло с Сонбэ!


— Да неужели? — хохотнул Шин Дан, — Ки Джун Тэ освободится из тюрьмы через неделю, Тиен! С ним выйдет по амнистии и Чон Ши Мин. Чувствуешь связь? Нет?! Всё это готовилось не год, и не два! Просто мы просрали момент, когда вмешалась третья сторона, которая и помогла им объединить усилия, Тиен!


Я с досадой и болью прикрыл глаза, и ощутил что до ужаса грязный. Мне показалось что я с ног и до головы в дерьме, и несёт от меня так, что не отмыться Чон Тиену до конца дней своих.


— Ты не виноват, Тиен, — вдруг прошептал Шин Дан и потушил окурок в пепельницу.


Я же поднял на него полный боли взгляд, и опешил, потому что он смотрел на меня иначе.


— Убирайся оттуда, Тиен. Если у тебя есть силы предать людей, которых ты считал семьёй, чтобы прийти сюда, то ты найдешь в себе силы, чтобы уйти. Потому что я не собираюсь жалеть никого, парень. Как только агент Холл, будет в Корее и я найду ответы, которых мне недостает, ты можешь пострадать.


Я прищурился при упоминании имени Терезы, а экраны начали подниматься обратно. Медленно, но в то же время очень резко и слепяще, свет стал наполнять помещение. Фигура мужчины, сидящего в кресле, становилась всё ярче, а взгляд всё более жёстче.


— Мне жаль, Тиен.


Его слова прошлись по мне, как пустой звук. Жалость? Я больше не хочу, чтобы меня жалели! Больше не хочу быть жалок настолько, чтобы напиваться или валяться одетым в холодной ванной после свадьбы, которую я НЕ желал!


— Ты можешь взять это с собой, чтобы поставить точку.


Я опустил взгляд на документы и взял обе папки в руки.


— Когда вы летите в Штаты? — встал над столом, и задал последний вопрос, который меня интересовал, но не в последнюю очередь.


Даниэль подался вперёд и посмотрел на меня иначе:


— Ты хочешь забрать девочку сам?


— Да! — уверенно ответил, предвкушая момент, когда смогу почувствовать свой холод.


— Так запала в душу? — прищурился Шин Дан, а я отрезал:


— Запала.


— А как же законная жена? Твою свадьбу разве что через тостер не транслировали на всю страну. Ты понимаешь, что Тереза не тот вариант, который включает в себя тройничок, Тиен!


Услышав подобное, мне стало неприятно, но Шин Дан не остановился, и продолжил:


— Прежде чем притронуться к любой женщине, следует дважды подумать о том, что ты можешь ей дать, и к чему приведет твое прикосновение.


— Я рехнусь, Дан-ши, — убито прошептал, понимая всю плачевность того, что со мной творилось, когда Тери уехала.


— А что ты можешь сделать для такой, как она? Ты понимаешь, что такая женщина не нежный цветок сакуры?


— Плевать!


— Айгу-у-у… — протянул и присвистнул мужчина, а мне стало ещё противнее, — Ну ты и олух, Чон Тиен! Это тебе не избалованная дочь тайского магната, — Даниэль поднялся и встал напротив меня, — Я читал досье и послужной список этой госпожи. И вот что я тебе скажу — чтобы получить такую женщину, надо соответствовать ЕЙ, Чон Тиен. Твоей холеной рожи ей мало! Ты должен доказать мисс Холл, что не она достойна тебя, а ты её. Ты хоть знаешь, что она военная? — Даниэль всмотрелся в мои глаза и холодно закончил:


— Она войну прошла, мальчик. Эта женщина смотрела в глаза смерти, пока твои глаза ослеплял свет софитов и славы. Оцени размеры пропасти между вами!


Я чувствовал каждый удар сердца в груди, пытался переосмыслить всё сказанное этим человеком, чтобы принять решение.


— Вылет через неделю, в среду, чартерным рейсом моей компании из Ин Чхона. С тобой полетит мой помощник.


Шин Дан повернулся, и мы замерли:


— Не благодари!


— Не стану, — холодно ответил, на что ответили и мне:


— И это правильная постановка вопроса. Я тебя унизил сегодня не для того, чтобы ты продолжал чувствовать себя жертвой, Тиен. Хочешь эту жизнь — добейся! Хочешь такую женщину — сделай так, чтобы она стала твоей. Если ты мужчина — ты не говоришь, ты делаешь, Тиен. Всегда! Запомни это правило, и мы ещё не раз выпьем в этом кабинете. А учитывая твою хладнокровность… в некоторых вопросах, — он посмотрел на папки в моей руке, — …ты стал мне нравиться намного больше, чем до того как переступил этот порог. Ступай!


Я кивнул в поклоне и, не оборачиваясь пошел к двери, где застыл лишь на несколько секунд, в желании всё-таки сказать спасибо, однако сжал челюсть и открыл двери, покидая место, которое разделило цепь событий последних месяцев на то "что было жизнью" и то, какую жизнь хочет Чон Тиен.


А хотел я посмотреть в глаза людям, которые лгали мне годами, о том чей я ребенок. Вначале спрошу с них за то, во что они меня превратили своим скотским воспитанием! И только потом решу всё остальное. Только после того, как начну решать проблемы сам.


"И только тогда… Я снова прикоснусь к тебе, Тереза. И на этот раз слова "нет" я не приму!"


Тереза

Один удар. Мячик летит в стену. Второй удар. Отлетает и попадает в мои руки, и так по кругу. Простой процесс. Совершенно, если учитывать что это помогает унять головную боль от долгой работы. Третий удар, а за ним опять бросок и мячик в моих руках превращается в мягкий эспандер.


" — Почему ты не моя..?"


"Дьявол! Чертов Чон Тиен! Засел в голове, как червь проклятый…" — прикрываю глаза и сжимаю мяч сильнее, вспоминая как он дышал рядом со мной, и чего просил.


— Как мужик, чисто теоретически, может просить такое?! Он совсем полоумный? Или не понимает ничего в женщинах? — говорю, а следом сжимаю челюсть, открывая глаза.


Хотя я хорошо понимаю и отдаю себе отчет ЧТО со мной происходит, всё равно не могу осмыслить здраво, как этот смазливый, избалованный азиат мог вообще мне в голову пролезть?! И, видимо, не только в голову, если я всё время вспоминаю пылающий злобой и яростью взгляд на лице парнишки, а не мужчины. Чувство такое, что маленький детёныш превратился в гризли за секунду.


— Пародия, блин! — я опять бросила мяч, когда расслышала, как дверь карцера открывается.


— Святой Патрик! Девка, ты совсем ополоумела, или решила превратить нашу колонию в зону "51"? Что это за художества на стенах?


Тюремщица вкатила в камеру повозку с завтраком и встала в ступор прямо у двери.


— А что вас смущает, мэм? — я перевела взгляд на стены камеры, и с усмешкой подметила, что не упустила ни одной детали.


— Что это за каракули? Моя дочь такое рисует на дошкольных курсах. Правда их там учат палочки выводить, чтобы писать красиво научились. Но тебе то…


— Это единичный код, — я поднялась и подошла к повозке, схватив с неё пончик и начав жевать тут же.


— И зачем тебе портить стены этим? — тюремщица сложила руки на груди, наблюдая за тем, как я поглощаю завтрак.


— Ам… — жуя, продолжила, — Это код вирусной программы, с помощью которой взломали несколько международных серверов. Судя из того, как он составлен, я могу сказать кто его писал… — вытираю губы рукой, и хватаю бутылку с содовой, — …Скорее всего это спецы из бывшего СНГ. Вероятно украинцы.


— Ты что генетик? — тюремщица приподняла густую черную бровь на смуглом кругловатом лице, а я усмехнулась делая глоток воды.


— Дело в том, мэм, — я нагло оперлась о поручни повозки со своей стороны, взяв ещё один пончик, — Что у каждого программиста или хакера есть свой почерк, — опять откусила и улыбнулась, — А именно особенность написания тех, или иных последовательностей в коде программы. Своего рода визитная карточка.


— То есть так можно поймать преступника? Как почерк у преступления?


— Совершенно верно, мэм, — кивнула и начала жевать дальше, — В этом… случае… ещё и видно особенность письменности. Если американец применяет латынь для написания кода, руководствуясь своими установками, то человек который не знает английского, как своего родного, будет и применять его иначе.


— И зачем тебе это? — она опять прошлась по мне взглядом, а я выпрямилась, дожевав и прицыкнув прищурилась.


— Поймать того, кто виноват в смерти очень дорогих мне людей.


— И как ты его поймаешь, крошка? — она язвительно скривилась, а я лишь услышав это слово замерла.


— Тебе сидеть ещё десять лет! Забыла?


— Вы правы… — прошептала и повернулась к стене исписанной от пола и почти до потолка.


— Бросай эту дурь, и лучше помоги навести порядок. Мне тут нашептали добрые люди, что ты своя, — прозвучало за спиной, и я опустила взгляд на серый пол.