Строптивую верблюдицу быстро поймали и остановили караван. Как ни искали, но барабанщика так и не нашли. Темные тени скрывали немые недра отлогого каньона.

– Лучше завтра или послезавтра подлетим на дирижабле и достанем тело, – решил солист Кари Юла-Пупутти. Оставалось только подмаслить трагический момент дозой опиума. Так Кари стал не только фактическим лидером группы, но, что важнее, ее духовным предводителем. Переполняемый гордостью, он то и дело повторял, что если Танели Расакка был чертовской породы, то он, Юла-Пупутти, – сам черт. Кари бывал за границей, поэтому в группе его считали полиглотом. Он несколько лет проработал судомойщиком в одном лондонском ресторане затем диджеем в популярном у ирландцев кабаке в Ист-Энде и никогда не упускал случая похвастаться:

– Я мыл пепельницу для самого́ коронованного принца Эдварда!

Когда взбесившегося верблюда наконец вернули в ряды, караван продолжил путешествие, омраченное внезапной гибелью барабанщика. Вечером разразилась сильная гроза. Черт побери, господи спаси! Буря в Тибетских горах – не шутка. Яки и верблюды припали к земле. К счастью, ненастье скоро утихло, и снова выглянуло солнце. Уставший караван с восемью баллонами жидкого водорода для «Феи» и сытным обедом для верных товарищей добрел в конце концов до лагеря.

Но дирижабль и его хранители как сквозь землю провалились. Путники безнадежно опоздали, товарищи их не дождались.

– Проголодались, наверное, вот и улетели, – уныло пробурчал Але-Гоп.

Хемми Элстела закупает двенадцать паромов

ЗАО «Реки Оулу» когда-то слились с «Иматраэнерго», а потом их купила корпорация «Фортум» – именно она должна была дать разрешение на строительство в низовьях Пюхакоски. Этим занялась Милла Сантала. Взяв с собой инженера Осси Хулкконена и охапку чертежей, она поехала в Эспоо, в главный офис компании.

Начальник проекта Элстела сам себе удивлялся: давненько у него не было приступов уныния, а рвение и жажда деятельности держались рекордно долго. Доктор Ирена Кортекаранта, хирург, а не психиатр, посоветовала не волноваться по поводу прилива энергии. Но если Элстела захочет проконсультироваться со специалистом, у нее есть знакомый психиатр. Сеппо Сорьонен учился вместе с ней в Швейцарии, за время практики он мягко, но неумолимо успел вправить мозги многим и теперь считался ведущим психиатром в сумасшедших домах Северной Похьянмаа. Элстела позвонил Сорьонену, тот сразу его успокоил, уверив, что после маниакальной стадии далеко не всегда наступает депрессия. В редких случаях энтузиазм может приобрести перманентный характер. С легким сердцем и новыми силами Хемми с головой погрузился в проект.

В ожидании отчета из главного офиса «Фортума», который должны были подготовить Милла и Осси, Элстела занялся паромами. Он позвонил в Министерство путей сообщения и сразу получил необходимую информацию. В министерстве шли под списание десятки старых паромов разных размеров и конструкций – было из чего выбрать. До отъезда в Хельсинки инженер Осси Хулкконен посоветовал брать паромы минимальным весом 30 тонн, но лучше, конечно, чтобы из двенадцати хотя бы четыре были крупнее, по 40 тонн. Министерство готово было предоставить Элстеле восемь паромов по 33 тонны, два весом 44 тонны и два – 60 тонн; всё за вполне адекватную цену – 600 000 евро. Учитывая количество паромов и их общую грузоподъемность, цена была очень умеренная, Элстела принял предложение, Лильероз его одобрил. Цена низкая, но клиент должен был сам организовывать и оплатить доставку паромов на место.

На озере Оулуярви тоже было несколько паромов, но от них Элстеле пришлось отказаться из-за неудобной логистики. Большую часть все равно придется забирать с моря. Лильероз сказал, что сразу после схода льда надо будет на буксире перевезти паромы из Финского залива и архипелага Турку в Ботнический залив. Оттуда их на фурах доставят в Леппиниеми, там пришвартуют к берегу и оборудуют под строительную площадку. Вначале они забрали два парома по 44 тонны, затем восемь паромов по 33 тонны и в конце два тяжеловоза по 60 тонн. Четыре самых тяжелых парома имели моторы, их использовали в качестве буксира для подвоза остальных. Позже на них можно будет перевезти «Мимми» со строительной площадки вверх по течению, к запруде Монтанлампи. После строительства ГЭС Маонталампи стала больше похожа на озеро, 1400 метров в длину и около километра в ширину, если считать по карте, изданной Федеральным агентством геодезии и картографии в 1999 году, масштаб 1:20 000. Только на карте не была отмечена глубина, ее вообще вряд ли измеряли, так как строительство гидростанции перекрыло реку Оулуйоки и по ней больше не ходили торговые суда. Зато движению паромов ничего не препятствовало, так как усадка даже у самых тяжелых была минимальной – несколько десятков сантиметров.

Милла Сантала задерживалась на переговорах. Лишившись компании для вечерних прогулок, Элстеле приходилось коротать время, планируя размещение полевого госпиталя. Он распечатал чертежи гондолы. Вместе с хирургом Иреной он отметил приблизительные размеры будущих помещений. Когда Осси Хулкконен вернется, он проверит цифры, а сейчас главное – приобрести по выгодной цене гондолу. Элстела отправил запрос венгерскому автобусному заводу «Икарус», шведскому заводу «Скания» и немецкому «Магирузу».

Предстояло организовать перевозку гелиевой станции из Лиминки в Лемпиниеми. Это можно сделать на тех же тягачах, на которых паромы перегоняли в Оулуйоки. По вечерам команда собиралась в «Зове равнин» и смотрела видеозаписи, сделанные аптекарем Раутиайненом. Пилот Ёрвести потрудился на славу, со всех сторон облетев ГЭС. Была зима, листва деревьев не мешала обзору, удалось составить довольно четкую картину местности.

Скутари, чтобы заработать денег на обратный путь, договорился с Финским геологическим институтом в течение нескольких недель полетать с учеными, исследующими магнитные аномалии, над городами Соданкюла и Савукоски. Из Ээспо позвонила Милла и сообщила, что «Фортум» в принципе положительно отнесся к участию в проекте, особенно когда узнал, что речь идет о международной спасательной операции, а не о личном обогащении бизнесмена Лильероза. Решающую роль сыграла, конечно, мировая известность первого без вести пропавшего дирижабля. Директор «Фортума» внимательно изучил чертежи нового судна, обсудил с Осси площадку и сказал, что высоковольтные провода над рекой Оулуйоки не помешают строительству, даже если дирижабль будет двадцать метров в диаметре, как написано в чертежах. При таких размерах короткое замыкание невозможно даже теоретически.

Вниз от ГЭС, в полутора километрах от запруды, как раз напротив Лемпиниеми, находится популярный кемпинг «Монта». Вот если строительство помешает туристам, тогда Лильероз должен будет компенсировать ущерб владельцу.

«Фортум» обещал отдать в аренду часть плеса гидростанции «Пюхакоски» сроком на один год с ежегодным продлением. Арендная плата была минимальной, ведь это благотворительный проект, помогающий Красному Кресту спасать людей, попавших в беду.

В Лемпиниеми было несколько хороших домов, в которых жили инженеры и офисные служащие гидростанции, и даже гостевой дом, построенный по проекту архитектора Сирена. Теперь они пустовали, так как ГЭС полностью автоматизировали. «Фортум», конечно, не мог отдать их даром, так как здания были хорошие и в прекрасном состоянии, но обещал назначить минимальную аренду.

Вопрос со строительной площадкой и жильем решился удачно, теперь Хемми мог везти паромы. Два самых больших были оснащены кабиной и гребным винтом. С двух сторон у них были зубцевые крепления, которыми они цеплялись взахват к берегу. На паромах с мотором можно свободно передвигаться без использования троса. На них можно будет перевезти дирижабль по любому водному пути, где нет оживленного судоходства, и для спокойного течения реки Оулу они прекрасно подходят.

Причал в Лемпиниеми не был оборудован под паромы ни подъездом, ни специальной платформой – придется все строить. Элстела взял телефон и позвонил Аксели Яатинену, специалисту по мостам. Инженер не подвел, он пообещал расчистить берег у запруды Монталампи и построить там скат и причал. Элстела продиктовал ему точные размеры креплений.

Дальше стояла непростая задача: в один заход собрать министерские паромы, стоящие в Финском заливе вдоль всего Балтийского побережья, и переправить в Пюхакоски. Паромы надо было найти и в самые короткие сроки спустить на воду. Несмотря на то что они были сняты с рейса, многие были полностью оборудованы. Правда, никакой гарантии по состоянию мотора и буксирных механизмов дать никто не мог, уход и возможный ремонт были на ответственности покупателя. Тут и пригодился бесценный опыт механика Лаукканена. Томми по праву гордился, что его мастерская чинила не только личные авто и ручные мельнички, но и автобусы, прессы, паромы, а скоро займется и дирижаблями.

Первый паром надо было забрать в Хельсинки, он служил для сообщения между материком и островом Сантахамина, остальные присоединятся к буксиру в Порккале, Инкоо, Вастанфьярди, Таалинтехдасе, Науво, Корппоо, Хуотскари, Рюматтюле, Куставе и Райппалуото, что рядом с Ваасой.

Лед в Финском заливе уже сошел, можно было отправляться за паромами. Элстела решил взять в Хельсинки на прокат морской буксир «Чайка» с экипажем из двух человек. В сопровождении паромов будут участвовать трое: Томми Лаукканен, Осси Хулкконен и Ропе Рюнанен.

Хемми предложил и Милле присоединиться к великому сплаву. Та была резко против: ну как она отдастся на волю холодным морским ветрам? К тому же порядочная женщина не может неделю жить в масляной буксирной каюте, выслушивая разнузданные мужские шутки. Хемми пообещал купить на большой плот жилой вагончик – все равно в Лемпиниеми первое время надо будет где-то жить, когда начнется поставка стройматериалов. А пока почему бы не провести на море несколько приятных весенних деньков? Она будет нежиться в кровати, готовить всякие вкусности из свежевыловленного лосося и сига. Сколько можно вкалывать в душном офисе? Морской воздух ей пойдет на пользу. Так как Лильероз тоже не имел ничего против, Милла в конце концов согласилась составить Элстеле компанию.