— Но, к сожалению, милорд Кларенс возражал, — с горечью сказала Анна.

Ричард неодобрительно покачал головой, словно прося ее не говорить ничего дурного о его брате, даже если он того заслуживал. Но Анна проявила настойчивость, потому что узнала много подлости от Кларенса.

— Здесь мы среди своих, Ричард. Госпожа Элеонора была другом вашего отца.

— Мой брат тоже неизменно уважительно отзывается о вас, — обратился к ней Ричард.

Элеонора улыбнулась в ответ:

— Я горда тем, что он ценит меня. Для меня было бы большой честью, если бы вся ваша семья считала меня своим другом.

— О, конечно, — горячо воскликнула Анна. — Я чувствую себя здесь, как дома. А вы, Ричард? Что ж, если продолжить рассказ, то милорд Кларенс, считая себя моим опекуном, претендовал на половину поместий моей матери, которые были завещаны мне. Но он не был моим опекуном, и, когда Ричард справедливо указал ему на это, заручившись поддержкой короля, Джордж просто отказал Ричарду во встрече со мной. Джордж заявил, что поскольку он, по словам Ричарда, не является моим опекуном, то его совершенно не интересует, где я могла бы находиться. А затем… — она вздрогнула от нахлынувших воспоминаний, — он приказал выкрасть меня из дома ночью и отправить к своему другу в Лондон. Меня переодели кухаркой и держали взаперти, морили холодом и голодом, избивали и заставляли спать в комнате, которая кишела крысами и тараканами. О, я и сейчас с ужасом вспоминаю запах готовящейся пищи! Мне казалось, что я пропитана им. Я делала все возможное, чтобы сбежать, но за мной следили.

Слушатели с сочувствием кивали головами. Быть захваченной в такой бесславный плен намного хуже, чем оказаться в заточении, где она могла бы рассчитывать на благородное обращение, которое предполагалось ее высоким происхождением. В этот момент лицо Анны озарилось внутренним светом, она наклонилась через стол и коснулась руки милорда.

— Но он нашел меня. Я не знаю, как он это сделал, но он нашел меня и спас. Он отправил меня в монастырь святого Мартина, где я была в полной безопасности.

— Затем начались долгие затяжные переговоры, — включился в рассказ Ричард. — Эдуард был всецело на моей стороне и выступал за брак с Анной. Он считал претензии брата на спорные поместья безосновательными. Но Джордж проявил упорство, он чувствовал себя ограбленным и думал, что у него отняли то, что принадлежало ему по праву.

Всем было ясно, что Ричард не осуждает своего брата и не объясняет поступки Джорджа жадностью и эгоистичностью его характера. Он убедил себя, что Джордж был сбит кем-то с пути или введен в заблуждение.

— В конце концов нам удалось достичь согласия. Я отказался от претензий на большое количество поместий…

— …но не на Севере Англии. Мидлхем мы отстояли, — вмешалась Анна.

— Да, Мидлхем мы не отдали. Мы хотим жить здесь постоянно. Он же отказывался от всех притязаний на Анну.

— Вы отказались от всех поместий, которые принадлежали вам по праву? — удивился Эдуард.

Он считал, что Ричард проиграл. Это озадачило его, но он не высказал своих сомнений вслух, хотя и не мог понять, почему в угоду герцогу Кларенсу была допущена явная несправедливость.

Ричард вдруг улыбнулся, и его улыбка была подобна лучу солнца, которое показалось из-за туч.

— Мне они были не нужны. Все, что я хотел получить, я получил. Анна со мной, — счастливый, он посмотрел на свою жену. — Мы поженились немедленно, чтобы никому не удалось помешать этому браку. Нам требовалось особое разрешение, поскольку Анна моя кузина, но мы не отважились ждать.

— Я рада, что ваша история имела счастливый конец, — радостно сказала Элеонора. — Значит, вы собираетесь постоянно жить на Севере? Это чудесная весть. Нам здесь необходимо мощное правительство, а вы уже показали себя мудрым и сильным государственным деятелем, милорд.

Ричард пристально посмотрел на нее своими серыми глазами — они не имели василькового оттенка, но очень живо напомнили Элеоноре глаза герцога Йорка. Отец Ричарда был блестящим военным и человеком кристальной чистоты, слишком честным, чтобы противостоять злу. Он принадлежал к той редкой породе людей, которые честь и верность ставят превыше всего. О Ричарде говорили, что никакой лжец не мог выдержать его проницательного взгляда. Те же самые черты угадывались и в его младшем сыне. Несмотря на то что ему было лишь двадцать лет, он уже проявил себя способным военачальником. Мудрость суждений и умение принимать важные государственные решения были редкостью и для человека, гораздо более старшего, а он был наделен этими талантами сполна. Девиз «Верность — мой долг» оказывался главной движущей силой его поступков, а его чистый взгляд приводил в трепет людей с нечистой совестью.

— Да, — ответил он. — Мы будем жить на Севере так долго, насколько нам будут позволять наши дела. Я предполагаю, что по каким-то государственным вопросам придется время от времени выезжать в Лондон, но мне не хотелось бы долго оставаться при дворе. Да и другие не будут в восторге от моего присутствия там.

— Мадам королева… — начала Анна, но Ричард остановил ее взглядом.

Элеонора легко сгладила паузу.

— Королева ждет еще одного ребенка? Говорят, что это вот-вот должно произойти. Большая удача, что их брак оказался таким плодовитым, но спальня женщины в это время закрыта для мужчины. Мой муж часто говорил, что во время моих родов хотел бы оказаться где-нибудь в Уэльсе, потому что чувствовал себя, как лис среди перепуганных кур.

За столом послышался смех, и неловкость была быстро сглажена. Герцог Глостер имел репутацию достаточно желчного и излишне серьезного человека, но если даже в этом и была доля правды, то в тот вечер он показал себя совсем другим человеком — любящим смеяться и находить радость в мелочах. По окончании ужина блюда убрали со стола, и детям, Нэду, Сесиль, Маргарет, Эдмунду и Тому, позволили войти и приветствовать именитых гостей. Они старались изо всех сил продемонстрировать свои хорошие манеры перед Анной и Ричардом, а те, в свою очередь, задали им вопросы о занятиях и играх, разговаривая в самой непринужденной манере, так что дети совершенно перестали смущаться и немало позабавили гостей.

Потом уже никто не мог вспомнить, как случилось, что спустя полчаса и взрослые, и дети начали играть в прятки, да еще с таким азартом, что в конце вечера все просто падали с ног от беготни и смеха. Когда же игру прекратили, дети по очереди стали развлекать собравшихся пением, а завершился импровизированный концерт исполнением любимой всеми песни «Лето», которую господин Дженни научил их петь хором. Элеонора увидела, что время уже позднее, и после произнесения вечерних молитв все отошли ко сну, а сладкие голоса детей все еще продолжали звучать в их памяти.


Утром дом проснулся рано, поскольку гости намеревались отправиться в путь на заре. В часовне была организована месса, и после этого в большом холле подали завтрак. Ричард поблагодарил Элеонору, пока они сидели за столом, сказав, что тронут ее гостеприимством.

— Ваш визит осчастливил меня, ваша светлость, — ответила Элеонора, и эти слова были не просто проявлением вежливости — она говорила искренне.

— Прошу вас, давайте обойдемся без церемоний, госпожа Элеонора. Я чувствую себя так, как будто знаю вас всю свою жизнь, хотя, возможно, мои ощущения оправданны.

— Милорд, если вы настаиваете на том, чтобы мы обходились без церемоний, тогда я повторю, что ваш приезд явился для меня большой честью. Лорд-констебль Англии, управитель северных провинций — кто бы не почувствовал себя польщенным вниманием такого именитого человека?

— О, я полагаю, что истинное удовольствие от знакомства не зависит от званий человека, особенно если он их недостоин.

— Это не о вас, потому что вы их по праву заслуживаете. Вы так похожи на своего отца…

— Я хочу поблагодарить вас за добрые слова, госпожа Элеонора. Всем сердцем надеюсь и в будущем не потерять этого сходства. Я мечтаю быть достойным его имени. Давайте отставим в сторону комплименты, которые заставляют меня краснеть, поскольку я прежде всего воин, как и мой отец, и не привык к придворным манерам обхождения.

Элеонора рассмеялась.

— При дворе, как я слышала, любой комплимент сопровождается последующей просьбой об одолжении.

Ричард улыбнулся ей в ответ.

— Что же вы собираетесь попросить у меня?

— Прошу вас поверить мне, милорд, что я не расточала вам комплиментов, а лишь говорила правду.

— Это замечательно, потому что для меня нет ничего милее правды. Поэтому настаиваю, чтобы вы сказали мне, могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

Они взглянули друг на друга, и в их глазах было взаимопонимание.

— Мой внук Нэд, — сказала Элеонора.

Ричард кивнул.

— Прекрасный мальчик, крепкий и смышленый.

— Его наставник вложил в него много сил, чтобы он преуспели в учебе, и в музыке, и в играх. Он получил много знаний о том, как правильно вести дела, поэтому однажды станет богатым человеком. Но больше всего мне хотелось бы, чтобы он научился вращаться в высшем обществе. Я была бы вам более чем благодарна, если бы вы рекомендовали его…

— Для службы при дворе? — спросил Ричард.

— Так высоко мои надежды не поднимались, — проговорила Элеонора.

— Если бы он стал личным пажом короля, то, несомненно, прошел бы хорошую светскую школу, — сказал Ричард. — Придворная служба имеет еще одно преимущество: человек усваивает знания очень быстро. Мне он показался мальчиком с сильным характером, поэтому я не вижу опасности в том, чтобы ввести его в свет.

— Милорд, я не знаю, как благодарить вас.

— Так и поступим. Мне, как представителю своего брата в северных провинциях, хотелось бы сделать вам приятное.