Луиза смотрела прямо перед собой, слегка приоткрывая пересохшие губы. Она явно испытывала чувство стыда из-за того, что нужно было проводить брачную церемонию в подобных обстоятельствах.

Джонатан не мог не испытывать жалости к ней, хотя душа его жаждала Лайцзе-лу, которая сейчас стала для него недосягаема.

— Я хочу, чтобы рядом со мной был Чарльз, — услышал он свои слова как бы со стороны.

— Никто, кроме родителей Луизы, его преподобия Кроувела, Джудит и меня, не знает правды, и я просил Джудит не говорить Чарльзу. Джулиан был крещен как Рейкхелл, и я не вижу причин для того, чтобы еще кто-то об этом узнал.

— У нас с Чарльзом нет секретов друг от друга, — упрямо заявил Джонатан. На самом деле он знал, что потребовал присутствия Чарльза потому, что он был единственным связующим звеном с Лайцзе-лу, чью любовь Джонатан сейчас был вынужден предать.

Его отец не мог понять такой настойчивости, но решил уступить.

— Очень хорошо, — сказал он и, по крайней мере, был рад тому, что будущие американский и английский директора новой компании по-прежнему были так близки.

Вскоре они подъехали к дому Рейкхеллов, а. Уокеры высадили там Чарльза. Пришли родители Луизы, приветствовавшие его довольно радушно, хотя и с некоторой долей сдержанности, за что Джонатан никак не мог винить их. В конце концов это же он совратил их дочь и вынудил ее на протяжении многих месяцев в одиночку справляться с очень неприятной ситуацией.

— Тебе нужно будет надеть что-то получше, что больше соответствует моменту, — сказала Наоми Грейвс дочери, когда узнала, что священник прибудет с минуты на минуту.

Джонатан был поражен, когда Луиза резко сказала матери:

— Да полно, мама! Это же не обычная свадьба, и я хочу сделать ее как можно незаметнее. Мы идем на этот шаг по причине, которая ясна всем присутствующим, и было бы нелепо устраивать шумиху.

Наоми тут же замолчала, поджав губы.

Джеримайя передал сыну золотое кольцо.

— Я заказал его давным давно, — сказал он. — Луиза носит обручальное кольцо, но она, несомненно, захочет заменить его настоящим.

Джонатан подумал о золотом кольце, которое он подарил Лайцзе-лу в их последнюю ночь. Судьба оказалась намного более жестокой, чем предполагал его отец, и гнев Джонатана вновь начал закипать.

Чарльз тихо отвел его в одну из ближайших комнат и подал ему маленький стакан с виски.

— Выпей это, пока ты не взорвался, старина, — сказал он.

Джонатан одним махом проглотил содержимое стакана.

— Думаешь, ты выдержишь это? — спросил его кузен, пристально наблюдая за ним.

— У меня нет иного выбора, — сказал Джонатан с горечью. — Бог мой! Ты видел моего сына. Как только я его увидел, в ту же секунду понял, что это Рейкхелл.

— Вот невезение! — сказал Чарльз.

— Да нет, я думаю, мы получаем в этом мире то, что заслуживаем. Мы с Луизой допустили ошибку и теперь будем расплачиваться за нее. Всю жизнь. Но почему Лайцзе-лу должна страдать? Все это чертовски несправедливо по отношению к ней. Я знаю свой долг и исполню его… иначе я не смогу примириться сам с собой. Но я не представляю, как я смогу жить с Луизой. Хотя это и неважно. Я бы отдал все, сделал бы все, чтобы только не страдала Лайцзе-лу. Меня так и подмывает снова собрать всю команду, вернуться в Кантон и остаться там. Но я не могу, потому что тогда мне придется жить с еще большей ложью.

— Держись, — сказал Чарльз. — Только что прибыл священник.

Они прошли в гостиную, где его преподобие Кроувел поздравил Джонатана с его превосходным морским достижением.

Для самого Джонатана это достижение уже утратило важность, и он отвечал автоматически.

Двери гостиной закрылись, и началась церемония. Джонатан и Луиза не смотрели друг на друга.

Наступил момент, когда Джонатан должен был надеть золотое кольцо на палец Луизы, и руки у него онемели, а у нее были холодны как лед.

В конце церемонии их губы едва коснулись в символическом поцелуе, и жест этот был столь же пустым, как и душа Джонатана.

Его преподобие Кроувел, отказавшись остаться на обед, на прощание сказал им несколько слов.

— Я уверен, что вы пойдете по жизни вместе и что пережитое вами несчастье не ослабит, а, наоборот, укрепит узы, соединившие вас. Я знал и других, кто женился при подобных, гм, обстоятельствах, и именно поэтому их брак был прочнее.

Луиза устремила на него ничего не видящий взор и молчала.

Джонатан попытался поблагодарить священника, но слова застряли у него в горле.

Лишь Наоми выглядела довольной, явно испытывая чувство облегчения.

Однако доктор Грейвс чувствовал царящее напряжение и заявил, что они с женой отправляются домой и вернутся к семейному обеду.

Луиза еще сильнее ощутила желание скрыться.

— Пора кормить Джулиана, — сказала она. — Я — я всегда люблю присутствовать, когда он ест. — Она поспешно покинула комнату.

Никогда Джонатан не чувствовал себя таким несчастным, таким подавленным.

— Пойдемте в мой кабинет, мальчики, — сказал Джеримайя сыну и племяннику. — Выпьем по стаканчику сухого вина и обменяемся новостями.

Джонатан молчал, поэтому Чарльзу пришлось взять на себя инициативу и рассказать дяде о той огромной сумме, которую заработал «Летучий дракон» за тринадцать месяцев работы на Сун Чжао.

— Это замечательно, — сказал сияющий Джеримайя. — Теперь, надеюсь, вы оба готовы вернуться в отчий дом по-настоящему. — Он подробно рассказал о слиянии компаний Рейкхеллов и Бойнтонов.

Джонатан сидел, сжав кулаки, и заставлял себя слушать отца. Его жизнь рассыпалась, и он обрек Лайцзе-лу на страдания до конца ее дней. Но он, по крайней мере, мог работать. В этом было его единственное спасение.

— Джонни, — сказал его отец, — я даю тебе столько моих акций, чтобы сразу сделать тебя равным партнером. Ты тоже будешь партнером, Чарльз, но я думаю, что было бы более уместно, если бы твой отец объяснил тебе подробности этой договоренности.

— Разумеется, сэр, — пробормотал Чарльз, и даже несмотря на возбуждение, которое вызывали у него перемены в деле, он настороженно следил за своим кузеном.

— Как вы, наверно, догадываетесь, мы получили столько заказов на клиперы, что любая другая компания просто не справилась бы. Я построил для тебя четыре новых стапеля, чтобы ты сразу мог строить четыре корабля, если тебя это устраивает.

Джонатан выглядел мрачным.

— Только дай мне достаточно опытных плотников, и я буду выпускать каждый год по восемь клиперов. Я уже сделал наброски новой конструкции и буду готов начать работать, как только завтра утром откроется верфь. Если, конечно, ты предоставишь мне достаточно людей и у тебя есть достаточно выдержанной древесины под рукой.

— Конечно, — ответил его отец. — Я прочесал всю Новую Англию в поисках леса, предвидя твое возвращение. Но тебе нет необходимости так стремительно кидаться в работу. Отдохни с Луизой пару недель. Возьмите с собой Джулиана или оставьте его со мной, это уже как вы сами сочтете нужным.

— Я хочу приступить к работе как можно скорее, — сказал Джонатан режущим слух тоном.

Чарльз перевел разговор на другую тему, пока его дядя не догадался, в чем дело.

— Кто-нибудь еще строит клиперы?

— Здесь есть несколько компаний, которые достаточно продвинулись в своих планах, — сказал Джеримайя, — но мы будем первыми.

— Так и должно быть, — сказал Джонатан с мрачным удовлетворением.

— В ближайшие два года, по меньшей мере, — сказал Джеримайя, — я хочу получать минимум по два клипера для моего флота, а Алан хочет два клипера для своего флота.

— Вполне справедливо, папа, — сказал Джонатан, — но первый клипер предназначается Толстому Голландцу в Джакарте. — Я полагаю, — сказал он уныло, повернувшись к своему кузену, — что ты захочешь доставить клипер в голландскую Ост-Индию. — Он планировал совершить это путешествие сам, по пути к Лайцзе-лу, но теперь ему уже никогда не было суждено воссоединиться с ней.

— Конечно, — быстро сказал Чарльз.

— Это должно получиться хорошо, — сказал Джеримайя, не чувствуя скрытого значения. — Мы с твоим отцом планировали, чтобы ты возглавил операции на Востоке от имени обеих ветвей компании, если тебя это устраивает.

— Ничего больше я и не мог бы желать, — сказал Чарльз, избегая смотреть на Джонатана.

— А ты, Джонни? — спросил Джеримайя. — Избавился ли ты от желания странствовать после долгих месяцев в Китае?

— Часть меня навсегда останется в Срединном царстве, пока я живу, — ответил Джонатан. — Но отвечая на твой вопрос, я скажу, что готов полностью отдать свое время строительству клиперов. И работать с Чарльзом — отсюда. Мы оба стали хорошо разбираться в рынках на Востоке, и, продолжая работать вместе, я думаю, мы сможем научить кое-чему даже самых сильных наших конкурентов.

Чарльз согласился с этим, но был обеспокоен тем, что Джонатана совершенно не радовали перспективы. Он был полон холодной решимости выполнить свою часть работы, но у него полностью пропала жизнерадостность.

Они завершили беседу договоренностью о том, что Чарльз вернется в Англию после того, как клипер будет обновлен и команда вернется из отпуска. После этого, в соответствии с желанием Джонатана, Эдмунд Баркер станет его капитаном.

Когда они встали, Джонатан вдруг спросил:

— Папа, вы с дядей Аланом уже продумали новый флаг для флота компании «Рейкхелл-Бойнтон»?

— Да нет, у нас было столько дел, что именно об этом мы еще не успели подумать.

— Тогда я предлагаю, чтобы мы взяли для него рисунок Древа Жизни, которое изображено на моем флаге, — сказал Джонатан. — Я хочу, чтобы у каждого корабля нашего флота был этот вымпел. — Он понимал, что это всего лишь жест отчаяния ради Лайцзе-лу, но больше он ничего не мог предложить ей.