Джонатан остановил ее, взяв за руку:

— Ты знаешь, что я должен отправиться домой. Но я клянусь любовью к тебе, любовью, заполнившей все мое сердце, любовью, о которой я никогда не говорил до этой минуты, я клянусь, что вернусь к тебе.

Она вглядывалась в его лицо. Хотя ее глаза наполнились слезами, она одарила его счастливой улыбкой.

— Твой отец богат, как и мой, — сказал Джонатан. — Я довольно хорошо заработал на Востоке, но должен убедиться, что смогу обеспечить тебе спокойное будущее после того, как вернусь домой. Это не займет много времени. И тогда, если ты будешь согласна, я хочу жениться на тебе.

— Нет ничего на целом свете, чего я желала бы так сильно, — сказала Лайцзе-лу.

Несмотря на то что они стояли на виду, они поцеловались и оторвались друг от друга очень неохотно.

— Прежде чем я отплыву в Нью-Лондон, я поговорю с твоим отцом о нашем будущем, — сказал Джонатан.

Лукавый блеск появился в глазах Лайцзе-лу.

— Лучше, если ты подождешь с разговором до последнего дня, — сказала она. — Потому что я буду настаивать, чтобы в перерывах между плаваниями ты жил у нас, как это было во время волнений.

Джонатан моментально понял смысл ее слов, он слишком горячо желал ее, чтобы возразить.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Резчик по дереву, сделавший копию Древа Жизни с нефритового медальона, усиленно работал во время волнений и изготовил носовое фигурное украшение вскоре после того, как Джонатан вернулся на корабль. Он был так доволен работой, что немедленно поручил белошвейке сшить новый вымпел для его корабля с таким же символом.

Очень скоро стало ясно, что у простоя оказались и положительные стороны. За это время накопилось очень много торговых заказов, и работы было столько, что с ней не мог справиться даже быстроходный клипер. Команда работала не покладая рук, и без лишних промедлений корабль отплыл на Формозу.

Теперь команда прекрасно знала, что на этом острове не стоит отходить далеко от корабля, — ведь грабители охотились за прибывающими сюда моряками, так что краткая стоянка команды на острове не была омрачена неприятными инцидентами.

На обратном пути в Кантон, когда «Летучий дракон» проходил через всегда оживленный пролив Формозы, вперед смотрящий доложил, что в этом же направлении идет шхуна под американским флагом. Джонатан тут же убрал верхние паруса и, подойдя к тяжело груженному судну, назвал свой корабль.

— «Силли Энн», пять с половиной месяцев назад вышли из Чарлстона, — ответил капитан судна.

— Что нового дома? — спросил Джонатан.

— Мартин Ван Бурен избран президентом, на смену старине Хикори.

— Отлично. А как условия для бизнеса?

— Не очень хорошие. Банки испытывают трудности, вот они и отыгрываются на своих клиентах. Многие фабрики закрываются, фермеры разоряются и теряют свои земли.

Джонатан почувствовал резкий укол совести. Он знал, что ему действительно пора вернуться в Соединенные Штаты. Если Страна переживает финансовые трудности, это непременно скажется на международной торговле, так что его помощь будет необходима в компании Рейкхеллов.

— А как держится американский торговый флот? — спросил он через рупор.

— Неплохо. Европейская торговля по-прежнему стабильна, но многие корабли, ходившие в Карибское море и вдоль побережья, вернулись в сухие доки, — ответил капитан.

— Куда вы направляетесь?

— В Кантон.

— Увидимся там, — сказал Джонатан и, приказав поднять новые паруса, вскоре обогнал тяжело шедшее торговое судно.

Чарльз, слышавший этот разговор, присоединился к Джонатану на палубе.

— Независимо от того, что произойдет в нашей части света, торговля с Востоком будет продолжаться еще многие и многие годы.

— В этом нет сомнения, — ответил Джонатан. — Это одна из причин, по которой я хочу строить новые клиперы.

Его кузен кивнул:

— Даже в рейсах вдоль Карибского побережья и в Европе клиперы окажутся намного более выгодными, чем обычные корабли, так как позволят сэкономить много времени.

— Именно поэтому мне не терпится проверить мои расчеты по изменению формы корпуса клипера. Мы должны найти способ увеличить объем трюма, чтобы взять больше груза.

— Ты занимайся этим вопросом, а я обеспечу заказы от торговцев.

Джонатан кивнул и улыбнулся. Их деловые отношения были столь же крепки, как и их дружба, и он был уверен, что отец и дядя Алан будут довольны этим.

Чарльз с минуту колебался.

— Это совершенно не мое дело, Джонни, — сказал он, глядя на вздымающиеся зелено-голубые волны, — но мне кажется, что ты очень сблизился с Сун Лайцзе-лу, пока жил в доме ее отца. А как же Луиза?

— Еще много месяцев назад я написал ей, предложив, чтобы она разорвала нашу помолвку. Мы ведь никогда не любили друг друга, Чарльз. Просто так было удобно нашим семьям.

— Значит, ты любишь Лайцзе-лу?

— Если ее отец даст свое согласие, я женюсь на ней, когда снова приплыву в Срединное царство. Я надеюсь, что мне хватит шести месяцев на постройку новых клиперов на верфи, и тогда я снова вернусь сюда.

— Она прекрасна и очаровательна, — сказал Чарльз, — но, прошу простить меня за этот вопрос, ты действительно готов взять в жены азиатку и привезти ее в Новую Англию? Лондон более космополитичный город, но и там социальные преграды были бы просто непреодолимыми.

— Любой проявивший нетерпимость и не принявший Лайцзе-лу может убираться к черту, — прорычал Джонатан. — Она единственная женщина, с которой я хотел бы провести всю жизнь. Если ее отец не даст согласия, мы найдем способ, чтобы убедить его. Наши чувства взаимны, и мы не допустим, чтобы что-то помешало нашему браку.

Он говорил столь твердо, что Чарльз оставил эту тему. Он восхищался его мужеством и в то же время опасался, что его кузен и прекрасная китаянка создадут себе такие трудности, которые они не в силах будут преодолеть. Чарльз и сам очень привязался к Элис Вонг, но он не мог себе представить, чтобы забрать ее в Англию в качестве жены, даже если бы она не была женщиной легкого поведения. Длительное пребывание на Востоке явно изменило взгляды Джонатана, и он игнорировал те проблемы, с которыми он и Лайцзе-лу могут столкнуться. Ладно, что бы ни случилось, они всегда могут рассчитывать на полную его поддержку.

После своего короткого рейса «Летучий дракон» прибыл в Вампу на рассвете, и Сун Чжао, решивший использовать клипер в максимальной степени за тот короткий период, пока он еще оставался на Востоке, немедленно организовал разгрузку. Затем корабль был загружен товаром для нидерландской Ост-Индии. Также были доставлены продовольствие и вода, и в тот же день «Летучий дракон» вновь отплыл, на этот раз в Джакарту.

Джонатан хотел показать Лайцзе-лу новое носовое украшение клипера и расстроился, что ей не удалось посетить корабль за время его краткой стоянки в порту. Но он, как и Чжао, знал, что сейчас важен каждый день и что деловые соображения должны превалировать над желаниями. По пути на Яву, по подсчетам Эдмунда Баркера, клипер обогнал одиннадцать других западных кораблей и множество джонок. Рассказы о скорости «Летучего дракона», несомненно, широко распространились среди торгового флота, и Джонатан был уверен, что, когда он вернется домой, будет огромный спрос на клиперы и много заказов.

Будущее выглядело очень многообещающим.

В Джакарте Джонатан и Чарльз нанесли обязательный визит Толстому Голландцу, который продолжал вести свое дело из сада, окруженный своими попугаями. По его просьбе Джонатан продемонстрировал обретенное им мастерство в обращении с индонезийскими кинжалами, и Толстый Голландец был доволен.

— Теперь, — сказал он, когда они сели обедать, — у вас будет причина помнить эту страну. И тогда вы не забудете, что должны построить для меня клипер.

— Мне будет напоминать об этом ваше серебро, — ответил Джонатан. — И более того, у вас есть мое слово. И прежде чем мы отплывем назад в Вампу, я бы хотел, чтобы вы составили контракт на постройку клипера.

Толстяк отмахнулся.

— Контракты, — сказал он, — это всего лишь листки бумаги для тех, кто не доверяет друг другу. Контракт может быть разорван на мелкие кусочки или сожжен. Вы стали моим другом, так что нет нужды в письменной договоренности между нами. Я предпочитаю иметь дело с вами именно таким образом.

Польщенный доверием Толстого Голландца, Джонатан одновременно понимал, что тот очень проницателен. Отказываясь подписать официальный контракт, он обязывал американца предоставить ему один из первых клиперов, построенных на верфи Рейкхелла.

Когда «Летучий дракон» вернулся в Вампу, его команда была отпущена на берег всего на три дня, прежде чем снова отправиться в новый рейс. Джонатан проводил все дни на корабле, руководя погрузкой шелка, но жил он в имении Сун Чжао, возвращаясь туда с эскортом каждый вечер, когда солнце уже садилось.

Он и Лайцзе-лу встретились сдержанно из-за присутствия Сары Эплгейт, остававшейся с ними до ужина. После ужина у них также не было возможности отправиться в библиотеку, потому что Чжао хотел обсудить ряд деловых вопросов.

К тому времени, когда Джонатан вернулся в свои покои, в гостиной и спальне Лайцзе-лу света не было, и он решил, что она уже легла спать.

Однако вскоре после того, как он закрыл дверь, Лайцзе-лу пришла к нему, и Джонатан понял, что она следила за ним.

Лайцзе-лу отдалась ему открыто, неистово, не стыдясь человека, которого так любила.

Джонатану не было нужды видеть ее в темноте. Желание обладать ею было сильнее любого когда-либо испытанного им чувства, и сила этой страсти потрясла его. Она навсегда стала его женщиной, как и он — ее мужчиной. Из союз был столь полным, доставлял им такое огромное наслаждение, что оба считали, что он был предопределен свыше.