ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джонатан оставался на пристани до тех пор, пока корабль не был надежно пришвартован и не была выставлена ночная вахта. До дома Грейвсов он добрался, когда солнце уже зашло.

Луиза, приветствуя его в гостиной, как всегда, соблюдала приличия и позволила поцеловать себя в щеку.

— Я скучал по тебе, — сказал он, зная, что говорит не совсем правду, и в то же время понимая, что их взаимоотношения требуют таких слов. — Мы установили рекорд по пересечению Атлантики.

Девушка кивнула головой:

— Мы об этом рассказали. Я очень рада за тебя.

Он знал, что ее поздравления формальны, но он не должен ждать от нее большего энтузиазма. Луиза мало интересовалась судами, она признала это первой.

Однако она ожила, когда он преподнес ей золотой медальон и цепочку.

— Ты ужасно расточительный, — сказала она, — но они восхитительны.

— Я хотел купить что-нибудь получше, но мои средства были ограничены. К тому моменту, когда я буду готов вернуться из Китая, я смогу привезти тебе более стоящий подарок.

Луиза была поражена:

— Ты собираешься в Китай?

Он рассказал ей подробно о предстоящем плавании, участии Чарльза и даже о грузе, который они собирались брать.

Но ей было важно только одно.

— Мы должны будем отложить свадьбу?

— Нет, если «Летучий дракон» будет вести себя как следует и ветра будут благоприятными, — ответил бодро Джонатан. — Если хочешь, назначь дату, и я вернусь вовремя.

Несмотря на отсутствие интереса к кораблям, она жила в обществе, в котором преобладали морские профессии, и соответственно бдительно относились к его запретам.

— Это может принести нам неудачу, — сказала она. — Мы подождем, пока ты вернешься, и потом назначим дату.

— Справедливо. — Как и Луиза, Джонатан не хотел спешить. Он почти завидовал Эдмунду и Руфи, которые сегодня решили пожениться не позднее чем через неделю. Но у него с Луизой взаимоотношения были более умеренные и спокойные, и он говорил себе, что их брак будет более прочным из-за отсутствия сильного эмоционального воздействия. — Ты поужинаешь вместе с нами сегодня вечером? Джудит и Брэд придут вместе с детьми, потому что приехал Чарльз. Я знаю, он хочет тебя увидеть.

— Спасибо, Джонатан, но я не хотела бы быть помехой на вашем семейном торжестве.

Он не мог не засмеяться:

— Помехой? Но ты же собираешься стать членом семьи Рейкхеллов.

Луиза застенчиво улыбнулась:

— Конечно, это правда, но пока я не член семьи, я буду чувствовать себя посторонней.

Он вынужден был уступить ее желаниям.

— Я уверена, мама и папа захотят, чтобы ты, Чарльз и твой отец пришли к нам завтра на обед. Они свяжутся с твоим отцом. — Неожиданная мысль пришла ей в голову. — Как скоро ты собираешься в Китай?

Хотя он желал отплыть сразу же, сложно было объяснить, что для него и Чарльза будет лучше, если они подождут поступления доходов от продажи шеффилдских пил. Им срочно нужны были наличные деньги.

— Я не уверен, но полагаю, что месяца через два. Я собираюсь в Фолл-Ривер за ткацкими станками, их смогут доставить только через несколько недель.

Ее глаза стали большими.

— Ты уверен, что не будешь заниматься торговлей опиумом на Востоке?

Странно, как мало она его знала.

— Пусть лучше мой клипер развалится по швам во время урагана, — сказал он. — Чарльз думает так же, как и я. Существуют огромные возможности заниматься официальной торговлей с Китаем, торговля наркотиками безнравственна. Более того, это против китайских законов.

— Я очень рада, — сказала она, идя с ним к двери. — Я бы чувствовала себя ужасно, если бы думала, что ты делаешь деньги на человеческих страданиях.

— У меня много недостатков, но это не один из них.

Луиза положила ладонь на его руку, и когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она подставила ему губы.

То ли ее смягчил подаренный им медальон, то ли его отношение к торговле опиумом, как бы то ни было, он был рад и даже потрясен. За оболочкой послушания скрывалась страстная молодая женщина, и воспоминание о ее поцелуе осталось у него в памяти. Вероятно, их взаимоотношения не были такими спокойными, как он предполагал, и он предупреждал себя о необходимости соблюдать осторожность и сдержанность в дни своего временного пребывания дома. И вступить с ней в интимную связь будет значительно легче, чем он думал.


Хартфордская газета «Курант» прислала корреспондента в Нью-Лондон, чтобы взять интервью у Джонатана. В город приехал художник, чтобы сделать эскиз «Летучего дракона» для нью-йоркской «Пост».

— Чего бы ни добился клипер, Исаак Макким заслуживает благодарности, — сказал Джонатан репортеру. — Я уверен, что в ближайшие десятилетия в открытых морях постоянно будут устанавливаться новые рекорды скорости.

Его спросили:

— Не могли бы вы предсказать продолжительность других морских маршрутов в следующие двадцать пять лет?

— Я не отважился бы. Мой следующий клипер превзойдет «Летучего дракона», другие проектировщики тоже готовы вступить в борьбу. С уверенностью я могу сказать, что мы сегодня стоим на пороге новой эры. Мир будет становиться меньше, и он уже уменьшается.

Джонатан получил письмо из Вашингтона, на письме была печать президента Соединенных Штатов. Небольшое послание было написано тонким небрежным почерком пожилого, больного человека:

«Когда через полтора года я уйду в отставку, я буду спокоен, зная, что такие молодые люди, как вы, будете продолжать нести символ величия, который является высшим достижением нашей любимой страны. Примите мои сердечные поздравления в связи с вашим достижением».

Подписано было большими жирными буквами: ЭНДРЮ ДЖЕКСОН.

Письмо стало сразу же самой ценной вещью Джонатана, которую он сохранил до конца своих дней.

Гордый за сына, Джеримайя Рейкхелл хотел с ним серьезно поговорить о планах на будущее. Но он решил подождать, пока не утихнут волнения вокруг его победы. Кроме этого, он беспокоился, так как он не все мог понять.

Конечно, он был рад признать, что ошибался в оценке потенциальных возможностей клипера. Если только он действительно был неправ. Два трансатлантических плавания «Летучего дракона» так отличались друг от друга, что он, чья жизнь полностью была связана с судоходством, был поставлен в тупик. Сначала он хотел решить вопрос для себя, а потом обсудить его с Джонатаном.

Начал он с того, что позвал Брэдфорда Уокера в свою контору.

— Брэд, мне нужна твоя помощь, — сказал он.

Всегда почтительный во всех взаимоотношениях с тестем, Брэд ответил:

— Вы знаете, я сделаю для вас, что могу, сэр.

— Это не для меня, а для всех нас. Я полагаю, так как это постоянная часть твоей работы, то ты детально изучил вахтенный журнал капитана Дэвиса Хартли о первом плавании «Летучего дракона»?

— Да, сэр. — Брэд сразу же насторожился. Хартли требовал скорейшей расплаты, выполнив свою часть договоренности, и, казалось, не мог понять, что момент для получения нового звания коммодора судоходной линии был неподходящим. Брэд объяснил ему, что нужно подождать, пока утихнет шум вокруг победы Джонатана, а еще лучше подождать, пока Джонатан уплывет в Китай и его начнут забывать.

— Как он объясняет, что так долго плыл в Англию?

— В его журнале, — осторожно сказал Брэд, — несколько раз упоминается о несчастном инциденте, когда они потеряли стеньгу. Теперь, конечно, мы знаем, что в Лондоне на верфи Бойнтонов Джонатан удлинил бушприт и установил его под более острым углом.

— Что-нибудь еще?

— Нет, сэр.

— Джонатан проявил осторожность, никоим образом не критикуя Хартли, это замечательно. Но в его отчете о плавании в направлении запад — восток есть проблемы, которые мне кажутся очень любопытными. Интересно, в своем журнале Хартли пишет о разногласиях?

— Нет. — Брэд решил прикрыть себя. — Хартли был преданным сотрудником компании Рейкхеллов в течение многих лет, я сомневаюсь, что он намекнул бы даже на возможность существования конфликта с Джонатаном. — Брэд позволил себе слегка улыбнуться. — Вы хотели бы посмотреть журнал сами, сэр? У меня есть копия.

— Нет, в этом нет необходимости, — ответил Джеримайя, вздыхая.

Его зять вышел из конторы, веря, что кризис миновал.

Но Джеримайя остался неудовлетворенным и продолжал размышлять. Он подождал несколько дней, а потом решил действовать. Как-то утром, когда Брэд был на заседании ассоциации торгового флота в Норидже, а Джонатан присутствовал на репетиции свадьбы Руфи Халлибертон и Эдмунда Баркера, и никто из них не подозревал о его сильном беспокойстве, он вызвал одного из своих служащих.

— Попытайтесь разыскать капитана Хартли либо на верфи, либо дома, — сказал он клерку. — Я хотел бы видеть его, когда ему будет удобно. Если возможно, сегодня утром.

Спустя час появился Хартли в гражданской одежде.

— Я бы переоделся в форму, прежде чем прийти к вам, но ваш клерк сказал, чтобы я не беспокоился.

— Совершенно верно. Я просто хотел немного с вами поговорить. — Джеримайя отклонился на спинку дубового кресла ручной работы. Оно было сделано для его прадедушки. — Вы и я были вместе в течение многих лет, — сказал он. — В самом деле, вы пришли в компанию при моем отце неопытным третьим помощником. Я только что закончил Йельский университет и вернулся, чтобы работать в штате.

— Это было давно, мистер Рейкхелл. — Хартли хотел знать, будет ли ему предложено повышение в звании. — Только один капитан старше меня.

— Да, Джед Мартин, который уходит в отставку в конце года. Тогда вы будете во главе всех остальных и сможете выбрать себе должность по желанию.