Сэр Алан был добр.

— Если вы докажете, что я неправ, — сказал он, — я не только с удовольствием отдам Чарльзу четыреста футов, но и напомню тебе о своей просьбе. Я хочу столько клиперов, сколько ты сможешь для меня построить!

Помощник боцмана просвистел, что Джонатан на борту, — в первый раз ему была оказана такая честь. Он быстро прошел в свою каюту, где оставил письма, написанные тетей Джессикой и дядей Аланом его отцу, потом поднялся на шканцы, где Эдмунд официально его приветствовал и пожал руку.

— Боцман, все наверх. — Джонатан удивился, его голос звучал хрипло.

— Есть, есть, сэр.

Нетерпеливые матросы быстро занимали свои места.

Джонатан посмотрел на берег и увидел сэра Алана, который подписывал сертификат с указанием даты и времени отплытия. Чарльз взял документ, они пожали друг другу руки, и обменявшись прощальными поцелуями с мамой и сестрой, он поспешил на корабль.

Когда он ступил на борт, Джонатан отдавал распоряжения перед отплытием.

Как благоговейно отметит корреспондент лондонской «Таймс», после того как нанятое прессой в Грейвсенде рыбацкое судно проследует за «Летучим драконом» в Английский канал: «Клипер оставил наши берега с такой скоростью и поспешностью, как летящее пушечное ядро. Сможет ли он развить большую скорость, нам предстоит узнать, но те, кто видел, как он стремительно пошел на запад, в канал, никогда не забудут этого зрелища».

Эдмунд Баркер принял вахту, когда «Летучий дракон» проходил через Английский канал. Ветра в этом узком проливе были непредсказуемыми, постоянно меняющимися, и Джонатан, оставаясь на шканцах, тщательно наблюдал за каждым движением клипера. Способ обращения с ветрами, с которыми они скоро встретятся, уже сформировался у него в голове, и он горел желанием его испробовать.

Когда клипер миновал Лэндс Энд и вышел в открытые воды Атлантики, судно шло против ветра, который постоянно дул на протяжении всего плавания, Джонатан удивил своих помощников и команду, став к штурвалу. Приказав раскрыть все паруса, он экспериментировал несколько часов, никому не говоря точно, что он делает. В течение этого времени, однако, команда отметила, что клипер легко поддерживал скорость, по крайней мере, пятнадцать узлов в час, а иногда плыл еще быстрее.

Наконец удовлетворенный, Джонатан созвал всю команду на шканцы.

— Я узнал секрет управления клипером против ветра, — сказал он. — Очевидно, мы должны делать повороты через фордевинд и оверштаг. Вся хитрость заключается в том, чтобы делать эти повороты очень незначительными, а потом как можно дольше держать заданный курс. Никогда не делать резкие повороты, пока ветер круто не изменит направление. Постепенное, мягкое изменение позволяет нам сохранять движение, и скорость не будет резко меняться.

По распоряжению Джонатана другие его помощники и обученные матросы, чье место было у штурвала, поочередно стояли у руля, чтобы осознать и почувствовать, что он им говорил. Только когда он убедился, что каждый понял, что от него требовали, он спустился вниз к давно приготовленной еде и немного отдохнул.

В известной степени плавание проходило в благоприятных погодных условиях. Чаще всего стояла ясная весенняя погода, шквалы с дождем не препятствовали движению «Летучего дракона». По возможности клипер шел под всеми парусами день и ночь, сбавляя скорость лишь при ухудшении видимости. Джонатан задал очень жесткий темп для себя и требовал такой же отдачи от своих помощников и матросов. Даже Гримшоу, самый бывалый член экипажа, никогда так напряженно не работал и не проводил так много времени на вахте.

Но никто не жаловался. С каждым днем матросы все больше доверяли этому странному судну и заражались энтузиазмом Джонатана. Как и он, матросы были тоже решительно настроены установить рекорд скорости. Во время их первого плавания разные причины помешали им выиграть почтовый контракт, но теперь, пересекая Атлантику на запад, они войдут в историю.

Все, что в Балтиморе Исаак Макким говорил молодому человеку из Новой Англии, оказалось правдой.

— Ни один корабль не может быть лучше своего экипажа, — сказал Джонатан Чарльзу и Эдмунду. — Мы оставим всех членов команды, которые захотят плыть с нами в Кантон, и с особой тщательностью будем подходить к заменам. Форма клипера и огромное количество парусов, которыми он вооружен, не так важны, как люди, им управляющие.

Трансатлантическое движение было очень напряженным в это время года, торговые суда многих стран курсировали между Европой и различными портами Америки. Многие следовали теми же маршрутами, поэтому, по крайней мере, один или два раза в день «Летучий дракон» проходил в пределах видимости судов, плывущих в противоположном направлении. Вскоре можно было предугадать реакцию команды на борту этих шхун и бригов. Команда выстраивалась у поручней, капитан и помощники — на шканцах, и каждый, ошеломленно и не веря своим глазам, смотрел на, казалось, неустойчивый клипер, разрезающий воду на скорости, ранее никем не достигнутой.

У Джонатана было две карты маршрута клипера — одна у него в каюте для личного пользования и другая крепилась на переборке за пределами камбуза. Каждый день, после того как он определял на карте положение судна, моряки один за другим подходили и изучали ее, но никто не высказывал предположения, что может быть установлен рекорд по скоростному пересечению Атлантики с востока на запад. Матросы суеверны, и никто не хотел навлечь «проклятье Нептуна» на это путешествие.

Однако вечером на пятнадцатый день плавания Джонатан был уверен в исходе плавания и упомянул об этом в разговоре с помощником.

— Если погода останется такой же, — сказал он, — мы будем дома менее чем через неделю.

На девятнадцатый день, вскоре после рассвета, впередсмотрящий увидел землю, и около полудня «Летучий дракон» промчался мимо острова Фишера. Больше сомнений не было, что установлен рекорд и сэкономлено несколько дней. На самом деле плавание от Лэндс Энда до Соединенных Штатов заняло только восемнадцать дней, и ни один корабль, плывущий в противоположном направлении, не сможет развить такую же скорость.

Когда клипер подошел к устью реки Темза и стали видны колокольни Нью-Лондона, Джонатан не удержался и отдал приказ выстрелить из двух маленьких пушек, установленных на палубе, и красный, зеленый и белый огни поднялись высоко в небо. Он заметил, что происходит что-то необычное.

Новость на берегу разнеслась очень быстро, и толпа более чем в сто человек собралась на верфи компании Рейкхеллов, когда «Летучий дракон», плавно сбавляя скорость, приближался к свободному причалу. Джонатан увидел своего отца, рядом с ним стояли Брэдфорд и Джудит Уокер, и помахал им шляпой. Эдмунд приветствовал Руфь Халлибертон, но нигде не было видно Луизы Грейвс. Возможно, отметил Джонатан, она не знает обычаев: семьи матросов выходят на берег и встречают корабль, возвращающийся из плавания. Сестре хватило времени, чтобы прийти, и он предположил, что она познакомила Луизу с обычаями. Относясь серьезно к своей помолвке, он подумал, что она отлучилась из дома по делам и не смогла прийти на пристань.

После того как клипер был подтянут к причалу, матросы первые сообщили новость.

— Мы установили новый рекорд! — кричали они.

Увидя сына, Джеримайя Рейкхелл широко улыбался и очень обрадовался, увидев своего племянника, который стоял на шканцах и взволнованно разговаривал с Джудит и Брэдфордом.

Смех Джудит Уокер и ее пожимание плечами указывали на то, что она, как и ее отец, была в неведении об их рекорде.

Торжественное выражение лица Брэдфорда Уокера не изменилось.

Джонатан спрыгнул на берег, когда швартовы были закреплены за тумбы, и пошел прямо к отцу. Как только они пожали друг другу руки, он достал из кармана сертификат, подписанный сэром Аланом, и передал его своему отцу.

— Папа, — сказал он, — я буду благодарен, если ты отметишь на этом документе дату и время приплытия судна. И подпиши его, пожалуйста, чтобы он был официальным.

Джеримайя автоматически посмотрел на свои карманные часы, потом уставился на документ.

— Это невозможно, — пробормотал он.

— Я уверен, что ты узнал подпись сэра Алана, — ответил спокойно Джонатан.

— Боже, сын, это удивительно! — Джеримайя пожал его руку снова, потом проставил дату и время в документе и размашисто расписался.

Джудит заглянула через плечо отца, и поняв, что установлен выдающийся рекорд по пересечению Атлантики с востока на запад, она импульсивно сжала брата в объятиях.

Ее муж тоже поздравил Джонатана, но даже сейчас он не улыбнулся.

Вскоре весь экипаж судна сошел на берег. Чарльз Бойнтон был тепло встречен родственниками, Эдмунд обнял Руфь, и состоялось импровизированное торжество, когда распространились новости о достижениях «Летучего дракона». Джонатана окружили люди, они его поздравляли, первой была Руфь.

— Я всегда знала, — сказала она, — что ты сделаешь что-нибудь подобное.

Чарльз увидел выражение ее глаз, когда она смотрела на Джонатана, и был поражен. Вряд ли он ошибался — эта девушка, собирающаяся в ближайшее время выйти замуж за Эдмунда, была влюблена в Джонатана. Надеясь, что он неправ, Чарльз тем не менее не мог не желать, чтобы его кузен проявил к ней большую заинтересованность. Руфь ему всегда нравилась, и он отмечал это в свои предыдущие визиты в Америку. На его вкус она была привлекательней, живее и значительно умнее Луизы.

Джеримайя приказал принести бочонок пива для начинающегося празднества.

У Джонатана наконец появилась возможность переговорить с сестрой.

— Я сомневаюсь, знаешь ли ты, где может быть Луиза? — спросил он.

— Да, она предпочитает приветствовать тебя дома. Ты знаешь, она не любит толкотню.

Глупо, подумал он, но победа приобрела несколько горьковатый привкус.