Чарльз ворвался в комнату, и Джонатан снова был на ногах. Гикая, как индейцы, кузены хлопали друг друга по спине.

Сэр Алан был огорчен. Казалось, что его сын вел себя, как колониальный дикарь, когда находился в компании своего американского родственника.

— Я пошел к причалам Королевской почты, — сказал Чарльз, — но ты уже поехал сюда. Эд Баркер был на борту, он провел меня по «Летучему дракону». Какая красота!

— Тебе он понравился? — Джонатан был доволен.

— Я никогда не видел такого корабля. Какой отвратительный случай с тобой произошел, проигрыш в соревновании…

— Хватит! — убедительно прервала их Джессика. — Иногда я удивляюсь, неужели корабли — единственная тема, обсуждаемая в этом доме. В течение часа никаких разговоров о кораблях. Мне интересны другие семейные проблемы.

Чарльз вынул карманные часы, посмотрел на них и, подмигнув Джонатану, заявил:

— Мы подождем ровно час.

Спустя несколько минут они пошли обедать, и Джонатан снова был поражен различиями между английским и американским образом жизни. Он понимал, что его отец был так же хорошо обеспечен, как и дядя Алан, но этого никогда не скажешь. Дома обслуживание было простое и еда обычная, но здесь упор делался на изысканность. Массивное столовое серебро было начищено до блеска, посуда была превосходного качества, тонкое многоцветное богемское стекло было не только хрупким, но и роскошным. Даже скатерть на столе, очевидно, была дорогой.

Еда соответствовала атмосфере. За столом прислуживали одетые в форму две служанки под началом дворецкого, в Новой Англии это выглядело бы празднеством. Первое блюдо состояло из сырых устриц, поданных на половинках раковин, они немного тоньше, но значительно больше тех, к которым Джонатан привык дома. Суп из бычьих хвостов с ячменем и овощами был вкусным, потом последовало рыбное блюдо из морского языка, оно было потрясающим. Рыба, которую американцы называли морским языком, в действительности была камбалой, подлинный морской язык обитал только в водах Английского канала и был любимым блюдом Джонатана, когда бы он ни приезжал сюда.

Триумфом был ростбиф, с хрустящей корочкой и тонко порезанный. Вместе с ним подали йоркширский пудинг и жареный картофель. У Джонатана был волчий аппетит, сравнимый только с аппетитом Чарльза. Джессика улыбнулась сама себе, наблюдая, как молодые люди съедали по второй и третьей порции.

Салат из огурцов и зеленого салата был свежим, на десерт подали огромные ягоды клубники, обильно политые густыми сливками. Это блюдо не существовало ни в какой другой стране. В конце еды подали пикантную селедочную икру и бекон на гренках.

Разговор не возвращался к кораблям, пока не подали мясо. Посмотрев на часы, Чарльз усмехнулся и заявил:

— Время истекло. Скажи мне, почему ты проиграл соревнования, Джонатан.

— Мы должны были приплыть на несколько дней раньше любого корабля. Но капитан Хартли был настолько осторожен, что не использовал все паруса, когда погода чуть-чуть не дотягивала до идеальной, а клипер рассчитан, чтобы плавать под всеми парусами. Все время. И необходимо удлинить и придать другой угол бушприту.

— Это мне сказал и Эд Баркер, но я едва поверил. Нос у корабля и так далеко вытянут вперед.

— Последние дни я тратил все свое время на расчеты, — сказал Джонатан, — и я уверен, что решу свои проблемы, еще больше вытянув вперед бушприт. Я надеюсь доказать это во время своего обратного плавания в Америку. Если вы позволите использовать сухой док на вашей верфи, дядя Алан.

— Используй, пожалуйста, парень, — ответил сэр Алан. — Мне самому интересны клиперы и хотелось бы его увидеть. Не то чтобы я верил в невероятные предположения о скорости, которую он может достичь.

— Я докажу вам, сэр, так же как и своему отцу, что вы неправы, — спокойно сказал Джонатан. — «Летучий дракон» и другие подобные ему корабли скоро будут проплывать расстояние между Америкой и Англией менее чем за три недели и возвращаться назад за такое же время.

Дядина улыбка была снисходительной.

— А как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы доплыть до Китая?

Джонатан какое-то время молчал, делая расчеты и не прерывая процесс постоянного потребления пищи.

— Я совершенно уверен, что смог бы доплыть до Кантона из Нью-Лондона, Бостона или Нью-Йорка приблизительно за сто дней.

Сэр Алан приподнял бровь, и даже Джессика наклонилась вперед на своем стуле, когда ее муж спросил:

— А отсюда до Китая?

— Не более чем за три с половиной месяца, — решительно сказал Джонатан.

— Независимо от сезона?

— Я еще так далеко не просчитывал, сэр! Но «Летучий дракон» будет делать более двадцати узлов.

— Я рад, что ты понимаешь, что можешь попасть в период сезонных дождей и неожиданно встретиться с тайфунами в Южно-Китайском море, — сказал с удовлетворением сэр Алан.

Улыбка исчезла с лица Джонатана.

— В плавании всегда присутствует элемент везения, едва ли я должен напоминать вам об этом, дядя Алан. Когда в экваториальной штилевой полосе нет ветра, даже клипер не может сотворить чудо. И установление рекорда зависит от погоды около мыса Доброй Надежды.

Глаза пожилого человека сузились. Каждый капитан, проплывая мыс Доброй Надежды, боролся за свою жизнь и жизнь членов экипажа. Не говоря уже о безопасности самого корабля. Когда штормы бушуют около мыса, корабль вынужден ждать неделями, прежде чем капитан решится на безопасный проход.

— Мои прогнозы, — сказал Джонатан, — основаны на предположении, что пассат будет благоприятным, как это часто бывает, что я не буду бесцельно стоять в штилевой зоне и не попаду в шторм около мыса. У меня достаточно парусов, чтобы пройти через штилевую полосу, — ну, только если ветра совсем не будет. Тогда мне ненамного лучше, чем другим. Что касается мыса, другим везет на хорошую погоду в том районе. Почему бы не предположить заранее, что я буду не менее удачлив.

— В тебе говорит оптимизм молодости, — сказал сэр Алан снисходительно, потом стал серьезным. — Если ты прав, в чем я очень сильно сомневаюсь, то ты совершишь революцию в области морских перевозок. Докажи мне, что все это не фантазия, и я закажу столько клиперов, сколько ты сможешь построить, Джонатан.

Леди Бойнтон покачала головой.

— Твое пристрастие слишком невероятно, чтобы принять его на веру, — сказала она.

Джонатан не видел смысла продолжать спор. Ему предложат продемонстрировать его возможности, а это именно то, что он собирался сделать.

Он получил неожиданную поддержку.

— Если Джонатан говорит, что установит рекорд скорости, то он установит, — сказала Элизабет.

Он наградил ее широкой улыбкой.

К своему ужасу, она почувствовала, что снова краснеет.

Чарльз сказал спокойно:

— Может быть, я смогу оказать тебе помощь. Я понимаю, что, прежде чем ты поплывешь назад в Америку, ты проведешь испытания в море, даже если это займет слишком много времени.

— У меня могут возникнуть сложности с капитаном Хартли, но я должен буду опробовать «Летучий дракон», прежде чем снова Пересеку Атлантику, — сказал Джонатан. — Я потеряю много дней, но хочу быть уверенным, что, удлинив бушприт, я решу все проблемы.

Чарльз повернулся к своему отцу.

— Будьте так добры, сэр, могу я взять отпуск, чтобы поработать с Джонатаном?

— Конечно. — Сэр Алан посмотрел на сына, потом на племянника. — Я не хочу разочаровывать вас, юноши. Всегда молодежь несет ответственность за нововведения в любой отрасли. Но не ожидайте от клипера слишком много. Вы просите от него невозможное!


На следующий день рано утром Чарльз пошел вместе с Джонатаном к пристаням Королевской почты. Джонатан объяснил свои намерения капитану Хартли, который ночевал на борту.

Бывалый капитан слушал молча. Он достиг цели, поставленной Брэдфордом Уокером, и теперь хотел получить награду. Конечно, ему не хотелось принимать участие в удлинении бушприта, и его тревожила перспектива обратного плавания в Нью-Лондон на борту «Летучего дракона». Его тактика затягивания была действенной по пути в Лондон, но ее сложно будет снова использовать. Кроме того, он склонялся верить, что молодой Рейкхелл, наверное, прав, говоря о больших возможностях корабля. Дэвис Хартли провел в море много лет, и у него появилось сдержанное уважение к странному новому кораблю, и возможно, судно сможет удивить, если ему дадут возможность плыть на полной скорости.

— Мне кажется, — сказал он сердито, — что все ремонтные работы должны быть сделаны на верфи, где корабль строился.

— Мне не хотелось бы отвергать ваше предложение, капитан, — сказал Джонатан. — Но «Летучий дракон» не принадлежит компании Рейкхеллов, он — моя личная собственность, и я как владелец решаю произвести необходимый ремонт здесь, до того как мы поплывем назад домой.

У капитана не было возможности выйти из этого положения тактично по собственной инициативе.

— В таком случае, — сказал он, — вам придется плыть без меня. Я соглашался быть капитаном этого судна до Англии, но ничего не было сказано, кто будет капитаном на обратном пути. По-моему, опасно ремонтировать судно здесь кое-как.

— А по-моему, необходимо! — парировал Джонатан.

— Тогда я вернусь в Нью-Лондон на борту «Джин Кей» в качестве суперкарго, — сказал Хартли твердо. — Делайте со своим кораблем что хотите. Мне остается только надеяться ради вас — и ради вашей команды, — что он не разломается.

Пока изумленный Джонатан и Чарльз наблюдали за ним, он протопал в каюту, чтобы собрать свои вещи и перенести их на борт шхуны Рейкхеллов.

— Это чертовски странно, — сказал Джонатан.

— Мне кажется, он искал повод, чтобы покинуть тебя, — ответил Чарльз, который тоже был озабочен.