«Как бы я смогла объяснить то, что чувствую сейчас к такому человеку, как Клинт Викхэм?» – подумала она.

По-прежнему глядя на сад, Тила медленно разделась. Облачившись в ночную рубашку, она вытащила из волос шпильки, затем расчесала их. Брызги фонтана все еще сверкали под луной. Тила заблудилась в мире грез и фантазий, который в этот момент был для нее более реальным, чем Ставерли.

Наконец она последний раз провела расческой по волосам и с легким вздохом отложила ее в сторону. Не задвигая занавески, скользнула в кровать. Утренние лучи разбудят ее пораньше, и тогда, может быть, – она с Мэри-Ли вновь покатается перед завтраком.

Девушка только успела закрыть глаза, как отворилась дверь. Тила подумала, что это, наверное, малышка, – возможно, что-нибудь случилось. Она рывком села на кровати и увидела, как Клинт Викхэм вошел в комнату. В его руке горела свеча, ненужная здесь, так как лунное сияние прекрасно освещало комнату. Он был в длинном темном халате – значит, тоже успел раздеться.

– Что… такое? – прошептала она. – Что случилось?

Он тихо прикрыл за собою дверь и подошел к кровати, поставив свечу на тумбочку.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Тила. – Почему… вы пришли сюда?

Он присел на угол кровати и тихо произнес:

– Ничего не случилось, просто, когда вы ушли, я пришел к выводу, что не могу так легко отпустить вас.

– Я… я… не понимаю, – пробормотала Тила. – Вы ведь и не говорили, чтобы я ушла. Я думала, что остаюсь здесь и буду присматривать за Мэри-Ли.

Клинт Викхэм улыбнулся. В свете луны он показался ей очень красивым.

– Я пришел сюда, – заявил он, – чтобы поговорить с вами о нас.

– Это… большая ошибка, – прошептала Тила. – Если кто-нибудь… узнает… что вы здесь… он будет… очень… очень…

Она собиралась сказать «шокирован», но промолвила «удивлен».

– Никто не узнает об этом, – успокоил он ее, – кроме вас и меня. Я хочу услышать от вас, что вы обо мне думаете.

Тила улыбнулась.

– Это непростой вопрос, – сказала она. – Мне кажется, вы самый умный человек среди тех, кого я знаю… несмотря даже на то… что некоторые ваши идеи и взгляды… кажутся мне весьма необычными и я не могу с ними согласиться…

– Я чувствую то же самое по отношению к вам, – сознался Клинт Викхэм. – И, кроме того, вы самая красивая из всех когда-либо виденных мною женщин.

В его голосе было нечто такое, что заставило ее смутиться.

– Пожалуйста… – взмолилась она. – Вы должны уйти… Мне очень нравится разговаривать с вами… но сейчас не время… И если после вашего бала вы не уедете в Лондон, мы… сможем с вами поговорить.

– Я хочу поговорить с вами сейчас, – настаивал мистер Викхэм. – Я хочу тебя, Тила, так, как не хотел еще ни одной женщины на свете.

Незаметно для самого себя он перешел на «ты». Она посмотрела на него в совершенном изумлении. Теперь его голос звучал хрипло, и ей показалось, будто он клонится к ней все ближе и ближе, хотя он даже не пошевелился.

– Я… я не понимаю… о чем вы говорите, – еле вымолвила она.

– Ты очень молода и, наверное, невинна, – продолжал он. – Но я хочу, чтобы ты стала моей, я хочу заботиться о тебе. Обещаю, что буду делать это.

Тила в замешательстве уставилась на него. Она не могла поверить в реальность происходящего. Неужели Клинт Викхэм действительно сидит возле ее постели? К тому же он произносит слова, которые звучат для нее по меньшей мере странно.

Как будто почувствовав ее смущение, он стал объяснять:

– Я хочу, Тила, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу научить тебя искусству любви и сделать так, чтобы тебе больше никогда в жизни не пришлось зарабатывать на жизнь.

Девушку охватило еще большее смятение. Мысли с бешеной скоростью мелькали в голове. Ей даже показалось, что каким-то своим, оригинальным способом Клинт Викхэм просит ее выйти за него замуж.

Он ждал ответа, и, немного заикаясь от волнения, она пролепетала:

– Но вы же приехали в Англию… для того… чтобы жениться на дочери графа или маркиза.

– Так, значит, тебе известно об этом, – усмехнулся он. – Да, это правда. Я еще не успел рассказать тебе, зачем я это делаю, а потому объясню сейчас. Моя мать была англичанкой, и моя английская половина всегда хотела, чтобы я жил в Англии.

Тила внимательно слушала его, но он так и не ответил на вопрос.

– Если вы… женитесь на дочери графа, – растерянно спросила она, – то почему вы разговариваете со мной… таким странным тоном?

– Я пытаюсь объяснить тебе, – ответил мистер Викхэм, – что ты нужна мне, но несколько в другом качестве.

Он помолчал какое-то мгновение.

– Когда я впервые увидел тебя в классной комнате, то понял: ты совсем не такая, как другие женщины. Но еще я испугался, почувствовав, какое влияние ты оказываешь на меня.

– Испугался? – механически переспросила Тила.

– Да, испугался чувств, которые возникли во мне, – продолжал Клинт Викхэм. – Со мной такого никогда еще не было. Хотя, поверь мне, разные жизненные обстоятельства сталкивали меня с сотнями женщин.

– Как вы можете говорить так?

– Я действительно испугался, – убеждал ее мистер Викхэм. – Испугался, потому что впервые за всю свою жизнь мог легко потерять контроль над собой.

Тила неотрывно смотрела на него.

– В тот вечер я понял, что нашел именно того человека, которого хотел бы иметь рядом всегда. Ты могла бы возражать мне, спорить со мной, но в то же время ты бы вдохновляла меня. Была бы моим вдохновением!

На миг он сжал губы.

– Это слово я прежде никому не говорил: ни мужчине, ни женщине.

– Я… бы с радостью… сделала это для вас, – лепетала Тила. – Но это… будет, наверное… делать для вас… ваша жена… и вам не… следует просить об этом никого больше.

– Моя жена еще не выбрана, – ответил Клинт Викхэм. – Но она будет нужна мне совсем не для этого.

Тила отвела взгляд.

– Ну… конечно, – холодно промолвила она.

– Нет, это не то, что ты подумала, – быстро прошептал Викхэм. – Она будет носить мое имя и моих детей, и тогда я стану здесь столь же влиятельным, как в Америке.

В его голосе звучала такая определенность, что Тила мгновенно поняла, насколько тщательно все было рассчитано. Это просто сделка, зародившаяся в уме и не имеющая ничего общего с чувствами.

– Я вижу… вы… все это хорошо продумали, – заметила она. – И, если честно… я совсем… не понимаю… какую роль… должна исполнять.

Клинт Викхэм улыбнулся.

– Ты настолько сведуща в одних вещах, – покачал он головой, – насколько наивна в других.

Он посмотрел на девушку. В лунном свете ее дивные глаза казались огромными, и они непонимающе взирали на него.

– Я прошу от тебя единственного, – ласково сказал он, – жить со мной, принадлежать мне и помогать мне во всем, так как никто другой этого сделать не сможет.

И снова в его голосе прозвучала какая-то странная нотка.

– Я никогда никого не просил мне помогать, но сейчас это делаю.

– Жить… с… вами? – не реагируя на остальные слова, спросила Тила.

Она как будто не понимала смысла этой фразы, но неожиданно стон вырвался из ее груди.

– Вы же… вы же не можете… просить меня… о таком?

Она отпрянула от него подальше и скрестила руки на груди, словно пыталась защитить себя. Ее почти неслышный голос дрожал, а в глазах появился ужас.

– Я совсем не хотел расстраивать тебя, – убеждал он ее. – Но я хочу, чтобы ты подумала, какой счастливой я могу тебя сделать. Ты будешь очень богата, моя дорогая, так богата, что, даже если мы когда-нибудь расстанемся, – а это маловероятно, – тебе никогда не придется думать о деньгах, у тебя будет все!

Он умолк и посмотрел на нее. Тила не шевелилась, казалось, она окаменела. Чувствуя, что она страшно огорчена, мистер Викхэм попытался обнять ее. Девушка в панике оттолкнула его руки.

– Нет… нет! – заплакала она. – Как вы можете… просить меня… об этом… Это так пошло… так низко… Моя мама… была бы… в ужасе, если… б услышала подобные слова.

Клинт Викхэм не шевельнулся.

– Уходите… я прошу вас… просто уйдите отсюда… И забудьте… о том, что… вы говорили мне…

Она перевела дыхание.

– Мне придется… уехать отсюда… Я должна встать… и уехать… прямо сейчас!

– Послушай меня, Тила, – старался успокоить ее мистер Викхэм. – Я совсем не хотел тебя расстраивать. Я прошу, прости меня. Я не думал, что мои слова так ранят тебя. Просто прими во внимание, что я американец и не знал, как правильно вести себя.

Тила ничего не ответила.

– Пожалуйста, забудь, что мы вообще когда-либо касались этой темы. Забудь, что я приходил сюда. Я действительно не догадывался, что все это повергнет тебя в такой шок.

– Это… грех! – тихо сказала Тила.

– Да, наверное, это грех для тебя, – согласился Викхэм. – Так что, прошу, пожалуйста, прости меня, клянусь, это больше никогда не повторится.

Она взглянула на него глазами полными слез. Клинт Викхэм достал платок из кармана своего халата и нежно вытер ее слезы.

– Прости меня, прости, – умолял он. – Ты не можешь быть такой жестокой и не простить меня.

– Я бы… хотела, – всхлипывала Тила, – но…

Она думала, что теперь ей придется уехать.

Как будто угадав ее мысли, Клинт Викхэм сказал:

– Если ты исчезнешь, мне придется бежать за тобой! И когда гости приедут завтра на бал, хозяина не будет дома. Подумай только, какое произойдет недоразумение.

Девушка понимала, он пытается развеселить ее. Страх все еще читался в ее глазах, когда она промолвила:

– Обещайте, что больше никогда не скажете мне ничего подобного.

– Обещаю! – поклялся Клинт Викхэм. – Но ты должна пообещать, что останешься здесь и по-прежнему будешь присматривать за Мэри-Ли и иногда за мной.

Заметив подозрительный взгляд Тилы, он поспешил ее успокоить.

– Я совсем не о том, о чем говорил до этого. Я имею в виду сегодняшний вечер и наши беседы, смех и споры. Они дают мне силу и вдохновение, которого я не испытываю от общения с другими людьми.