Уложив Милли, а это получилось достаточно быстро, я покинула детскую и направилась в кабинет хозяина. Шла неторопливо и аккуратно, словно по битому стеклу, ощущая тяжесть каждого своего шага. Нарочно медлила, чтобы как можно дальше оттянуть неизбежный разговор.

«Майкл, наверное, узнал меня, – все крутилось в голове. – и хочет получить ответ, как я появилась в его доме. Выследила ли я его. Вряд ли помнит меня с тех времен, когда посещал детский дом, но ведь тот танец он должен был запомнить! И тот поцелуй, почти поцелуй, но он же мог быть…»

Как бы странно то ни звучало, сейчас я не хотела говорить с Майклом. Стоило представить, что он глядит на меня, тут же вспоминалась та картина, как он лапал блондинку в клубе! Но деваться некуда.

И вот, я стою у дверей его кабинета. Двери приоткрыты, и мне отчетливо слышно, как он и Лин спорят.

– Хочешь, чтобы меня в тюрьму посадили из-за нее? Удумала, дочь! Посмотрим, что мать твоя скажет на это!

– Нет, ты же знаешь, что она против всех, кого я люблю! И ей, впрочем, все равно, а мне нет! И Милли к ней привыкла, как объяснить, что она больше не придет?

– Не устраивай драму на пустом месте! Мы подыщем няню.

– Какую? Ты сам знаешь, как избирательно Милли относится к няням! Ди – вот идеальная няня. Они отлично проводят время вместе. И она моя подруга! И ей жизнь я спасла, между прочим!

– О чем ты говоришь? – грубый бас стал более мягок.

Тут я поняла, что дальше уже тянуть нельзя, иначе раскроется слишком много того, о чем Майклу знать не следовало! Я нерешительно постучала в дверь.

– Войди! – рыкнул хозяин дома.

Я боком протиснулась в комнату, стараясь не касаться дверей. Деловой кабинет, выполненный в темных оттенках. Посередине – большой рабочий стол из красного дерева, и перед ним два кресла. Позади полки с книгами и черный сейф.

Отец семейства приказным жестом указал мне на вишневый замшевый диван, стоящий слева от двери. Я несмело присела, скрестив щиколотки.

– Ну, гулена, рассказывай, откуда взялась? – первым начал Майкл. Само собой, когда это он не главенствовал? – Как очутилась здесь? И почему моя дочь не предупредила, что в доме новый жилец? – он повернул недовольный взгляд на Линду.

– Пап, не ругайся! Ди не виновата. – Лин так и старалась разжалобить отца. Похоже, это невозможно… – Несчастная девочка, ей и так много в жизни досталось…

А я будто нахожусь в суде. Сейчас мне зачитают смертный приговор…

– Извините, что доставила вам кучу неудобств. Я пойду.

– я встала и сделала шаг по направлению к двери.

– Сидеть! – рявкнул Майкл. – Пока не узнаю о тебе все, не выйдешь отсюда. Мне твое лицо кажется знакомым… – он резко оборвал себя на фразе, как будто боялся признаться, откуда меня знает, чтобы не наслать на себя нелестные подозрения со стороны дочери. – Нет, наверное, ошибся!

Я обнадеживающе подняла глаза и посмотрела на Майкла. Его взгляд говорил о том, что он сейчас лжет! Точно же помнит меня! Не нашла, что ответить, вместо того просто пожала плечами.

– Пап, она была в детском доме! – подыгрывала Лин, украдкой посматривая на меня. – Это случайно не тот самый, которому ты когда-то жертвовал деньги на благотворительность? Ди, помнишь отца?

Я упорно продолжала молчать, пытаясь унять дрожь, обуявшую тело с головы до пят и мешающую сосредоточиться на главном. Конечно же, я помню его! Стыдно мне сейчас. Еще и Майкл сканирует меня тяжелым взглядом. Не по себе от него! Будто раскрыл мне голову и копошится там, ищет нужные ответы. Я понимала, почему он присматривается и не вела бы себя так с кем угодно другим! Но ведь его я люблю! Как могу вести себя непринужденно, когда от его вида я теряю рассудок? Я вновь решила спорить с ним. Да, Елена предупредила, этого не следует делать. Но на своем опыте я знала, только в споре с ним могу быть смелее!

– И почему сироты разгуливают по ночам?

– Это уже дело нравственности! – я подняла на него глаза, смело задрав голову. – Память у меня плохая! Не помню вас!

– Ты ведешь себя слишком дерзко! – процедил Майкл. – Наверняка, это пережитки одиночества. Тебя не удочеряли?

– Нет. Хотели, но из-за моей сестры все отказывались. Она была несносным ребенком, а разлучать нас никто не хотел. Я жила в детском доме. В том, что в районе площади.

– Я там бывал. – Майкл окинул меня задумчивым взглядом. Целиком! В-основном, таращился в область декольте. Да как нагло! И не стыдно ему глядеть туда в присутствии дочери! – Ах, вот где я тебя мог видеть! Воспитанница Катаринушки? Хорошая женщина, преданная своему делу, всю жизнь посвятила детям. О себе не думает совсем. Ты та, которая выиграла олимпиаду по иностранным языкам, не так ли?

– Да, это я, – я застенчиво улыбнулась. – Спела песню на французском…

– Почему ты любишь меня…

– Простите? – у меня перехватило дыхание. Аж волосы на голове зашевелились! Он, что, все знает???

– Песня… – пояснил он, – так ведь она называется? – Майкл довольно ухмыльнулся и отклонился назад в кожаном кресле. Наверное, ему понравилась моя застенчивая реакция на столь ненавязчивую провокацию! – Только ты фальшивила. Голос хороший, но в аккомпанементе допустила пару ошибок. Когда-то я и сам любил побренчать баллады на гитаре. Были времена… – он почесал висок и блаженно вздохнул. – Ты была всеобщей любимицей. Катаринушка часто нахваливала тебя. И я, признаться, завидую. Ведь тебе удалось достичь некоторых высот, которые для меня осели в мечтах. Многого можешь добиться, у тебя есть перспективы…

– Какие перспективы? – стыдливо усмехнулась я. – У меня нет ни работы, ни жилья, ни жизни. Ваша дочь открыла мне глаза на то, что жизнь не так уж и плоха, как думала раньше…

– Это правда, папа. – добавила Линда. – Она чуть не покончила с собой, я ее остановила. Из реки вытащила!

– Линда, не надо! – я просительно посмотрела на нее. – Все было не так!

– Поведай же о том, почему решила лишить себя жизни? – Майкл сверкнул взглядом. Как в тот раз в клубе! Снова видит во мне плесень. – Забыл, как тебя там…

Я была обескуражена! Майкл только что был со мной приветлив, и показалось, что мы нашли общий язык и понимание, а тут… Неужели он не помнит, как мы танцевали в том злополучном клубе? Так взять бы, да и напомнить! Я не могла больше находиться в кабинете, но и сбежать также не могла, чтобы не показаться сумасшедшей в его чарующих глазах.

– Ты не должна думать, что жизнь не стоит того, чтобы жить. – по-отцовски продолжал отчитывать Майкл. – И если кто-то дал тебе жизнь, это не значит, что ты имеешь право отрекаться от нее! Кто-то умирает от болезни, кого-то убивают на улице, но он хотел бы жить! Он все готов отдать ради жизни! А ты хотела убить себя ради того, что твоя сестра винит в разводе твоих родителей?

– Нет, папа, – Линда остановила отца, сказав то, что заставило меня забыть обо всем на свете и пожелать, чтобы пол под ногами провалился в эту самую секунду!!! – она из-за любви безответной на это пошла!

– Но ты сказала… – Майкл неодобрительно посмотрел на дочь, а потом перевел взгляд на меня. – Вот так, значит. Похоже, ты не так уж и умна, как полагала Катаринушка, а ведь она возлагала на тебя большие надежды! Прямо сейчас я позвоню ей и сообщу, что ты творила, пока гуляла на свободе. Может, директор пересмотрит вопрос об опеке, и ты снова вернешься в детский дом. А сейчас ложись спать, само собой, уже глубокая ночь, и никуда я тебя не пущу. Завтра решим этот вопрос. Свободна! – грубо бросил он и тряхнул рукой, чтобы я проваливала с его глаз, да поскорее!

Я вышла из кабинета. Вот тебе и смертельный номер, Дилана! Первое впечатление обманчиво! Не такой твой любимый незнакомец и идеальный!

Линда постучала в дверь спальни спустя полчаса.

– Я ухожу, Лин. – сразу заявила я, когда та вошла. – Я просто ждала, чтобы сказать тебе.

– Куда? – Лин вопросительно посмотрела на меня. – Не слышала, что сказал отец? Он запретил покидать дом до завтра. Ясно все с тобой… – она неодобрительно покачала головой. – Побежишь к Елене! Втрескалась в Алекса и теперь не хочешь жить со мной! Там тебе понравилось…

– Если б ты знала, что происходит на самом деле… – я нахмурилась, изучая подругу. Не могла рассказать всей правды. Не имею на то право. – Не проси. – отмахнулась и вышла в коридор. – Я хочу побыть одна. Оставь меня, пожалуйста.

– Ладно. – обида одолела Линду. – До завтра. Пока. – Она виновато отодвинулась и скрылась с глаз, а я тихонько направилась в холл.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что хозяина-тирана нет поблизости, спустилась по лестнице. Только подошла к парадной двери, как меня окликнул леденяще-грубый голос.

– Куда направилась, мадам? – Майкл позади меня. Удивительная способность подкрадываться незаметно – одно из его коронных умений, как я уже успела подловить. И как только он узнал, что я намеревалась удрать? Будто унюхал меня прямо из кабинета! Или по глазам читает мысли?

– Ухожу. – не поворачиваясь, ответила я, стоя в дверях. – Я не собираюсь слушаться вас.

– Почему это? – Майкл издевательски усмехнулся, скрестив руки на груди и упрямо стреляя в меня взглядом. – Ты находишься в моем доме и обязана выполнять то, что от тебя требуется!

– Я вам никто, и подчиняться приказам вашим не буду! – болезненно вырвалось из моей груди. Я и впрямь никто ему. А он мне… Забудь, Дилана!

– Хм, вот как. Будь ты моей дочерью, я б незамедлительно высек тебя! Но, к сожалению, не могу применять силу, поскольку ты мне не дочь.

– Не можете. – я гордо задрала голову, осмеливаясь скалиться перед ним. – А я могу уйти прямо сейчас!

– Знакомое платье… – Майкл обошел меня кругом, не моргая, уставился на мои губы. Затем приблизился вплотную, уронив оценивающий взгляд на зону декольте. Дернул бровью и поднял глаза. – Киса, тебе не кажется, что ты слишком невоспитанно себя ведешь? И мы с тобой не ровесники, чтобы ты по-хамски отвечала мне в ответ на гостеприимство!