Виктория Падалица - Дилана. Искушенный ангел

– Ты так его любила? – Майкла, похоже, тронули мои слова. Или удивили.

– Да. Я бы с радостью возложила эту самую любовь на кого-нибудь другого или умерла, чтобы не думать об этом. – я робко поглядела в пол. – Но, похоже, что недолюбила. Я сама хотела, чтобы он затащил меня в постель, а потом бросил! – раздражительно фыркнула я. – Разумеется, не в период моего детства, не подумайте там себе ничего! Мне хотя бы было что вспомнить…

– Если твоя влюбленность в тягость, и ты готова с ней расстаться без сожаления в любой момент, почему до сих пор этого не сделала?

– Пыталась, но у меня ничего не выходит. Много было парней, которым я нравилась, некоторые из них были даже слишком хороши…

– Много парней, говоришь? – Майкл нервно перебирал пальцами, смотря на меня немигающим свинцовым взглядом.

– Вы думали, детский дом – это тюрьма, что ли? – возмутилась я, – Да, я знакомилась с парнями. Или не считаете меня привлекательной? – недовольно уставилась на Майкла, прищурив глаза.

– Отнюдь, очень даже… – Майкла снова остановило присутствие Линды. – Для парней, разумеется, – продолжил он, украдкой обратив взор на дочь и пожалев, что при Лин не мог сказать больше. – и все эти парни не подходили тебе?

– Я, как дура, вбила в голову, что мне нужен только один, и остальные вызывают отвращение.

– А вот это мысль интересная… – задумчиво перетирал он. – Вызывают отвращение.

– Я до сих пор люблю его и готова отдать все в обмен на одноразовую любовь!

– Одноразовую любовь? Откуда в твоей милой головке все это безобразие? Он обидел тебя, забыла?

– Я бы прощала его снова и снова. – я с нежностью посмотрела в его глаза. – Хоть каждый день. И плевать на гордость, если в ней заключен смысл пустого существования!

– Дилана! – голос Майкла перестал тянуться на равнодушной ноте, – Так нельзя! Ты ведь можешь найти парня куда лучше, чем зацикливаться на одном ублюдке! Он совсем не надежен, и, поверь моему опыту, никогда не бросит жену. Если бы даже ты забеременела, он бы прошел мимо или переступил вообще, если б тебе заблагорассудилось упасть ему в ноги. Я знаю подобных людей. Ты чуть не умерла ради того, кто о тебе никогда бы не вспомнил! Да он уже и забыл, как ты выглядишь, наверняка!

– Пап, давай сменим тему! – Лин явно не нравился его подход к общей проблеме. – Ты не знаешь, о ком говоришь…

– И ты знакома с ним, дочь? – Майкл вытаращил глаза на Линду.

– Я знаю его лишь со слов Ди, и он не так уж и плох…

– Ты берегла себя для того, кто не достоин, Дилана! – Норват перешел на излюбленное отцовское отчитывание. – Невинность – это прекрасно, и дарить ее нужно тому, кто этого достоин. Ты обязательно найдешь хорошего парня, который будет любить искренне и увидит в тебе человека, а не…

– Найду. – кивнула я, заглянув в его глаза. Майкл еле удержался, чтобы не ругнуться. – Вы правы! И обрету счастье! Но хочу, чтобы он, тот самый, был моим первым! И неважно, что он женат или не любит меня. Это моя жизнь и мои желания! Я хочу его, и точка!

– О Боже, о чем мы тут говорим? – Майкл схватился за голову. – Какая ты упертая! Я отец, глава семейства, обсуждаю столь откровенные темы с той, которую совершенно не знаю…

– Вы снова правы. – заметила я. – Это глупо. По-моему, Милли пора спать. – Решила прервать разговор на самом интересном. – Я пойду тоже…

– Нет, не пойдешь! – Норват не желал меня отпускать. Словно ждал того признания, что заставляло мои щеки полыхать огнем.

– Давай я ее уложу, а вы тут поболтайте. – Лин взяла ребенка на руки. – Только пап… – она подошла к нему ближе. – будь нежнее с Ди. Ладно?

Майкл подскочил и удержал меня, присев рядом на диване. Только дочери скрылись из виду, он придвинулся поближе, продолжая удерживать меня за предплечье.

– Что вы еще хотите сказать или услышать? – я опустила голову и свела колени вместе. – Вы хотите оскорбить меня? Оскорбить мои чувства? Довольно! Я, может, тоже обидела вас тем, что сказала про вашу жену, хотя это не мое дело.

– Если ты была готова на все, почему тормозишь? Ты должна была дать ему плоский намек, что ждешь более активных действий с его стороны.

– Вы только что говорили мне о нравственности! – я выкатила глаза. Вопрос поставил меня в тупик. Такого точно не ожидала услышать. Выходит, Норват не настолько правильный, каким рисуется передо мной. Или вовсе не правильный!

– Тебе нужно помочь, чтобы вышвырнуть того типа из головы? Хорошо, будет по-твоему. Не настраивайся на проигрыш! Уже поздно, но думаю, у него веселье сейчас проходит в самом разгаре. Поверь заклятому ловеласу! Ты, наверняка, успеешь сказать ему о своих чувствах. Отвезу тебя и заодно посмотрю на этого мачо! Очень интересно, кто же он такой, этот разбрызгиватель девичьих сердец! Одевайся, мы успеем. Какой клуб?

– Пожалуйста… – я почувствовала на себе давление, которому не способна противиться. Майкл будто замотал меня пленкой. Нельзя пошевелиться. Нельзя медлить. Это должно было случиться! Я скажу ему сейчас!

– Дилана, я все пытаюсь помочь тебе! После этого ты сможешь жить своей жизнью и начнешь обращать внимание на других. Ты будешь строить планы, думать о чем-то другом, кроме того…гм… – Норват остановился, чтобы не ругнуться вслух. – Может, и ко мне станешь помягче!

– Майкл… – я с надеждой положила руку на его запястье. Сейчас все расскажу. Я готова.

– Что за фокусы, Дилана? То хочу, то не хочу? Вы девушки, такие переменчивые! Какой клуб, спросил?

– «Грот». И вы меня видели там. – произнесла я на выдохе. – Мы танцевали, не зная имен друг друга.

– Да, точно… – перебил он. – но я ведь уже попросил прощения за свою несдержанность!

– Вы не понимаете… – я слабо качала головой, теперь сомневаясь в том, на что пошла. Он станет смеяться. – Позвольте мне уйти…

– Не позволю… – Майкл повернулся ко мне лицом и в изумлении отрыл рот. – Погоди. Я тот самый? Дилана… – его взгляд приобретал оттенок серьезной невозмутимости, – Я и есть тот самый ублюдок, на которого ты запала?!

Я вскочила с дивана и быстрым шагом направилась к лестнице. Майкл встал и пошел следом.

– Майкл, прошу вас! – начала мямлить, когда тот схватил меня за плечи. – Я не хотела, чтобы вы узнали об этом так. Я должна была сделать это гораздо раньше. Дальше уже некуда тянуть… – я перевела дыхание. Приблизилась к нему вплотную и нерешительно чмокнула в щеку.

Майкл тут же прижал меня к себе. Поднял на руках и куда-то понес. Затем грубо вдавил в стену спиной. Он торопливо ласкал меня, касался плеч, талии и груди. Я прерывисто дышала. Закрыла глаза. Я счастлива! Он ответил взаимностью на мое признание! Майкл прильнул к моей шее, продвинулся к уху. Висок… дыхание уже на моей щеке! Он поцелует меня сейчас!

А он отошел. Прокашлялся, спрятав руки в карманах брюк, и заговорил.

– Дилана! – бас приобрел оттенок серьезной невозмутимости.

– Да? – открыв глаза, я грустно уставилась в пол.

Майкл с минуту молчал, не сводя пристального взгляда с моей вздымавшейся груди, потом пошел к холодильнику и налил себе вина. Упершись рукой в столешницу и скрестив ноги, Норват мгновенно осушил бокал.

– То, что произошло сейчас, останется между нами. Я больше не коснусь тебя, и ты должна это принять. И прости, не оправдал надежд в клубе. Я не знал, что ты… – он сделал недолгую паузу, – питаешь ко мне некоторые чувства. Иначе бы никогда не подошел. Или… – Майкл хотел было еще что-то сказать, но не стал. Вместо этого, он холодно произнес. – Извини.

Дослушав его до конца, я молча развернулась и ушла в свою комнату, еле сдерживая слезы. Почему Норват отталкивает меня, если я тоже ему нравлюсь? Что такого в том? Может, дело в Линде? Мы с ней дружим. Он боится, что дочь не поймет. Или я проболтаюсь. Но я никому не скажу! Как намекнуть Майклу на тайные отношения? Я согласна на все, лишь бы он был рядом!

Меня разбудил детский плач. Завернувшись в халат, я, потирая глаза, в испуге выскочила из спальни. Милли стоит под дверью.

– Милли, почему ты здесь? Плохое что-то снилось?

Я взяла девочку на руки, погладила по волосам, поцеловала в щеку. Всматривалась в ее заплаканные глазки и пыталась понять ту причину. Милли ведь ничего не расскажет. Она не разговаривала, несмотря на то, что давно пора было, ведь четыре года – довольно немалый возраст. Некоторые дети до четырех уже читают сами и даже изучают иностранные языки. Но Милли молчала, как рыба. В семье Норват эта проблема воспринималась более чем остро, но педиатры не могли установить основную причину отставания Милли от сверстников. Или не хотели указывать столь уважаемой семье на их ошибки в воспитании ребенка.

– Нянька! – истошно-пискляво донеслось откуда-то снизу.

Пенни… Ну что ей не спится в такую рань?! Еще даже не рассвело! Я вместе с Милли спустилась в холл. Туда-сюда по первому этажу сновала Пенни Норват, бормоча себе под нос что-то вперемешку с ругательствами.

– Займись прямыми обязанностями, лентяйка! Лишь бы дрыхнуть ей! – прикрикнула на меня.

– Но ведь сейчас полпятого утра! – я жалобно посмотрела на настенные часы.

– И что? – Пенни брезгливо поморщилась, покосившись на меня. Вероятно, ей даже говорить со мной не позволяет гордость. Всего лишь вынуждена. Быстрее бы она уехала отсюда…  – Ребенку все равно, который час! Иначе за что я плачу тебе?

«Сама ж разбудила ребенка, голосистая фурия!» – подумала я и чуть то не ляпнула.

– Могу хотя бы привести себя в порядок?

– Нет! – отрезала она. – Некогда! Я еще на тебя свое драгоценное время не тратила, хамло! Изволь обращаться по мне, как подобает! Госпожа Норват, и никак иначе! Для тебя я вообще богиня! И что тебя мой муж сюда приволок? Небось, в школе не училась, неизвестно, чему мою дочь научишь!  Уйди с глаз, без тебя тошно! И рта не раскрывай никогда при мне!

Я не заплакала. Только разозлилась на Пенни. Жаль, не могу дать ей сдачи словесно! Я отвела Милли на кухню. Достала из холодильника молоко, вылила в кастрюльку и поставила на плиту, чтобы сварить кашу. Навела слабый чай.