Без каких-либо предварительных разъяснений он сказал:

— Я ищу Кэлама Брэнта. Он здесь? Его властный тон заставил ее напрячься. Она довольно робко ответила:

— Он вышел. Может быть, я могу вам помочь?

Когда она вышла из-за прилавка, его холодные серые глаза окинули ее фигуру, оценивая. На ней была обтягивающая майка и джинсы, тоже довольно узкие. Ей не понравилось, что он так ее разглядывает.

— Вы, должно быть, Лора, — произнес он задумчиво. — Я — Дэниел Ворвик. Она кивнула и сказала:

— Вы из Окли? Отец говорил мне, что вы должны приехать.

Правда, Кэлам не сказал ей, что за дела у него с Ворвиком. Просто сообщил, что тот должен приехать. Отец казался озабоченным, даже немного сгорбился от усталости. И ей показалось, что лицо его стало бледным. Она не знала, отчего, но ей показалось, что предстоящая встреча с Ворвиком тревожила его. Ему не хотелось его видеть, но она знала, что спрашивать, почему, было бесполезно: он был не таким человеком, чтобы делиться с кем-то своими трудностями.

— Он ушел посмотреть на карточный столик эпохи Регентства, но должен скоро вернуться.

— Ничего. Я пришел немного раньше, чем мы договорились.

Он стал ходить по магазину, осматривая вещи, выставленные на продажу. И она спросила:

— Вы интересуетесь старинными вещами? — Она положила руку на резной шкафчик, проведя пальцем по замысловатой инкрустации, — Смотря какими, — небрежно заметил он, быстро окинув взглядом стоявшие в магазине вещи. — Ваш отец, кажется, интересуется картинами. Есть здесь что-то стоящее?

Лора вспомнила, что говорили о замечательной коллекции картин, собранных Ворвиками, и сухо ответила:

— Боюсь, что вы не найдете здесь ни полотен Моне, ни картин Ренуара. — А потом добавила:

— Именно это вы ищете, не так ли?

— Вы так считаете? Почему? Пожав плечами она ответила:

— Так пишут в газетах.

Его серые глаза диковато поблескивали.

— Не стоит верить всему, что пишут в газетах.

Она холодно на него взглянула:

— Чему из того, что о вас пишут, я не должна верить? — спросила она. Рот его скривился в усмешке. Он оценил ее ответный удар.

— Вот, например, очень неплохие работы маслом. Вот эта написана пятьдесят лет назад. На картине был изображен парусник с грузом, прикрытым брезентом, на фоне черного штормящего моря. Картина напоминала время, когда под прикрытием темноты контрабандисты доставляли в страну шелк, бренди или пряности.

Он внимательно изучал картину. Наконец повернулся к ней и спокойно спросил:

— Вам здесь интересен сюжет? Или же вас привлекает манера письма?

— Вы явно не романтик, — ответила она. — Вас ничто не интересует, ведь так? — Она нахмурилась.

— А вас? — спросил он.

— Мы собираем такие вещи, которые нравятся нашим покупателям, — ответила она, раздраженная тем, что он заставляет ее защищаться. — Мы должны на что-то жить.

— Сомневаюсь, что вы сможете жить на то, что у вас здесь собрано. — Он прошел в заднюю комнату, и Лора последовала за ним, несколько расстроенная. Вещи покупал ее отец. Возможно, они были не высшего класса, но магазин работал многие годы. Какое право имеет этот Дэниел Ворвик приходить сюда и утверждать, что отец делает все не так, как нужно?

Он стал изучать картину, которая висела на противоположной от двери стене. Дэниел Ворвик считался знатоком изобразительного искусства. «Интересно, что он скажет об этой картине?» — подумала она, нахмурившись.

Подпись на картине ничего не могла ему дать. Ее подписала мать своей девичьей фамилией, Кэстелл, так что он не сможет никак связать ее с семьей Лоры.

Картина была написана во Франции: маленькие белые домики спускались по склону к морю; на воде мирно покачивались яхты, вечернее солнце освещало лучами бухту. Это было единственное, что осталось от матери. Она будет беречь всю жизнь это полотно, напоминающее ей о прошлом. Она взяла себя в руки, ожидая, что он скажет.

А он медленно произнес:

— В этом что-то есть. Картина проникнута искренним чувством, оно передается вам, кажется, что художник хорошо знал это место и любил его.

Лора почувствовала, как по телу ее разлилось тепло. Только она знала, как ее мать любила это маленькое рыбачье село, где они прожили всего несколько коротких лет.

— Сохранилось так мало оригиналов произведений Джейн Кэстелл, — пробормотал он себе под нос.

Лора спокойно сказала:

— Она умерла молодой. Кто знает, чего бы она могла достичь, если бы прожила дольше.

Он отошел немного назад, разглядывая картину.

— Сколько за нее просит ваш отец? — спросил он вдруг. — Трудно сразу охватить все, что выражено здесь. Это что-то необыкновенное. В ранней юности я несколько лет отдыхал летом во Франции. Моя мачеха имеет дом на берегу моря. И когда у меня была такая возможность, я спускался к морю и смотрел на яхты. — Он повернулся к Лоре лицом. — Это так похоже на то место, где я жил, мне кажется, что это и есть та самая деревня.

— Эта картина не продается, — ответила Лора дрогнувшим голосом. Все картины ее матери были проданы. Осталась только эта. И Лора сделает все от нее зависящее, чтобы картина осталась с ней! Кэлам Брэнт не простил своей жене того, что она оставила его и отняла у него дочь. После ее смерти он поехал во Францию и привез Лору обратно в Англию. Все ее картины были проданы, кроме этой, которая была подарком матери своей дочери. И ничто не заставит ее расстаться с этой картиной.

— Уверен, — сказал Дэниел, — что он продаст эту картину, если я хорошо заплачу…

Она посмотрела на него глазами, полными иронии.

— Даже у вас не хватит денег, чтобы купить эту картину, — сказала она сквозь зубы. — Джейн Кэстелл была моей матерью, вот в чем дело, поэтому картина бесценна.

— Вашей матерью? — повторил он, заинтересовавшись. — А у вас есть еще ее работы? Лора отрицательно покачала головой:

— Нет. Это единственная.

Он снова взглянул на картину:

— Жаль, — сказал он и повернулся лицом к Лоре, рассматривая ее изящную фигурку. Впервые он улыбнулся, и эффект был потрясающим. Сердце ее перестало так колотиться. Он произнес очень мягко:

— Жаль, что картина не продается. Вы знаете, в магазине кроме этой картины есть еще только одно достойное внимания… — Он вопросительно посмотрел на нее. Взгляд его остановился на ее пухлых губах. Она смутилась и отошла от него. Щеки ее зарделись.

Как раз в это время в магазин входил Кэлам, зазвонил колокольчик у двери, прервав воцарившуюся тишину, и она поспешила навстречу отцу, расстроившись при виде его посеревшего от усталости лица.

— Ну как столик? — спросила она. Он отрывисто ответил:

— Пустая трата времени.

— Жаль.

Кэлам увидел посетителя:

— Мистер Ворвик, сожалею, что заставил вас ждать.

— Все нормально? Я просто пришел раньше времени. Ваша дочь провела меня по магазину. Кэлам кивнул:

— Вы пили кофе?

— Мы беседовали, — ответил Ворвик, и Кэлам, нахмурившись, посмотрел на Лору. Она извинилась и направилась в кухню.

Ей показалось, что мужчины ее выпроводили, чтобы спокойно поговорить о деле, и это ей не понравилось. Но у ее отца был твердый характер, и она уже привыкла к его поведению за последние несколько лет. То, что она училась в колледже и проводила там основную часть времени, давало ей возможность свободно дышать и философски относиться к неизбежному.

Дэниел Ворвик стал регулярным посетителем магазина. У него были кое-какие связи с поставщиком отца Лоры, как она узнала, хотя сам он интересовался в основном расширением своей собственности.

Приходя в магазин, он всегда спрашивал о Лоре, и она, несмотря на опасения, которые он ей внушал, все больше и больше ждала его. Он мог быть очень приятным человеком, когда ему этого хотелось, и пускал в ход весь свой шарм. Это Лора поняла. Как только появлялась в дверях его темноволосая голова или слышался звук его приятного низкого голоса, сердце ее начинало биться сильнее, ей становилось жарко.

Он пригласил ее однажды провести вместе вечер, и она согласилась. С тех пор они ходили в город на танцы, в кино, вместе ужинали. Это были приятные, веселые встречи. Но она прекрасно понимала, что он пойдет дальше, как только представится случай.

Лора всегда была начеку. Отец очень сдержанно говорил о Дэниеле, и она не могла освободиться от чувства, что что-то не так. Она разрывалась между верностью отцу и чувствами, которые вызывал у нее Дэниел, и должна была все время держать эти чувства в узде. Он был куда опытнее ее, но она не хотела показаться ему слишком наивной и беззащитной.

И все же Лора не могла бесконечно сопротивляться его нежным, шутливым манерам, и веселый живой разговор, который они вели, только усугублял ее привязанность к нему. Она уже мечтала о том, чтобы эти солнечные дни длились вечно, потому что с окончанием лета она должна уехать обратно в колледж, учиться. А это, конечно, положит конец всем ее тайным надеждам и мечтам. Конечно, он забудет ее, как только она уедет. Она была всего лишь молодой женщиной, в жизнь которой ворвался очень привлекательный, но опасный мужчина.

Лора очень беспокоилась за здоровье Кэлама. Он стал очень быстро уставать, и хотя она все время пыталась убедить его, чтобы он не волновался, в глазах его часто проглядывало беспокойство, губы были синими, это пугало ее. Она задавала себе вопрос, не расстраивают ли его посещения Дэниела, но когда она спросила его однажды, почему его встреча с Дэниелом была перенесена на более ранний срок, он промолчал.

Потом как-то он сказал ей:

— Он хочет купить наш магазин. Ты разве не догадывалась? Он полагает, что сможет убедить меня продать его. И я считаю, что он пойдет на все, чтобы добиться своей цели. Но я не продам ему магазин. В этом деле — вся моя жизнь. Это единственное, в чем я разбираюсь. И я буду бороться.