Возмущенная его холодным высокомерием, она спокойно возразила:

— Если ты не хочешь спорить об этом, почему же ты так держишься за эту картину? Ты явно хочешь сделать мне больно. Эта картина тебе не нужна. Ни теперь, ни раньше ты не интересовался ей. Ты просто черствый и бесчувственный человек.

Я всегда знала это. С тобой нужно действовать твоим же оружием.

— Ты так считаешь? — спросил он с обидой в голосе. — Так вот как ты обо мне думаешь? Тогда мы очень подходим друг другу. Почему бы нам не договориться?

Быстрым движением он притянул ее к себе, обняв за талию. Держа ее крепко одной рукой, другой он приподнял ее лицо за подбородок.

— Ты говоришь, что тебе нужна эта картина? А мне нужна ты. Ну так насколько дорога тебе картина, Лора, и что ты готова за нее заплатить?

Лора, едва сдерживая рыдание, вырвалась из его объятий.

— Я уже говорила тебе раньше, — возмущенно крикнула она. — Ты мне не нужен! Чем скорее я закончу работу и покину этот дом, тем будет лучше для меня. Я ненавижу тебя, Дэниел Ворвик, ненавижу все, что связано с тобой.

Она выскочила из кабинета и побежала наверх, в свою комнату, захлопнув и заперев дверь. Он не стал догонять ее. А она бросилась на кровать, борясь с нахлынувшими на нее чувствами, и лежала так, пока вечерние тени не прокрались в комнату. Тогда она наконец заснула тяжелым и беспокойным сном.

После этого Лора не видела его два дня. Его вызвали на юго-восток, где он что-то строил. Оттуда он должен был поехать в Лондон. Она использовала это время, чтобы закончить реставрацию картин.

У нее раскалывалась голова от мыслей, не оставлявших ее. Дэниел вел себя так, будто потерпевшей стороной был он, а не она, обливая ее холодным презрением. Он возмущенно и скептически относился ко всем ее заявлениям, связанным с картиной, как будто бы это не он, а» она устроила продажу.

Почему он так уверен, что в ее отношении к нему преобладают корыстные интересы? На это у него нет никаких оснований, хотя… Ее вдруг осенило. А не мог ли ее отец сказать ему тогда, что это Лора решила продать картину? Возможно, именно поэтому Дэниел и не верит ей.

Она сидела за работой, когда Дэниел вернулся. Он открыл дверь в мастерскую с такой силой, что сразу стало понятно — он в ужасном настроении. Он вошел и окинул ее презрительным взглядом. Она глубоко вздохнула и вся напряглась. Она видела его злым и раньше, но такого еще не бывало. Глаза его блестели от ярости. Он уставился на нее.

— Ты все еще здесь, — заорал он. Она даже подпрыгнула от неожиданности и пролепетала, защищаясь:

— Я еще не закончила свою работу. Я стараюсь работать быстро. Осталось уже совсем немного.

— Я не об этом, — бросил он ей. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Так же, как понимаешь, почему я сейчас здесь.

Лора прикусила губу:

— Что-то случилось? — Она пыталась догадаться, что могло произойти за эти несколько дней, и не могла.

Потом она осторожно спросила:

— Что-нибудь случилось с планом создания зоны отдыха?

Он зло улыбнулся:

— Вот видишь? Что я говорил? Ты сама ответила на свой вопрос. Ты сразу догадалась. Думаю, ты также знаешь, каким образом наши конкуренты смогли представить проект, который почти полностью соответствует моему: те же строительные материалы, те же эскизы и прочее, и прочее. Единственная разница в стоимости исполнения. Но ты все сама прекрасно знаешь, Лора, не так ли? Расходы не могли получиться меньше, чем у меня. Лишь на немного, чтобы обеспечить себе возможность получить контракт.

Она слушала его с ужасом. Он говорил о чем-то невероятном. Кто-то воспользовался его идеями, причем в деталях. Как такое могло случиться? Все его бумаги находились в Окли.

— Зачем ты сделала это, Лора? В голосе его слышалась боль. Лора подняла голову.

— Я ничего не делала, — ответила она ему в замешательстве. Выходит, вся его работа пошла насмарку. Поэтому он так и возмущен.

— Не строй из себя невинное существо! Избавь меня от этой лжи. — Он крепко схватил ее за руку. — Притворяться больше нет смысла!

Он был вне себя от ярости. Лора побледнела. Он может задушить ее. Лора попыталась оттолкнуть его, испугавшись горевшей в его глазах ярости. Но он крепко держал ее за руки.

— Ты сделала это потому, что я отправил отсюда Джеймса? Или же ты решила отомстить мне за эту проклятую картину? — Отвечай, — он так сильно тряс ее, что у нее стучали зубы.

— Это не я, — прошептала она. — Ты должен мне верить.

— Кто же еще? Только ты могла это сделать. Больше никто не имел ни возможности, ни причин для этого. Ты же сама сказала, что ненавидишь меня.

Ей не хватало воздуха:

— Перестань трясти меня, — с трудом произнесла она, откинув назад голову. — Мне нечем дышать.

Он остановился, но пальцы его все еще больно сжимали ее плечи.

— Я убью тебя, — прохрипел он. — Задушу. — Тут она уже по-настоящему испугалась. Ее зеленые глаза были широко раскрыты, она что-то пыталась сказать, губы ее шевельнулись, но без: звучно. Она смотрела на него, как зверек, преследуемый более сильным врагом.

Щека его задергалась, но рот был крепко сжат, ярость не проходила. Некоторое время он так держал ее. Глаза его блестели дьявольским огнем.

— Что ты со мной сделала, — сказал он хрипло. — Во что я превратился из-за тебя?

Он отпустил ее, и она с облегчением вздохнула. Кружилась голова, она пошатнулась, и он поддержал ее, чтобы она не упала. Она была в полуобморочном состоянии и не могла защищаться. Подавшись назад, она уперлась в стену. А он был совсем рядом, и его мускулистое тело казалось ей смертельным орудием, способным ее прикончить. Она облизала языком пересохшие губы.

— Ты сводишь меня с ума, — сказал он резко. — Я без ума от женщины, которой наплевать на меня. Смешно, не правда ли? Почему ты не смеешься?

Она ответила очень тихо, почти шепотом:

— Ты никогда не верил ни одному моему слову. Ты все время подозреваешь меня в чем-то. Что я могу тебе сказать?

Лицо его было напряженным и изможденным.

— Как же мне не подозревать тебя? С первой же нашей встречи ты связала меня по рукам и ногам. Ты нужна мне. И это не дает мне покоя, горит во мне, разрушает меня. Что бы ты ни делала, я все равно хочу тебя, не могу справиться с этим чувством. И ты все равно будешь моей, Лора!

Он схватил ее за голову, погрузив пальцы в ее шелковистые волосы на затылке, и стал как безумный целовать ее лицо. Он как бы наказывал ее этими поцелуями. Он как бы показывал, что рано или поздно победит ее и заставит подчиниться. Она сопротивлялась, плотно сжав губы, но он не сдавался. Он пытался раскрыть ее губы языком. Наконец ему удалось это, и он застонал от желания. Он наслаждался мягкостью ее влажного рта, не обращая внимания на ее протесты. Лора начала слабеть, голова закружилась. Но она не уступит ему! Она стала вырываться из его объятий, но он только еще сильнее сжимал ее.

На какой-то момент он поднял голову, и она посмотрела ему в лицо. Оно было полно решимости: щеки горели, глаза были полузакрыты, но блестели, как у больного с высокой температурой. Он гладил ее тело руками, притягивал к себе, снова целовал, пытаясь завладеть ей. Он ждал ее ответной реакции, требовал ее, а она отчаянно пыталась подавить в себе те чувства к нему, которые постепенно просыпались в, ее теле.

Он положил ей руку на грудь, стал целовать сначала щеки, потом шею, потом волосы. Она отпихнула его ладонями, но он снова прижал ее к стене, и она услышала, как рвется блузка, когда она попыталась увернуться от него. Он сорвал с нее блузку, и его теплые, нежные руки стали ласкать ее тело. Ее охватило волнение, дрожь прошла по всему телу. Грудь ее становилась твердой от прикосновения его рук. Но она все еще пыталась сопротивляться вопреки собственному желанию. Она пришла в отчаяние. Она крутилась, увертывалась от него, а тело ее горело от его прикосновений. Он дрожал от возбуждения и желания, а она все еще боролась с ним изо всех оставшихся сил. Но силы были неравными. Он прижимал ее своим телом к стене. Юбка задралась, и она не могла ее опустить. Она только слышала, как громко колотилось его сердце, бешено, не поддаваясь контролю. Дышал он тяжело, она чувствовала, как его дыхание обжигает ей шею. Он стал ласкать ее бедра. Он что-то шептал ей на ухо, хрипло, непонятно, а его руки поднимались все выше от бедер. Она вся задрожала, когда почувствовала его пальцы, приближающиеся к самому заветному, вскрикнула, пытаясь бороться со сладкой дрожью, пронзившей ее тело и одновременно уступая нахлынувшим на нее чувствам.

Ноги ее ослабли, она опускалась вниз. Она уже откинулась назад, хотя ей еще было стыдно. Губы Дэниела тихонько ласкали ее шею, остановились на ушной мочке.

Он смотрел на нее пелузакрытыми глазами. Взгляд его затуманился.

— Что ты делаешь со мной, Лора? — спросил он хрипло. — Ты для меня как наркотик. Я не могу без тебя.

Лора тихонько застонала, положив голову ему на плечо. Тело ее дрожало. Он говорил о страсти, о том, что она нужна ему, но ни единого слова не было сказано о любви. А она любила его и так хотела, чтобы он тоже ее любил. Она не согласна на меньшее!

Она уперлась ладонями ему в грудь, расставила пальцы и с силой оттолкнула. Он смотрел на нее удивленно.

— Все осталось, как прежде. Ничто не изменилось, — задыхаясь, крикнула она. — И так останется всегда. Ты моя болезнь, от которой я никак не могу вылечиться. — Она взглянула на него. Губы ее дрожали, в глазах блестели слезы. — Ты хочешь меня. Желание, которое ты хочешь удовлетворить любой ценой. Тебе все равно, что чувствую я. Тебя обидели когда-то, и теперь ты никому не веришь.

Она глубоко вздохнула и продолжала:

— Я не брала твоих документов и никому их не передавала. Я не знаю, кто мог это сделать. Но ты, конечно, никогда не поверишь мне. — Она пошла к двери, но он загородил ей дорогу. Она оттолкнула его со всей силой. — Не трогай меня, — закричала она. — Оставь меня в покое!