— Дети! — ужаснулась Эдвина. — Не могу утверждать, что питаю к ним особо нежные чувства.

Хэмфри встал.

— Подумай над моим предложением, — спокойно сказал он. — Ты сможешь и дальше вести красивую удобную жизнь, я открою тебе счет, немалый, разумеется, и предоставлю столько свободы, сколько пожелаешь. За это ты мне подаришь сына. Это все, чего я требую. Если тебя не вдохновляет роль матери, ребенка будет растить няня. А любви он получит с лихвой и от меня, и от моей ма. Следовательно, выходя за меня замуж, ты не подвергаешь себя никакому риску.

— Все это будет зафиксировано в письменной форме? — недоверчиво спросила Эдвина.

— Ну конечно, — усмехнулся Хэмфри. — Мы составим совершенно официальный брачный контракт. Я ведь тоже не хочу остаться без кола, без двора, если ты в один прекрасный день пожелаешь со мной развестись.

— А сколько я получу в этом случае?

Хэмфри внутренне потер ладони, чуя, что сделка складывается.

— На жизнь хватит, — снисходительно пообещал он.

— Я подумаю. — Эдвина поднялась, давая этим понять, что переговоры на сегодня закончены. — Ты не возражаешь, если я сообщу тебе свой ответ завтра?

— Согласен, — кивнул он и хитровато ухмыльнулся. — Надеюсь, решение будет в мою пользу.

Эдвина ничего не ответила, но глаза ее едва заметно засветились удовлетворением и без слов сказали Хэмфри, что он уже может покупать обручальные кольца.

Помимо отсутствия колец, ничто более не препятствовало его свадьбе со своенравной Эдвиной Обервуд.

7

Понемногу темнело. Загорались первые уличные фонари, к которым тут же слетались мотыльки и летучие мыши.

Джасти бесцельно бродила по городу. Несколько часов она просидела над чашкой кофе в одном из маленьких баров Уэст-Энда и думала о Глене, который сейчас, конечно, уже был на обратном пути в Шайенн.

Что ей делать? Уезжать с фермы? Попросту не возвращаться туда? Или сделать вид, будто ничего никогда не было, и остаться?

Ответа она не знала.

Ну почему Глен оказался таким собственником? Ведь могло бы быть так хорошо, но этим своим брачным предложением он все испортил.

С другой стороны, было ли это предложение и в самом деле безрассудным? Глену тридцать семь, он — хозяин огромной фермы и по сей день не имеет наследника.

Поэтому его желание создать семью более чем естественно. Хотя по нынешним временам совсем нельзя рассчитывать на то, что дети в будущем непременно пойдут по стопам отцов. Джасти было известно не меньше десятка случаев, когда родители в полной растерянности оставались наедине со своими частными практиками, конторами, хозяйствами, поскольку их отпрыски предпочитали скитаться по Новой Зеландии или заниматься медитацией у какого-нибудь гуру в Индии.

Но от другой причины его стремления жениться было не так легко отмахнуться. Глен любил ее. И потом, разве она сама не испытывала по отношению к нему нечто большее, чем просто «симпатию»?

Джасти тяжко вздохнула и поплелась в восточном направлении по Национальной улице, которая прямо выводила на Мэйн-стрит, где находился их отель.

В пору было волосы на себе рвать от отчаяния. Только она сбежала от одного мужчины из страха перед безысходными путами брака, как сразу появился другой и тоже потребовал вечной верности.

Не устраивать же ей снова побег в свадебном платье?

Да еще и Хортик где-то тут затесался. Ну ладно, трезво рассудила Джасти, Хортик может и останется с Гвиннет. Хотелось бы знать, как долго эта шайка, мамаша с дочками, намерена орудовать в «Диком цветке»? Во всяком случае, Хортик вроде бы здорово втрескался в младшую сестру Эдвины. Поэтому с ним проблем не будет.

Черт, но ей-то самой что же все-таки делать?

Гостиничный холл в это время пустовал. Джасти пересекла его, вошла в лифт и поднялась на третий этаж.

Ее комната располагалась в конце коридора. Когда она отворила дверь, взметнулся темный силуэт, до этого тихо притаившийся у окна. Джасти отпрянула, но глуховатый голос Глена рассеял охвативший ее ужас.

— Я думала, что ты находишься на пути в Шайенн, — пролепетала Джасти, оправившись от страха. Она вошла и включила свет.

— Я не хотел ехать без тебя, — еле слышно ответил Глен. — Без тебя «Дикий цветок» уже не может больше быть домашним очагом, как раньше.

Он отвернулся и взглянул вниз на улицу. Джасти проглотила слезы.

— Но… — Ей вдруг стало трудно говорить.

— Все в порядке. — Глен продолжал смотреть в окно. — Я, наверное, и в самом деле повел себя чересчур напористо. Но я наберусь терпения и подожду. Главное, чтобы ты меня сейчас не покинула.

Глаза у Джасти расширились.

— Нет!

— Подойди ко мне, — хрипло попросил Глен. — Пожалуйста, Джасти, я хочу, чтобы ты была со мной, совсем близко. — Дважды повторять ему не пришлось.

С коротким счастливым вскриком Джасти бросилась к нему, обхватила сзади обеими руками и прижалась лицом к его спине.

Глен развернулся.

— Черт побери, не знаю, как тебе это удается, но ты совершенно выбиваешь меня из колеи, — прошептал он Джасти в самое ухо. — Не представляю, как мне быть без тебя. Но ведь прожил же я как-то тридцать семь лет, не имея о тебе понятия. Разве можно назвать мое поведение нормальным?

— Безусловно, нет, — нежно шепнула Джасти. Ее ладони мягко гладили спину Глена, скользнули ему под майку и стали описывать по коже маленькие кружочки, приводя его в возбуждение. — Нет, нормальным его не назовешь, но прекрасным — да. Мне нравится, когда ты говоришь такие вещи.

— А мне нравится, когда ты делаешь такие вещи. — Глен удовлетворенно вздохнул. Пальцы Джасти поглаживали теперь его поясницу. — Не останавливайся, пожалуйста!

Она об этом и не помышляла. Джасти была слишком счастлива от того, что Глен больше не сердится на нее, слишком влюблена и переполнена желанием, чтобы прервать сейчас свои ласки.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, щека к щеке, и наслаждались взаимной близостью.

Глен счастливо усмехнулся. Смелым рывком он высоко поднял Джасти и понес к широкой постели, где бережно опустил на подушки.

Она крепко держала его за шею, притягивая к себе, вынуждая тоже лечь. Они сбрасывали с себя одежду, один предмет за другим, пока не осталось ни единого клочка ткани, мешавшего им.

Джасти плотно прильнула к Глену. Его кожа на ощупь была упругой и теплой. Когда он двигался, она чувствовала своим телом сокращение его мышц. Проведя кончиками пальцев по позвоночнику и пояснице, Джасти ощутила пробежавшую по ним легкую дрожь.

Она была одурманена близостью Глена, ощущением нарастающей страсти, усиливавшейся с каждым прикосновением, с каждым поцелуем.

В этот момент Джасти забыла обо всем на свете. Свобода, боязнь связать себя, тоска по новым берегам стали неважны, пока руки Глена обнимали ее, а его губы прижимались к ее губам.

Она нетерпеливо и вожделенно ждала, что он войдет в нее, и, когда это произошло, ответила с такой пылкостью, которая заставила Глена на несколько минут потерять связь с реальностью.

Лишь когда страсть постепенно улеглась и комната приобрела свои обычные очертания, Глен понял, сколько восторга и облегчения подарила ему Джасти.

Глен уткнулся головой в ее плечо. Разве он сможет теперь жить без нее? Одна мысль об этом заставила его застонать.


Эдвина гордо разглядывала рубин на пальце. Своим сверканием он мог поспорить с солнечным светом, заливавшим сквозь высокое окно столовую, которая находилась на первом этаже.

Лейга Сортис довольно кивнула.

— Я уже и впрямь опасалась, что мне придется снова приютить тебя в своем доме, — сказала она холодно, без тени сочувствия.

Но Эдвина была вылеплена из того же теста.

— Я этого тоже боялась, — ответила она фальшиво-любезным тоном, — по этой причине и решилась на Хэмфри. Он хотя и не принц моей мечты, но жить с ним можно. Ты не собираешься в ближайшие дни уехать, ма?

— На следующей неделе. — Лейга скучающе огляделась вокруг. — А где остальные члены этого невыносимого семейства?

— Хортик поехал с Гвиннет в Шайенн, Кенни осталась в своей мастерской, а Лори ест у себя в комнате. — Эдвина пожала плечами. — Я думаю, она против тебя что-то имеет.

— Когда ты выйдешь замуж за Хэмфри? — поинтересовалась Лейга, пропустив мимо ушей последнюю шпильку.

— Я предложила Хэмфри октябрь, — проинформировала ее Эдвина. — Его это, кажется, устроило. Мне очень хочется использовать для свадьбы праздничные дни.

— Используй, — подхватила Лейга с деланной доброжелательностью. — Используй — и поскорее. Моложе ты не становишься, любовь моя.

Эдвина «отблагодарила» мать ненавидящим взглядом.


«Дикий цветок» охватила предсвадебная лихорадка, хотя само торжество должно было состояться в Шайенне. Для этого Хэмфри целиком снял в отеле «Эксельсиор» второй этаж вместе с официантами, поварами и горничными, которые в этот день полностью поступали в его распоряжение.

Он радовался предстоящей свадьбе. Эдвина будет блистать, как драгоценный бриллиант, в этом Хэмфри был уверен, и весь Шайенн прилипнет к окнам, чтобы хоть одним глазком взглянуть на невесту и на него, невзрачного, скучного маменькиного сынка Хэмфри Керра.

«Дикий цветок» стоял на ушах, все спешили, суетились, хлопотали, и только Эдвина сохраняла свое невозмутимое, полное достоинства спокойствие, которое ничто не могло поколебать. Большей частью дел она себя не утруждала. Неважно, велись ли дебаты по поводу цветочных композиций или же составлялись списки гостей, Эдвина предоставляла хлопоты другим и нежилась в последних лучах осеннего солнышка, пока все носились из-за нее.

В день свадьбы небеса, казалось, сияли особенно, как по заказу. Джасти чувствовала себя, будто в сказке, когда рядом с Гленом поднималась по ступеням к распахнутым вратам церкви, откуда на площадь выплывали торжественные звуки органа.