Диган и Флинт боролись за Эллисон, и пару раз дело даже доходило до драк. Но хотя они оба хотели Эллисон, они всё равно оставались братьями. Их кровная связь была сильнее.

Дигана очень огорчило бы, если бы Эллисон выбрала Флинта вместо него, но он был бы рад за брата. И Флинт великодушно отступил, когда она окончательно решила, что её мужем станет Диган. Диган и не рассчитывал на меньшее.

Его радость поблекла. Аделаида Миллер кричала на него:

— Если ты не сможешь попасть в цель, ты умрешь. Сосредоточься, мальчик!

Ему не нравилось оружие. Последнее, которое он держал в руках, было дуэльным пистолетом его отца. После того, что Диган натворил с его помощью, он поклялся больше не прикасаться к оружию. Но сейчас он держал в руке револьвер. И это случилось снова, пронзительный крик оторвал его от тренировки. Он побежал вверх по лестнице выяснить, почему она кричит. Вверх по извилистой лестнице, по бесконечной лестнице. Почему он никак не может добраться наверх? Повсюду был невыносимый жар. Ощущение такое, будто дом полыхает, настолько было жарко. Может она из-за этого кричала? Но в воздухе не витал дым, только запах роз. Её запах, зовущий его наверх. Её крик, а он не может к ней добраться, как бы быстро он не бежал! Но он должен спасти её. Она для него всё, но треклятая лестница никак не заканчивается…

— Я не собиралась это использовать, — говорил женский голос. — Я не доверяю ему настолько, что не подпустила бы ближе, чем на расстояние плевка. Это могла быть отрава. Но я была в отчаянии, когда лихорадка усилилась вместо того чтобы отпустить тебя. Ты слышишь меня?

Чёрт возьми, Диган, я думала, ты приходишь в себя.

Голос принадлежал Макс, и из-за её милого негодования, ему захотелось улыбнуться.

Диган чувствовал, как она проводит прохладной мокрой тканью вдоль его груди. Он не открывал глаз. Он не был уверен, что ему это не снится. Если это всего лишь сон, то пусть лучше длится он, чем тот кошмар.


— Кому это ты не доверяешь?

— О, хвала Господу! — выдохнула Макс. — Ты должен поесть, пока можешь.

Он открыл глаза и увидел, что она сует ему миску.

— Что это?

— Индейка и суп из одуванчиков со стеблями крапивы.

Диган осторожно перевернулся набок, чтобы съесть суп. Он до сих пор сомневался, что не спит, а Макс всё ещё выглядела обеспокоенной.

— Ещё что-то случилось?

— Ты два дня не приходил в сознание, Диган, — сказала она осуждающе. — Я была до смерти напугана. А теперь пей суп. Ты должен восстановить свои силы. Если ты поешь, то сможешь нормально поспать.

Он поспал и, к счастью, без всяких сновидений. Когда он снова проснулся, в хижине было почти темно, лишь слабый свет исходил от горящего очага. Макс спала на конских попонах, расстеленных в углу на полу. Она не укрылась, так как окна и дверь были закрыты, а огонь в топке поддерживал в комнате тепло. Она была полностью одета, свернулась калачиком на боку и использовала свое пальто вместо подушки. Макс, наверное, очень устала, ухаживая за ним.

Прихватив с собой простыню, Диган осторожно направился на улицу, чтобы облегчиться.

Он не мог вспомнить, когда ещё чувствовал себя таким немощным. Его довольно сильно шатало из стороны в сторону. Диган даже не был уверен, что сможет вернуться обратно в кровать. Он чувствовал такое сильное истощение. И боль. Ныло всё тело, а не только левый бок. Но Макс будет злиться на него утром, если обнаружит, что он отключился на улице, поэтому Диган заставил себя вернуться в кровать.

Ему удалось не разбудить её. Он на минуту присел, чтобы на неё посмотреть. С босыми ногами, свернувшись калачиком как маленький ребёнок, она должна была выглядеть очень мило и так невинно. Но в то же время, она выглядела сексуально. Без шейного платка, пуговицы на рубашке расстёгнуты почти наполовину, а грудь частично обнажена… и он никогда не сможет выкинуть из головы ту ночь, которую они разделили в Монтане.

После их первого поцелуя тем жарким днем в Монтане, его совсем не удивило то, что произошло ночью. Всё к этому и шло, ведь слишком часто он видел её полураздетой, слишком часто он желал её, даже если она была полностью одета… как сейчас.

С каким же трудом ему той ночью дались эти слова, когда Диган спросил её, хочет ли она, чтобы он остановился. А на следующее утро она не позволила ему поступить добропорядочно, даже разозлилась из-за его предложения пожениться. Так тому и быть. Это было ошибкой, и она не собиралась позволить, чтобы это привело к ещё большей ошибке.

Как там она сказала? Что ждет каких-нибудь хороших, счастливых причин для замужества.

Она была полностью права. Была только одна веская причина, чтобы вступить в брак — если нашёл человека, который действительно может сделать тебя счастливым, и ты веришь, что этот человек чувствует к тебе то же самое.

Макс, наверное, спасла ему жизнь, вытащив из него пулю. Может быть, в Бьютте она тоже спасла его жизнь. Он должен решить её неприятности в Техасе, и не стоит всё усложнять.

Он снова уснул, и кошмарное сновидение вернулось. Но в этот раз он достиг вершины лестницы…

ГЛАВА 35

МАКС проснулась вся мокрая от пота. Ей, вероятно, не стоило закрывать вчера вечером окна перед сном. Но надоедливые мухи постоянно пытались сесть на рану Дигана. Ушло около часа, чтобы перебить их всех, а потом она испугалась, что холодный ночной воздух может вызвать у Дигана новый приступ лихорадки.

Она отправилась к пруду, прихватив с собой мыло, чтобы быстро обмыться. Макс хотела быть в хижине, когда Диган проснётся, потому что она по-прежнему беспокоилась за него.

Последние два дня были просто ужасными! Она думала, что он умрёт у неё на руках. Она ни разу не видела, чтобы кого-то так сильно лихорадило. И когда он никак не приходил в себя, хотя она довольно громко звала его, Макс пришла в настоящий ужас. Она даже плакала, понимая, что у неё не достаточно навыков, чтобы выхаживать его. Она почти решилась открыть его рану, чтобы снова прижечь её. Протирание груди и лица холодной тканью не работало. Ничего не помогало!

Наконец, она пришла в такое отчаяние, что вчера использовала порошок Джексона, который он оставил на кровати. Он помог быстрее, чем Макс могла бы надеяться.

Покраснение стало мгновенно сходить, а к утру от него почти не осталось следа. Спустя три дня рана покрылась корочкой, поэтому она решила, что сделала всё не так плохо, как изначально подумала.

Когда она, освежившись в озере, вернулась, то Диган ещё спал. Макс решила нагреть воды и прокипятить его бинты, пока он не проснулся. Она не стала делать это вчера ночью.

Он наконец-то так мирно спал, что она не хотела его беспокоить. Его лихорадочный сон вымотал их обоих. Он метался во сне, говорил, даже кричал однажды, и никак не просыпался. Максин боялась оставить его одного, даже спала рядом с Диганом на стуле, пока во сне не свалилась на пол, после чего на локте выступил синяк.

Протирать его влажной тканью, когда он метался в бреду, это было одно. Но делать для него что-то настолько интимное, когда он был в сознании и мог наблюдать за её работой, это уже совсем другое. Она стояла около него и размышляла, что ей следует сделать. Если ему будет действительно лучше, то он сможет помыться самостоятельно. Поэтому вместо обтирания она решила приготовить еду.

— Мне нужна ванна.

Макс улыбнулась сама себе. Он проснулся, и голос его звучал вполне нормально. Скорее всего, он пошёл на поправку.

— Никакой ванны, красавчик. Ты же не хочешь намочить свою рану. Я принесу тебе воды, чтобы умыться, когда ты съешь вот это.

Макс протянула ему миску с кукурузной кашей и взяла одну для себя, а затем села на стул, который не убирала от его кровати с тех пор, как его стало лихорадить.

— Так как ты себя сегодня чувствуешь?

— Устал, как будто не спал целый месяц.

— Да, лихорадочный сон нельзя назвать полноценным. У меня была лихорадка, когда я была ребёнком, но бабуля знала, как быстро избавиться от неё. Жаль, что я не спросила у неё как.

— Как долго у меня был жар?

— Почти три дня.

— Меня отравили?

— Что?

— Ты говорила что-то о яде, или же мне это приснилось?

— Ах, ты об этом. Ты, наверное, помнишь, что здесь был Джексон, когда мы приехали. Он помог дотащить тебя до постели и оставил здесь мешочек с порошком. Он сказал, что это хорошо помогает от отравления ядом и для заживления ран. Но я не верила ему, поэтому не использовала снадобье до тех пор, пока не поняла, что ничего больше не помогает.

Оказалось, что порошок очень эффективный.

— Он всё ещё здесь?

— Нет, он ушёл. Я, вроде как, настояла на этом…


— Почему, потому что он трус и лжец?

— Ага, он признался, что был наводчиком в банде Нолана. Сказал, что пытался уйти, когда они кого-то убили, но ему самому пригрозили расправой. Он использовал тебя, чтобы решить эту проблему. И если ты хочешь знать моё мнение, то это он должен платить тебе за работу, а никак не наоборот.

— Спасибо, что заботилась обо мне.

Макс немного покраснела от его слов и пробормотала:

— Не упоминай об этом, — а затем улыбнулась и поддразнила его. — Я просто хотела гарантировать то, что ты останешься жив достаточно долго, чтобы помочь мне в Бингем Хиллз.

— Для этого не нужно было проявлять столько нежной заботы.

Макс стала почти пунцовой. Она не была с ним слишком уж нежной. Максин была в таком отчаянье и так боялась его потерять, что один раз даже ударила его, чтобы заставить Дигана проснуться. Поэтому она быстро сменила тему: