— В последнее мое посещение эта комната была еще в сносном состоянии, — сказал Вер, когда мы очутились в трапезной. — Прекрасные фрески украшали стены, а пол был выложен плитами белого и черного мрамора. Стены постепенно разрушались, но комнаты внизу можно было сохранить, — Вер провел рукой по красиво изогнутой бронзовой ручке. — Я мечтал когда-то спасти аббатство. К сожалению, теперь слишком поздно, ничего нельзя вернуть. — Вер глухо застонал. — Нельзя было этого допускать. Это непростительно. Я должен был вернуться гораздо раньше.
— Пойдем домой, — произнес молчавший до этого Лемми.
— Хорошо, давайте уйдем отсюда.
Мы прошли через разграбленную библиотеку и вышли из дома.
— Посмотри на этот лишайник, — Вер опустился на корточки и стал рассматривать ярко-оранжевое пятно. — Знаешь, для того чтобы лишайник образовал круг диаметром десять сантиметров, необходимо не менее ста лет.
Лемми исчез, нырнув в отверстие в стене. Мы последовали за ним. Перед тем как покинуть аббатство, Вер бросил взгляд на оранжерею. Металлический каркас еще был цел, но все до единого стекла были разбиты. За оранжереей находился питомник. Вер тщательно исследовал густые зеленые заросли.
— По крайней мере, питомник можно будет спасти. Придется срезать с деревьев ненужные побеги и выкорчевать поросль. Взгляни на эти сосны. Они чахнут, подавленные дикорастущими сикоморами и бузиной. Хотелось бы выяснить, что это за порода?
— Македонская сосна, — внезапно появился Лемми и вмешался в разговор. — Pinus peuce. Редкое растение. Природный ареал — Западные Балканы. У него цилиндрические, заостренные на концах почки. Растет на склонах гор…
— Ты просто ходячая энциклопедия! — сказал Вер. — Спасибо, ты очень помог.
Нечто похожее на удовольствие промелькнуло на обычно бесстрастном лице Лемми.
— Надеюсь, что восстановление не потребует больших затрат, — сказала я. — Тебе, безусловно, будет необходима материальная помощь. Не забывай и о трудовых затратах.
В отдаленной части питомника, среди зарослей крапивы, где было темно, находилось жилище Лемми. Туда вела лестница: толстые сучья, скрепленные гибкой ивовой лозой. Я последовала за Лемми наверх и просунула голову в узкое отверстие.
— Очень мило! Словно гигантское гнездо.
Жилище представляло собой плетеную из ветвей деревьев корзину. Половину ее покрывала самодельная крыша. Солнечный свет проникал в гнездо между неплотно подогнанными ветвями. Под крышей несколько бревен образовывали подобие кровати. На кровати в беспорядке валялись одеяла и вышитые подушки. Я сразу узнала руку Бар. Рядом с кроватью аккуратной стопкой были сложены книги, покрытые голубой полиэтиленовой пленкой.
Вер вскарабкался вслед за мной.
— Я бы с удовольствием жила здесь, — сказала я. — Слышишь, дерево скрипит, словно корабль. Какая прелесть!
Я указала на яркие цветы шиповника, побеги которого обвивали бревна и тянулись к солнцу.
— Ты безнадежный романтик. Представь, каково находиться здесь под холодным ноябрьским дождем.
Вер с любопытством осмотрел коллекцию костей животных и яиц диких птиц, которую собрал Лемми. Я растрогалась, увидев, что небольшая птица свила гнездо прямо у Лемми над головой. Лемми, казалось, забыл о нашем присутствии. Он уселся на кровать, скрестил ноги и принялся листать книгу. Когда мы стали прощаться, он даже не взглянул в нашу сторону.
Пока мы спускались в долину, шли по заросшей лесной дороге и переходили через реку по узкому навесному мостику, Вер не вымолвил ни слова. Он шел вразвалку, засунув руки в карманы, и о чем-то думал. Я любовалась красотами, которые меня окружали, и представляла, как когда-то по этой пустынной дороге двигались вереницы паломников, скрипели груженые телеги, скакали всадники и важно вышагивали монахи. Хлоя, счастливая тем, что два человека, к которым она была привязана, были вместе, трусила впереди. В зубах она держала корягу и наотрез отказывалась отдать ее мне. В такой приятной компании я могла позволить себе поразмышлять о будущем.
Мне необходимо было найти работу до конца месяца. Придется купить краски и холсты на деньги, которые я заработала, нарисовав портрет леди Фриск. В Торчестере я заприметила небольшое кафе, в котором местные художники-любители выставляли свои работы. Я могла бы сделать несколько эскизов аббатства и выставить их на продажу. Но мне необходим был постоянный источник дохода. Я была согласна на любой физический труд, желательно на свежем воздухе, учитывая прекрасную погоду.
— На следующей неделе, во вторник, мы начинаем косить сено, — голос Вера прервал поток моих мыслей. — Не желаешь помочь? Два фунта в час и питание…
— Знаешь, ты можешь сколотить целое состояние — у тебя неплохо получается читать мысли.
— Это означает, что ты согласна? Отлично! — Вер повернулся и посмотрел на меня. — Похвальная твердость характера для такой деликатной особы. — Я была польщена. Настроение сразу же улучшилось. Вер продолжал смотреть на меня. — Давай зайдем в Гилдерой Холл, — произнес он странным тоном. Я готова была поклясться, что его голос звучал нежно. — Я найду аптечку. Твой нос начинает распухать…
— Спасибо. Принимаю приглашение.
Мы оба замолчали. Настроение упало так же внезапно, как и поднялось. Я представляла, как сейчас выглядит мой нос. Наверняка стал красным и большим, как груша. Мне казалось, что Вер, поглядывая на меня, давится от смеха.
— А что, если отремонтировать оранжерею? Лемми мог бы там жить.
Вер, оказывается, совершенно не думал обо мне.
— Прекрасная идея. Но это, должно быть, дорогое удовольствие.
Вер улыбнулся.
— Мне нравится твоя практичность.
— Доход двадцать фунтов, расходы — девятнадцать фунтов, девятнадцать шиллингов и шесть пенсов. Результат — счастье.
Вер засмеялся.
— Правильно, мисс Счетовод. У меня пока получится отремонтировать лишь одну секцию. Но этого будет достаточно, чтобы у Лемми появилось приличное убежище на зиму. Обещаю, что перед тем как тратить деньги, выясню, захочет ли он спуститься с дерева на землю.
В прихожей в Гилдерой Холле у входной двери стояли два объемных чемодана. Над чемоданами суетился Гай.
— Привет, Вер. Здравствуй, Фредди, — Гай окинул меня холодным взглядом. Было ясно, что он меня не простил. — Хотя скорее до свидания. Я ненадолго уезжаю в Ирландию. Вернусь через пару недель.
— Довольно неожиданно. Очень жаль. — Вер нахмурился. — А как же сенокос?
— Дикон этим займется. Дасти также должен помочь. Надави на Пламроуза, он задолжал ренту.
— Пламроузу никогда не удастся погасить долг, если я стану отрывать его от работы на своей земле и заставлять помогать мне. Дикон не умеет управлять сенокосилкой, а Дасти слишком стар, чтобы учиться. Ты не можешь отложить поездку до тех пор, пока мы не подгоним дела? Я собираюсь продавать скот через три недели. Мне понадобится твоя помощь.
— Фредди тебе обязательно поможет. — Гай снова взглянул на меня и нахмурился. — Что у тебя с носом? Ты подралась с Вером? — спросил он, ехидно ухмыляясь. — Меня пригласили погостить в замке Фитцпатриков. Отказаться было бы невежливо.
— Замок Фитцпатриков в Туллирине? — удивленно спросила я.
— Ты знакома с Фитцпатриками?
— Я знакома с Уной Фитцпатрик много лет. Мы вместе учились в школе искусств.
— А я никак не дождусь встречи с Мойрой, — Гай самодовольно ухмыльнулся.
Мойрой звали младшую сестру Уны, самую младшую и самую красивую в семействе. Ее отличал необузданный, даже дикий нрав, она обожала всякие проделки. В первый день моего пребывания в замке Мойра собрала все ключи от туалетов и ванных комнат и забросила их в ров с водой. В доме находилось двадцать человек гостей. Мы были вынуждены толпиться в бесконечной очереди в одну оставшуюся незапертой уборную.
Тусклый свет в столовой не позволил увидеть мелкие камешки, которые Мойра перемешала с орешками. Несколько гостей выплюнули зубы прямо на тарелку. К счастью, шуткам Мойры скоро пришел конец. Во время ужина она ворвалась в гостиную с ружьем в руках и в балаклаве, которая скрывала лицо. На ее майке было написано крупными буквами «IRA»[77]. Один из гостей, отставной майор, которому удалось выжить во влажных джунглях Бирмы во время Второй мировой, не собирался погибнуть от рук сумасшедшего ирландца. Он подкрался сзади и с размаху ударил горе-террориста бронзовой статуэткой Веллингтона по голове. Мойра свалилась замертво. Перепуганные гости пригоршнями глотали успокоительные таблетки, а доктор, которого срочно вызвали, зашивал кровоточащую рану…
— Уверена, что ты будешь долго вспоминать эту поездку, — сказала я с сарказмом.
— Спасибо, я тоже так думаю.
— Ты была к нему слишком добра. Он этого не заслужил, — сказал Вер, когда машина с Гаем умчалась по извилистой дороге.
Нотка сочувствия в голосе Вера заставила меня заподозрить неладное.
— Если ты полагаешь, что я хоть немного ревную его, то глубоко ошибаешься.
— Рад это слышать.
— Что Гай наговорил тебе?
Вер явно был смущен. Он пробормотал едва слышно:
— Совершенно естественно, что, узнав о Корин, ты… расстроилась.
— Это неправда, — ответила я спокойно, хотя внутри у меня все кипело от злости. — Я решила порвать с Гаем намного раньше, чем познакомилась с Корин. Причина в том… в том, что он лжец. Мне неприятно говорить тебе об этом, ведь он твой брат.
— Хорошо, я верю тебе.
Я едва сдерживала раздражение.
— Думаю, он сказал тебе, что разбил мое сердце. — Я презрительно пожала плечами. — Единственное, что я почувствовала, — так это досаду из-за уязвленного самолюбия. Какое это имеет значение, в конце концов?
Вер посмотрел на меня, раскрыл рот, словно собирался что-то сказать, но передумал. Мы прошли через холл. Я снова увидела портрет матери Вера. Очевидно, Амброуз испытал удовольствие, повесив портреты любовников один напротив другого, ведь смерть разлучила их навсегда. Глаза полковника Ле Местра казались совершенно живыми.
"Дикие сердцем" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дикие сердцем". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дикие сердцем" друзьям в соцсетях.