Ксения Акула - Дикая

— Я думаю, за десять дней мы определимся, — загадочно прошептал маме Денис, кинув в мою сторону многозначительный взгляд, — приходите к нам в гости в понедельник, тогда и поговорим.

Терпение! Терпение! — твердил мой внутренний голос, а организм вырубался раньше, чем голова касалась подушки.

— Даааш! — заорал кто-то над ухом, теребя меня за плечо. — Я, конечно, все понимаю, но ты зависла на всю перемену, так ничего и не рассказав. — Надулась Марина.

— Прости меня, — извинилась перед подругой, — столько всего навалилось в последнее время, еще эта репетиция вечером. Не хочешь сыграть Белоснежку?

— С гипсом?! — изумилась Марина, а я перевела взгляд на ее ногу.

— Да, точно. Это все дождь виноват, серое небо, низкие тучи и осенняя депрессия. Я забыла, когда высыпалась за последние четыре дня, вот и подвисаю.

Кажется, подруга поверила моим словам и до самого последнего модуля по биологии сочувственно вздыхала и охала, пока я сонной мухой тащилась по коридорам от кабинета к кабинету.

— Не представляю, как ты в таком состоянии пойдешь на репетицию, — качала она головой, — Кристи так переживает за этот спектакль, ведь ее назначили ведущей, слышала? Постарайся не попадаться ей под горячую руку, не хватало еще, чтобы Домовой подрался с сестрой, отстаивая твою честь.

После занятий я распрощалась с Мариной и попыталась дозвониться до Дениса, но трубку взяла крошка Мел.

— Даша? — удивленно поинтересовалась она сонным голосом, зевая прямо в динамик. — Ты чего не на уроках? Денис узнает — убьет обеих.

— Да с какой стати он должен нас убивать? — вскипела я не на шутку. — И вообще, мне надоел этот марафон. Либо рассказываете мне, что за цирк вы устроили, либо я снова переезжаю домой.

Крошка Мел тяжело вздохнула, но все-таки начала говорить:

— Подыграй ему, Даш, я тебя очень прошу. Денис сам не свой с тех пор, как ты уехала. Считает, что виноват в том, что ты вынуждена была покинуть столицу ради этой дыры.

— Что? — опешила я, — а как же история с таблетками?

— Все правда, — поспешила уверить меня Мел, — он действительно был совершенно другим… до встречи с тобой. Именно поэтому я прошу тебя подыграть. Денис так увлекся идеей с университетами… — девушка резко оборвала себя на полуслове. — Даш, это не телефонный разговор.

— Ну, уж нет! — топнула я ногой скорее для убеждения самой себя, чем для Мел, которая все равно ничего не видела, — либо ты выкладываешь мне всю правду прямо сейчас, либо я возвращаюсь домой… прямо сегодня.

— Не кипятись, малышка, — передразнила девушка интонацию Дэна, — мама и бабушка вряд ли обрадуются твоему возвращению.

— Что? Почему? — удивилась я, совершенно теряясь во всем происходящем.

— Да я же объясняю, Денис винит себя в том, что ты была вынуждена уехать из столицы. — Делала ударение на каждом слове крошка Мел, — он позвонил твоей маме и предложил ей устроить твое будущее, а та согласилась.

Не зря Денис водит тебя в тренажерный зал, лично проверяет домашние задания и даже пробует в качестве своей ассистентки.

— Мел, куда ты клонишь? — спросила девушку, массируя себе висок, в который острыми иглами вонзалась резкая боль. — Моя мама о чем-то сговорилась с блондином?

Трубка прошелестела охами и вздохами, после чего крошка Мел все-таки закончила свой рассказ.

— Денис хочет забрать тебя обратно в столицу, помочь с поступлением, с жильем, с работой, а твои, вроде как, рады, что тебе не придется здесь жить.

— Почему? — потрясенно выдохнула я в ответ. — Почему нельзя было обо всем мне рассказать с самого начала? Зачем врать и придумывать эту нелепую историю с таблетками.

— Очнись, Даша! — заорала девушка, — только благодаря тебе Денис выздоравливает, только из-за тебя перестал ходить, как зомби, которому на все и на всех наплевать! И знаешь что, — сделала крошка Мел паузу, — если ты все испортишь, я лично тебя придушу!

В трубке раздались быстрые гудки, что означало конец разговора. Я дошла до футбольного поля и села на мокрые трибуны, наплевав на собственную одежду и мелкий моросящий дождь.

Да, какая там собственная одежда? — пронеслась в голове горестная мысль.

Денис привез мне столько юбок, блузок и пиджаков, что до своих потрепанных джинсов я еще не скоро доберусь, если доберусь вообще. Может, мама предусмотрительно выкинула их на помойку, раз уж я теперь возвращаюсь в столицу под опекой известного модельера.

Было странно ощущать себя марионеткой в руках взрослых. Да, я еще ребенок, но ведь это не повод все решать за меня и ставить перед фактом. Ладно, Денис, ему я простила обман, заранее предполагая, что он на свой лад хотел, как лучше. Но мама-то?

Она ведь плакала, когда сажала меня на поезд и была несказанно счастлива моему возвращению. Что с тех пор изменилось?

— Черт, Даша, ты совсем рехнулась? — позвал меня Домовой, приближаясь с начала футбольного поля. — Почему ты сидишь под дождем…. И плачешь? — добавил парень совершенно растерянно.

Я только покачала головой в ответ. Страшно представить реакцию Домового на мое заявление:

Прости за то, что задурила тебе голову. Меня ни сегодня, так завтра отправят обратно в столицу, так что давай просто оставим все, как есть?

— Если думаешь, что мне наплевать на тебя, то глубоко ошибаешься, — прорычал Домовой, хватая меня за руки и прижимая к себе. — Я с ума схожу от мысли, что ты водишь дружбу с этим Воронцовым. Что у тебя с ним, Даша? Еще пару дней, и я умом тронусь, честное слово.

— У меня с ним ничего, — ответила я Домовому еле слышно, — а вот у него и моей мамы настоящий заговор.

Парень отодвинул меня на вытянутые руки и заглянул в глаза.

— Объяснишь?

— С чего вдруг столько внимания к моей персоне? — обозлилась я на весь мир и на Домового в том числе. То нос воротит бесконечные четыре дня, то проявляет заботу и напрашивается на откровенный разговор.

— Достали все! — вырываюсь я из руку Домового и иду в актовый зал.

Сейчас они узнают, какова бывает Белоснежка в гневе! Пусть только попробуют потом сказать, что я плохо играю!

Никогда не чувствовала себя такой опустошенной. Вроде бы хожу в школу, встречаюсь с друзьями, посещаю дополнительные занятия, преуспеваю на репетиции спектакля и даже успешно притворяюсь перед Денисом, что благодарна ему за помощь и финансовое обеспечение. Но на самом деле это только механически заученные движения и импульс, что-то вроде процесса без души и сплошное лицемерие.

Я знаю, что со стороны моя жизнь выглядит сказочно прекрасной: номер-люкс в гостинице, оплаченный Воронцовым до нового года, где я проживаю совершенно одна, абонемент в дорогой фитнесс-центр, в котором меня рады видеть и днем и ночью, целый гардероб дизайнерских шмоток.

Правда, никто не подозревает, что мама попросила свою шестнадцатилетнюю дочку временно пожить отдельно, потому что встретила мужчину, который помог ей восстановить уверенность в себе. Теперь они строят свою совместную жизнь в старом деревянном доме, и мне там нет места.

Ни одна душа, кроме крошки Мел, не представляет, с каким тяжелым сердцем я дала обещание переехать обратно в столицу сразу после новогодних праздников, потому что за меня так решили мама, бабушка и Денис. Отказывать последнему я просто не имела права, слишком многое стояло на кону, в том числе здоровье и физическое благополучие блондина. Тем более быть задушенной Мел совершенно не хотелось.

А еще отношения с Домовым зашли в тупик, и его равнодушие не просто больно ранило, а растоптало мою веру в какие-либо светлые чувства.

После того, как я отказалась объяснять ему причину своего состояния и дальнейшего благосостояния, Домовой сделал собственные выводы и даже не пытался вызвать меня на разговор. Точно не знаю, какие слухи он счел для себя приемлемыми: что я любовница Воронцова, или что я его сестра, но с тех самых пор, как Денис оставил мне номер в гостинице, гардероб и приличное финансовое обеспеченье, Домовой перестал со мной общаться. А я не стремилась наладить отношения, потому что не знала, что сказать парню, как объяснить, что через месяц с небольшим меня здесь уже не будет и вероятность того, что я вернусь, равна нулю. Какими словами описать Домовому ту боль, которую я испытала, оказавшись лишней в доме отца, а потом и в доме матери? Каким образом объяснить мою заботу о знаменитом модельере, мое стремление защитить его от самого себя, не выдав секрета самого Дениса? И как, в конце концов, признаться парню, от одного присутствия которого дух захватывает, что я, кажется, влюбилась в него, но сама не уверена, что это именно любовь?

В общем, я просто оставила все, как есть. Согласилась с мамой, что ей необходимо наладить собственную жизнь и притворилась, что безумно за нее рада. Стойко выдержала бабушкин взгляд, когда она спрашивала, является ли поступление в столичный университет моей мечтой, и уверенно кивнула в ответ, заглушая образ Домового в черном свитере крупной вязки. Обняла Дениса в благодарность за его помощь и заботу, стараясь не разрыдаться в голос от обиды за то, что он до последнего скрывал от меня правду.

Черт! Я даже сама себе боялась признаться, что если бы не Домовой, то я искренне радовалась бы за маму, зацеловала бы блондина за такую своевременную финансовую помощь и заботу о моем будущем, не обижала бы бабушку ложью.