Кэтрин Коултер - Дикая звезда

Он сказал ей, что вернется поздно, во всяком случае, не раньше ее возвращения от Чонси Сэкстон.

«Пожалуй, попрошу Айру послать за Сентом», — подумала она и подошла к закрытой двери. Она подняла руку, чтобы постучаться, но, нахмурившись, помедлила. Из комнаты доносились какие-то звуки.

Очень странные звуки. Может быть, стон? Не заболел ли Айра? Байрони нащупала ручку двери и повернула ее. Дверь тихо открылась, и Байрони заглянула в комнату. Там горела одна лампа, отбрасывавшая расплывчатые тени. Со стороны кровати снова послышался стон. Байрони открыла рот, чтобы окликнуть Айру, но словно лишилась голоса. То был стон не мужчины, а женщины. Она похолодела, утратив от неожиданности дар речи, — Айра, еще.., еще…

— Да, любовь моя, Боже, да…

Голос Ирен. Голос Айры. Голоса двух любовников.

К ее горлу подступил тяжелый комок, и она прижала ко рту сжатый кулак. Она видела, как поднимался белый торс Айры, видела раздвинутые ноги Ирен.

Услышала, как вскрикнула Ирен, когда Айра снова накрыл ее своим телом.

Они любовники. Нет! Ирен же его сводная сестра! Нет, не может быть. Нет!

Их тела сплелись в одно целое.

Мишель похожа на Батлеров. Она же выглядит совсем как Айра!

Байрони схватилась обеими руками за живот, когда эта мысль ворвалась в ее сознание. Господи, неудивительно, что Айра не проявлял интереса к ней как к законной жене. У него уже были и жена, и ребенок.

Она медленно попятилась через дверной проем и осторожно прикрыла дверь.

Мишель их дочь. Он женился на ней, чтобы спасти репутацию своей сестры, чтобы она с их ребенком могла остаться в его доме. Байрони здесь находилась лишь для виду, для соблюдения приличий.

«Мне дурно», — в смятении подумала она, устремилась вниз по лестнице и отперла входную дверь. Она упала на колени в грязь, и ее вырвало.

Все ее тело содрогалось от продолжавшихся, теперь уже безрезультатных, рвотных судорог. Наконец Байрони успокоилась. Она чувствовала себя так, будто ее сильно избили, и на несколько секунд ею овладело какое-то блаженное отупение. «Я не могу вернуться в дом, — подумала она. — Не могу!»

Байрони поднялась на ноги, плотнее завернулась в плащ и бросилась бежать. Она видела вдали огни центральной части города и бежала прямо на них. Она то и дело увязала в грязи, наполнявшей глубокие выбоины, вытаскивала из нее ноги и упрямо продолжала бежать. От дождя она промокла до нитки.

Я не вернусь! Не могу!

Ее внимание сосредоточилось на фонарях. В прошлом месяце здесь впервые установили газовые фонари. Сейчас они мерцали в тумане. Она спотыкаясь бежала мимо салунов, мимо мужчин. Слышала их оклики, но не замедляла бега.

Надо бежать. Бежать.

В глубине сознания она хорошо понимала, куда бежала. К «Дикой звезде». К Портсмутской площади.

К Бренту Хаммонду. На секунду она задумалась: почему не к Чонси? Чонси была ее приятельницей, она охотно приняла бы ее в своем доме. Но ноги несли ее дальше. Она мысленным взором видела Брента и сердцем понимала, что, несмотря ни на что, он позаботится о ней. Защитит ее. Потому что хотела защиты только от него, и ни от кого другого. Боже, как она хотела увидеть его, слышать его голос, хотела, чтобы он развеял весь этот кошмар.

Байрони прерывисто дышала и чувствовала острую боль в боку. В голове в такт с сердцем громко стучал молот. Зуб на зуб не попадал от холода.

Она услышала звук шагов по деревянному настилу на южной стороне Керни-стрит, какой-то вялый, глухой звук. Она не имела представления о времени, сил хватало только на то, чтобы ставить одну ногу перед другой. Только на то, чтобы понимать — она спасается бегством.

«Дикая звезда» была ярко освещена. Мужчины играют и развратничают в любую погоду, пришло ей в голову. Внезапно она услышала резкий мужской голос и почувствовала, как ей на плечи легла сильная рука.

— Господи, Кэд, посмотри-ка, кого я поймал! Маленькую птичку. Маленькую промокшую птичку.

— Пустите меня, — пронзительно закричала Байрони, но оказалось, что это был лишь хриплый шепот. «Дерринжер» остался дома, устало подумала она.

— Надо сказать, ты отхватил неплохой приз, Недди. Почему ты не в постельке, милашка? Тебе, наверное, нужен теплый мужчина на ночь?

Они пьяны, и мне несдобровать!

— Пожалуйста, отпустите меня!

Она вырвалась из рук одного, но ее тут же схватил другой и притянул к себе. Она почувствовала на губах горячее, пропитанное виски дыхание.

Она пронзительно закричала, но ее вопль тут же растаял в шуме дождя.

— Какого дьявола, что здесь происходит?

— Помогите! Пожалуйста, помогите!

Брент смотрел на промокшую, забрызганную грязью женщину в объятиях двух пьяниц, которых Неро только что вытолкал из салуна.

— Нам тут попалась на дороге маленькая потаскушка, — объяснил Кэд, прижимая к себе Байрони.

— Не видно, чтобы она вам очень радовалась, — заметил Брент, с нараставшим гневом глядя на Отбивавшуюся женщину. — Отпустите ее. Ну!

Проклятие! Сейчас ему ничего так не хотелось, как добраться до Селест — и вот пожалуйста! Почувствовав, как за воротник потекли струйки дождя, он двинулся к ним.

— Послушай, Хаммонд, это не твое дело!

Она нашла в себе силы крепко ударить локтем в живот Кэду. Тот взвыл и занес мясистый кулак, чтобы ударить Байрони.

— Ты, подонок! — навис над ним Брент, и его кулак опустился на мокрую скулу Кэда. «Господи, — подумал Брент, — уж не девушка ли это Мэгги?»

Кэд отпрянул от Байрони, и она бросилась к Бренту. Он прижал ее к себе. Бедняжку сотрясала неуемная дрожь.

— Хватит, джентльмены, — проговорил он.

— Нас двое, Недди. Этот всесильный Хаммонд не имеет права гнать нас отсюда!

Словно по волшебству сверкнула полированная сталь крупнокалиберного пистолета.

— Убирайтесь отсюда, подонки, и немедленно.

Или я вышибу из вас мозги.

Байрони смутно слышала перебранку и злобную ругань молодчиков. Наконец они ушли.

— Какого дьявола вы сюда явились? — спросил Брент, убирая пистолет в кобуру. — Неужели Мэгги вас ничему не научила?

Она тряслась всем телом. Капюшон плаща откинулся назад.

Брент увидел массу спутанных мокрых волос и нетерпеливо надвинул на них капюшон.

— Вы! Господи, Байрони, какого черта… — Он втянул в себя воздух и выругался.

Она смотрела на него совершенно пустыми глазами.

— Что с вами? Где Айра?

В постели со своей сестрой!

Ей хотелось рассмеяться, но вместо этого она лишь хрипло закашлялась.

— Черт возьми, что вы делаете в такую отвратительную погоду? — Он потянул ее под деревянный навес и положил руку на лоб. Она вся пылала от жара.

Им овладели паника и страх. Боже, нет, она не должна заболеть! — Где ваш драгоценный муж? Идемте, я отведу вас домой.

— Нет! — Она так быстро вырвалась от него, что он не успел ее удержать.

— Байрони! — Разъяренный, он кинулся за нею.

Брент увидел, как она оступилась на тротуаре, зашаталась, пытаясь сохранить равновесие, и повалилась на бок в грязь.

Брент громко выругался и от страха, и от ярости.

Он поспешил к ней, и резким движением поднял, едва не упав в грязь вместе с нею.

— Проклятая погода, — проворчал он и кое-как выбрался обратно на тротуар.

Что теперь делать? Выбора не было, и, крепче обхватив Байрони, он зашагал к задней стене «Дикой звезды».

— Только попробуй заболеть, дурочка, — ворчал Брент.

Он отпер дверь черного хода и поднялся по лестнице в свои апартаменты. Его увидела черноволосая, с темными миндалевидными глазами Фелиция.

— Пошли ко мне Мэгги, да поживее! — рявкнул он.

Почему она потеряла сознание? Не ударил ли ее тот мерзавец?

— Что происходит, Брент? — У Мэгги расширились глаза при виде какого-то мокрого, грязного свертка в его руках.

— Это Байрони, — проговорил Брент. — Я не имею никакого понятия о том, что случилось. У нее жар. Она в обмороке.

«Байрони… — подумала Мэгги. — Женщина, о которой он говорил». Она взялась за дело.

— Она вся в грязи, надо искупать ее. Я пошлю Сизара за Сентом. Поскольку Фелиция вас уже видела, а эта девушка умеет держать язык за зубами, я скажу ей, чтобы она нам помогла. Подожди, Брент.

Байрони шевельнулась у него на руках и пробормотала что-то о каком-то ребенке. Он крепче обнял ее:

— Какой ребенок? Ваш ребенок, Байрони?

Ее голова упала на его плечо. Давно он ее не видел.

И вот теперь она больна. Он поймал себя на том, что шепчет молитву. Когда Мэгги снова вошла в комнату, он посмотрел на нее как на ангела милосердия.

— Все в порядке, Брент. Отнеси ее в свою спальню. Фелиция уже греет воду. Ничего, что у нее жар. Она простудится еще сильнее, если мы не снимем эту промокшую насквозь одежду. Сизар уже поехал за Сентом. Моли Бога, чтобы он оказался дома. Да, только полный идиот высунет нос из дому в такую погоду!

Брент перенес Байрони в спальню, где он предавался мечтам о ней. В мечтах она желала и принимала его.

— Положи ее сюда, поближе к камину. Да, достань свою ванну, Брент.

Мэгги посмотрела на него, почувствовав, что он не пошевелился. Он смотрел на молодую женщину, на ее бледное лицо.

— Брент!

Он осторожно положил ее на холодный пол перед камином.

— Ей плохо, — проговорил он.

— Я знаю. Я ее раздену, да и ты переоденься. Ты весь мокрый.

Он кивнул, благодарный, что есть кто-то знающий, что нужно делать. Не выходя из спальни, он отошел вглубь комнаты и стал машинально стягивать с себя мокрую одежду, сбрасывая ее на пол, к ногам.

Он услышал, как кто-то перевел дух в дверях, и, повернувшись, увидел Фелицию, в руках у которой было по ведру горячей воды. Он не отдавал себе отчета в том, что стоял совершенно голый.

— Лей в ванну, — резким голосом распорядилась Мэгги. — И помоги мне. Да не пялься ты на мистера Хаммонда. Видит Бог, он всего лишь мужчина, а уж их-то ты перевидала достаточно!