– Да.

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Кора выбирает для тебя платье, – прошептал он, оторвавшись от ее губ. – А священник готов начать в любую минуту.


– Берешь ли ты, Гораций, эту женщину в законные жены и готов ли жить с нею совместной жизнью, начиная с этого часа и в дальнейшие годы, в радости и печали, в достатке и бедности, в болезни и здравии? – обратился капеллан к жениху.

– Да, – ответил Хэп громко и внятно, и голос его разнесся под сводами церкви.

– Даешь ли ты обет любить ее и заботиться о ней, почитать ее и быть верным ей, отвергнув мысли обо всех иных, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

– А ты, Энн, берешь ли этого мужчину в законные мужья и готова ли жить с ним совместной жизнью, начиная с этого часа и в дальнейшие годы, в радости и печали, в достатке и бедности, в болезни и здравии?

– Да, – прошептала Энни едва слышно, затем, прокашлявшись, повторила более внятно: – Да.

– Даешь ли ты обет любить его и заботиться о нем, почитать его и быть верной ему, отвергнув мысли обо всех иных, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

– Прошу новобрачного приготовить кольцо, – сказал капеллан, обращаясь к Хэпу, и когда тот достал его из кармана, продолжал: – А теперь, сын мой, надень это обручальное кольцо на безымянный палец левой руки невесты и повторяй вслед за мной.

Хэп взял ее левую руку и, сняв с безымянного пальца легко соскользнувший перстень отца, надел взамен золотое кольцо.

– Этим кольцом я сочетаю тебя, сын мой, законным браком…

Рука Хэпа была теплой, сильной, как и он сам. Энни смотрела на его каштановые волнистые волосы, ярко-голубые глаза, твердый подбородок и чувствовала, как ее переполняет любовь к этому человеку. Ему удалось свершить чудо: из бездны одиночества и отчаяния он вернул ее к новой, счастливой жизни. И сумел вновь пробудить в ней женщину. Теперь у нее было все, ради чего стоило жить.