Скай усмехнулась;

— Ты и впрямь, дорогая, не прочь избавиться от общества своей сводной сестры. Но нельзя позволять ей садиться себе на шею.

— Она и не сможет. Меня беспокоит, что Сибилла не способна помочь себе сама. А без меня она будет на высоте. Дай Бог, чтобы ей удалось произвести на графа Гленкирка впечатление, и тот принял бы всерьез предложение ее отца Правы все, когда говорят, что Сибилла должна понравиться лорду Лесли, прежде чем отправляться ко двору. Там ей это сделать будет намного труднее, если английский двор хоть немного похож на двор моего отца. Суетное, шумное, полное сплетен место.

— Королевский двор — во всем мире королевский двор. Хорошо, дорогая, не приходи на ужин и дай возможность Си-билле блеснуть перед предметом ее вожделения. Жаль только, что она не поймет и не оценит тебя. Ты куда более великодушна к ней, чем она к тебе.

Отсутствие Жасмин за столом было тут же замечено, но гости приняли объяснение Скай и больше не говорили об этом. Миссис Гарман постаралась наилучшим образом выполнить указания хозяйки: пища была простой и здоровой. Ужин начался с превосходного окуня, пойманного гостями днем, искусно зажаренного и приправленного лимоном и укропом. Вместе с ним подали большое блюдо мидий, которые варили в белом вине на пару до тех пор, пока их блестящие черные раковины не раскрылись. Потом последовал целый говяжий бок, вывалянный в каменной соли и жаренный на медленном огне, пирог с дичью, из-под золотистой корочки которого сочился пряный с винным ароматом сок, большая тарелка отбивных из ягнят, турнепс, горох, свежевыпеченный хлеб, только что сбитое масло, головка твердого острого сыра. Из напитков подали пиво и терпкое красное вино.

— Мадам, — произнес король, утирая рот, прежде чем заняться сливовым пирогом. — У вас прекрасный стол. Не помню, когда последний раз я так наслаждался едой. Передайте мою похвалу повару.

— Не слишком ли затруднит ваше величество, если я вызову из кухни миссис Гарман и вы сами ее поблагодарите? — спросила Скай. — Она простая деревенская женщина и даже в своих самых фантастических мечтах не рассчитывала служить вашему величеству. Этот миг запомнится ей на всю жизнь.

— Да, — порывисто ответил король. — Позовите эту леди сюда, и я сам поздравлю ее с такими замечательными талантами.

Вызвали миссис Гарман. Она явилась с кухни в сопровождении мажордома Брамвелла, смущенная и сияющая. Она так низко присела перед королем в реверансе, что Скай начала опасаться, что бедняга не сможет подняться без посторонней помощи и опрокинется на свои весьма пухлые ягодицы, но Брамвелл, просунув женщине руку под мышку, успешно поставил ее на ноги.

— Очень хорошая еда, добрая женщина, — сказал Яков Стюарт. — Не припомню, чтобы когда-нибудь пробовал такую.

— Мне доставило огромное удовольствие готовить для вашего величества, — ответила миссис Гарман и удалилась на кухню, где тут же принялась рассказывать помощницам Присс и Мери, а также маленькому резчику Вату, какой симпатичный джентльмен король, хотя и говорит очень неразборчиво.

Когда убрали со стола, Скай прокашлялась и проговорила:

— А теперь я расскажу вашему величеству, как внучка Жасмин попала в эту семью.

— В этом нет нужды, — возразил король. — Перед ужином леди Сибилла рассказала мне эту печальную историю. Велвет, дорогая, ты храбрая женщина, но я всегда знал это про тебя. — И король тепло улыбнулся графине Брок-Кэрнской.

— А что же такого сообщила вам леди Сибилла, сэр? — язвительно спросила Скай короля, посылая дочери и зятю свирепый взгляд.

У Алекса Гордона заметно побелели губы, а лицо Сибиллы довольно расплылось, как у кошки, загнавшей в угол упитанную мышь. Глаза девушки так и сияли торжеством, Скай захотелось ее ударить.

Король был смущен. Он никак не мог понять, что здесь не так. На помощь своему монарху пришел граф Гленкирк.

— Леди Сибилла объяснила нам, как похитили ее мать много лет назад. Во время плена ее принудили к позорной плотской связи и заставили родить ребенка, которого она с радостью оставила, когда освободилась. Мы знаем, что леди Гордон так стыдилась этих несчастных обстоятельств в своей жизни, что не рассказала о них даже мужу. Леди Сибилла поведала нам, как тот ребенок, теперь уже взрослая женщина, приехала в Англию, воспользовавшись простодушием и добросердечием лорда и леди де Мариско. Разве я не прав?

— Нет, милорд, не правы. То, что рассказала вам Сибилла, — ужасающая ложь, — спокойно ответила Скай, но все знающие ее поняли, что сдержанный тон свидетельствовал о крайней степени ярости.

Сибилла же неосторожно вскочила и выкрикнула:

— Все это правда! Я не лгала!

— Выйди из-за стола и отправляйся к себе в комнату, — приказала девушке Скай. — Сейчас же!

— Жасмин только и хочет разбить мне жизнь, — не сдержавшись, явно в истерике, расплакалась Сибилла.

Скай повернулась к пришедшему в ужас мажордому.

— Брамвелл, проводи леди Сибиллу из зала, — распорядилась она и перевела взгляд на зятя, графа Брок-Кэрнского. — Милорд, вы целиком ответственны за поведение вашей дочери. Завтра же отошлите ее домой в Дан-Брок. Я больше не желаю ее видеть в своем доме.

Велвет умоляюще посмотрела на отца.

— Папа, — едва слышно попросила она.

— Я полностью согласен с твоей матерью, Велвет, — ответил он.

— В чем дело? — спросил король, наконец обретя дар речи.

— Леди Сибилла лгала вашему величеству, — объяснила Скаи.

— Лгала! Мне! Своему королю? — Яков Стюарт был поражен.

— г Яков, извини меня за дочь, — смущенно проговорил Алекс Гордон. — Прости Сибиллу и позволь моей теще все объяснить.

— Мадам, просветите нас, будьте любезны. — Король оправился от удивления и теперь хотел знать, что происходит. — Ситуация, согласитесь, странная.

— Когда-то Елизавета Тюдор и я были подругами, — начала Скай. — Но потом я стала ей как бельмо на глазу, но это уже совсем другая история.

— Так вы не верите в божественное право королей? — перебил ее монарх. Его собственное королевское достоинство было для Якова Стюарта, свято в него верившего, болезненным вопросом.

— Верю, ваше величество. — В ирландских глазах Скай блеснула искорка. — Но Елизавета Тюдор была королевой, а не королем.

Яков Стюарт уставился на леди де Мариско, потом понимание засветилось в его золотистых глазах.

— Ха! Королева, а не король! — подхватил он. — Ха, ха! Тонкая острота, мадам. Очень тонкая. Ха, ха, ха!

Скай продолжала нить повествования, и обстановка за столом заметно разрядилась. Она трогательно рассказала о тех давних временах, когда невинный на первый взгляд приказ Елизаветы Тюдоп возглавить торговую экспедицию в Индию, отданный ей и Адаму, так изменил их судьбы. Она тщательно подбирала слова, чтобы не повредить дочери и внучке и чтобы король правильно понял не только их обстоятельства, но и горестное положение правителя Индии, когда дядя Велвет приехал за тем, чтобы забрать ее домой.

Велвет говорила, каким высокоморальным человеком был Акбар. При его дворе были даже иезуиты, а их дочь крестили по христианскому обряду.

Узнав, что Алекс жив, Могол ни минуты не сомневался, должна ли возвращаться к мужу Велвет, хотя Гордон был ей мужем всего несколько месяцев, а Акбар почти два года и у них уже был ребенок.

Но нарушить свои принципы Могол не мог. И поскольку Велвет не хотела ехать по собственной воле, ее опоили дурманом и повезли насильно. Ребенка ей взять не позволили, поскольку правитель знал о предрассудках, бытующих в западных странах. Он знал, что найдутся люди, которые назовут его дочь незаконнорожденной, хотя по законам ее родины, страны, где она родилась, девочка не только законно появилась на свет, но была принцессой из королевского дома Могола.

— Конечно, конечно, — согласился король. — В ваших рассуждениях я не вижу изъяна — она принцесса, но некоторые, я полагаю, не согласятся с этим.

— Спасибо, ваше величество. — Глаза Велвет потемнели от слез. Хоть некоторые и называют короля «мудрейшим из дураков во всем христианском мире», но человек он, без сомнения, мягкий и добросердечный, сразу все понял.

— К сожалению, Сибилла Гордон, которую Алекс удочерил, а моя дочь вырастила с любовью, ревнует родителей к сводной сестре. Мы увещевали ее, но безрезультатно.

— Девчонку надо выпороть и подержать на хлебе и воде. Это приводит в чувство непослушных детей. А сейчас, леди де Мариско, пожалуй, я удалюсь в спальню. Наверное, вы знаете, на рыбалку поднимаются рано.

Когда король с лордом Лесли покинули зал, семья Скай снова расселась за столом. Вновь наполнили вином бокалы и принялись обсуждать прошедший вечер.

— Когда я сказала, что Сибилла должна завтра возвращаться домой, я имела в виду именно это, — сказала Скай зятю.

— Я и не спорю с вами, — ответил он ей. — Она вела себя безобразно и не может находиться в приличном обществе. Пусть до поздней осени посидит в Дан-Броке. Ей обещано место в свите королевы Анны, и отступить от слова мы теперь не можем.

— Если мы отошлем домой девочку, сердце ее будет разбито, — решилась заступиться за Сибиллу Велвет. Ее добрая душа разрывалась от жалости к дочери.

— Она сама во всем виновата, — резко ответил Алекс.

— Может быть, Яков и прав и мне следует хорошенько ее выпороть. Она этого заслуживает.

— Мама! — всхлипнула графиня Брок-Кэрнская, поворачиваясь к Скай.

— Нет, Велвет, ей нельзя оставаться, — ответила та на невысказанный вопрос дочери, — хотя я понимаю, что она поступила так из боязни, что ее сводная сестра показалась лорду Лесли привлекательнее, чем она. Если бы я так не разозлилась, то посмеялась бы, когда граф Гленкирк пересказывал ее бредни. Он наверняка дословно цитировал ее. Позорная плотская связь… Несчастные обстоятельства. Как вам это нравится! — И Скай расхохоталась.

— Девчонка должна знать, к каким последствиям может привести ее поведение, — сердито сказал граф Брок-Кэрнский. — Ты ее испортила, Велвет.