Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин

— Хорошо, мадам, — согласился граф. — Я в целости и сохранности доставлю тебя в бабушкин дом. Но до отъезда дай мне несколько дней пожить в Королевском Молверне. Потом я вернусь первого апреля и мы обсудим свадьбу.

— Я согласна, милорд, — смиренно ответила Жасмин, но ее глаза озорно заблестели.

— Я буду хорошим отчимом твоим детям, — пообещал он. — Мои дети погибли, но ты подаришь мне красивых сыновей и дочерей. Ты ведь любишь детей, Жасмин?

— Да, — отозвалась она. — В семье отца я была младшей. Все мои братья и сестры были взрослыми, кроме одной девочки, но и та жила с матерью при дворе. В моем маленьком дворце в Кашмире мне казалось, что у отца я единственный ребенок. Может быть, поэтому мне доставляет радость иметь полный дом детей. — Она улыбнулась графу. — Бабушка говорит, что своих я избаловала. Но я считаю, когда любишь детей, как люблю их я, избаловать нельзя.

— Так же любила детей и моя мать, — вспомнил граф Лесли.

— А где она? — спросила Жасмин.

— В Италии. Когда-нибудь я расскажу тебе историю ее Жизни и любви, которую в Шотландии называли «дикой и искренней».

— С нетерпением буду ждать, — проговорила она. — А у истории счастливый конец?

— Да, очень. Такой же счастливый, как и у нашей истории, — пообещал граф Гленкирк.

Жасмин в упор посмотрела на Джемми Лесли:

— Так ты не сомневаешься в наших судьбах, милорд?

— Нет, — счастливо улыбнулся он. — Не сомневаюсь.

— А я сомневаюсь, — серьезно сказала она и, отвернувшись от графа, стала разглядывать проплывающий за окном кареты темнеющий пейзаж. Небо нахмурилось, и в воздухе закружились снежинки.

— Уехала! Как уехала? Я вас не понимаю, мадам. Что вы хотите сказать?

Скай О'Малли де Мариско взглянула на графа Гленкирка и решила, что он очень красивый мужчина — черные, как смоль, волосы, золотисто-зеленоватые глаза. Было ясно, что он остановился где-то неподалеку, чтобы переодеть дорожное платье и облачиться в этот элегантный черный бархатный костюм с великолепным кружевным воротником. Граф нарядился как жених. В руке он сжимал букет весенних цветов, и Скай забрала их у него, опасаясь, как бы он не выдавил из стеблей остатки жизни. Она посмотрела на цветы и передала их камеристке Дейзи Келли.

— Поставь их в воду, Келли, и проследи, чтобы нас никто не беспокоил.

— Хорошо, миледи. — Щелкая суставами, Дейзи присела в реверансе, а потом, не в силах удержаться, зашептала хозяйке:

— Прямо как в старые времена, миледи. Только теперь все хлопоты не из-за вас, а из-за мисс Жасмин.

Скай подавила смех и выпроводила старую служанку из комнаты. Потом постаралась собраться с мыслями, прежде чем повернуться к графу.

— Так где Жасмин? — сурово спросил Джемми Лесли.

— Я уже сказала вам, милорд, она уехала, — спокойно ответила Скай.

— Куда? — не отступал он.

— Не знаю.

— Боже! — Лицо графа потемнело от гнева, но он старался держать себя в руках.

Сидящий в удобном кресле лорд де Мариско почувствовал, как в его душе пробуждается сочувствие к графу. Адам знал, какими несносными могут быть в их семье женщины, когда они того захотят. А Жасмин как раз и пожелала сейчас быть именно такой. Потягивая аршамбольское вино, Адам молчал, давая возможность жене самой разбираться с Гленкирком. «Единственное преимущество старости, — думал он, — можешь оставаться в стороне, когда предпочитаешь во что-нибудь не вмешиваться».

— А где лорд Стюарт? — наконец выдавил Джемми Лесли. — Ребенок официально находится под моей опекой, мадам.

— Виконт Ланди с матерью, — так же спокойно ответила Скай. — Как вы могли подумать, милорд, что внучка отправится в путешествие без детей?

— Она сознательно не подчинилась королю! — вскричал граф. — Это измена, мадам! И вы с ней в заговоре!

— Глупости! — резко возразила госпожа де Мариско. — Боюсь, вы перенервничали, милорд, и не правильно оцениваете положение.

— Ваша внучка должна выйти за меня замуж. Это обещал мне король. А она путешествует, и вы не знаете где! — цедил сквозь зубы Джемми Лесли. — Она забрала с собой королевского внука, мальчика, который официально находится под моей опекой. И после этого вы хотите, чтобы я был спокойным, мадам? И говорите мне, что я не правильно оцениваю положение! Ну нет, госпожа де Мариско! Я оцениваю его правильно. Неподчинение приказу короля и есть измена.

— Я не повиновалась королеве, которая была куда значительнее, чем этот король, — с чувством произнесла Скай. — Я должна вам кое-что сказать, но не смейте повышать на меня голос в моем собственном доме! Садитесь, граф Лесли. Я уже не молода, как прежде, хотя мне и больно это признавать. Я предпочитаю сидеть, но не хочу, чтобы вы, как черная башня, нависали надо мной. Налейте себе вина, чтобы успокоиться, и дайте мне тоже: от вашего крика у меня расходились нервы.

Скай расположилась рядом с мужем, лукаво ему подмигнув, и тот усмехнулся. Если бы она разозлилась так же, как граф Гленкирк, то недолго бы разыгрывала из себя хилую старую даму. Он был не глуп, этот шотландский граф, а Скай в своем мире привыкла управлять. Знал об этом Лесли или нет, но он вовсе не принадлежал к миру Скай О'Малли де Мариско.

Граф наполнил бокалы, как просила его Скай, и тихо выругался про себя, разлив немного вина на серебряный поднос, на котором стоял графин. Рассчитывая успокоиться, он одним глотком выпил вино, потом пересек комнату и подал бокал Скай. Затем сел напротив.

— Так почему Жасмин отправилась «путешествовать»? — спросил он.

— Она все еще оплакивает Генри Стюарта, — ответила женщина. — Сейчас она не хочет снова выходить замуж, милорд. Вы ошиблись, убедив короля устроить для вас этот брак. Жасмин сама королевская дочь и выросла при дворе, Решения она предпочитает принимать сама. Вы с королем отобрали у нее это право, когда за нее решили и ее будущее, и будущее ее детей. И даже не потрудились узнать ее мнение. Это право она себе вернула, когда решила покинуть Королевский Молверн. Вас мне не за что благодарить, милорд. Мы с мужем уже не молоды. А Жасмин приносила нам большую радость, она и ее дети. Ваши интриги отняли ее у нас.

— Я люблю ее, — сказал граф. — И любил все эти годы. И не хотел терять снова. Клянусь вам, мадам, я ни о чем не просил короля, не интриговал, как вы говорите. Он хотел, как это водилось у Стюартов в Шотландии, назначить сыну Генри хранителя. Это королева своими романтическими бреднями предложила, чтобы мы с Жасмин поженились.

Я вдовею уже одиннадцать лет, мадам. Мой титул, если я умру, перейдет к братьям, но они не хотят его брать. Не хотят и их сыновья. Тогда им пришлось бы уехать из Шотландии, а они ее слишком любят. Братья обратились к королеве, чтобы та нашла мне жену. Когда король решил назначить меня хранителем лорда Карла Фредерика Стюарта, королева посчитала, что они одним выстрелом могут убить двух зайцев: и отдать внука в опеку, и женить меня на Жасмин. Они и понятия не имели, что я ее люблю. А сам я хотел начать ухаживать за ней, когда устоится ее жизнь.

— Тогда зачем вы так торопили ее с этим первым апреля? — спросила Скай уже мягче, чувствуя расположение к графу. «Нетерпение очаровательно, но так раздражает в возлюбленном», — подумала она про себя.

— Но это не моя идея, мадам, — удивился граф. — Так решила Жасмин. Если бы она была со мной откровенна, я готов был бы ждать весь год, пока не кончится ее траур по Генри Стюарту. Тогда мы назначили бы свадьбу на следующую весну или лето. Верьте мне, я дал бы ей достаточно времени, мадам.

Улыбка тронула губы Скай:

— Генри Стюарт обожал Жасмин за то, что она всегда могла заставить его рассмеяться. Боюсь, что у моей внучки злое чувство юмора. Хорошо она над вами подшутила!

В золотистых глазах графа Лесли внезапно мелькнуло понимание:

— Так из меня сделали первоапрельского дурака, мадам? — И его суровый рот тронула улыбка.

— Боюсь, что так, милорд, — фыркнула Скай. Сдержаться она уже не могла и громко расхохоталась.

Но граф Лесли тоже был человеком с чувством юмора. Некоторое время он смеялся над собой, а потом спросил:

— Где она, мадам? Прошу вас, скажите, куда она уехала.

— Не могу, милорд, — ответила Скай. — Я дала слово. А своего слова я в здравом уме и твердой памяти никогда не нарушала.

Прежде чем граф смог возразить, заговорил Адам де Мариско:

— Вы давно не были во Франции, милорд? Прекрасная страна! Моя мать была француженка. Вино, которое вы пьете, из семейных подвалов в Аршамболе. Это в долине Луары. Красивое место!

Граф Гленкирк поднялся.

— Спасибо, милорд. — Он церемонно поклонился Адаму, потом поцеловал руку Скай. — Ваша порядочность поражает и достойна похвалы. — Потом снова повернулся к Адаму:

— Почему вы мне это сказали, милорд?

— Я слова не давал, — ответил Адам де Мариско, блеснув голубыми глазами.

Оценив пикантность положения, граф Гленкирк широко улыбнулся.

— Клянусь, я ее найду! — воскликнул он.

— Найти — не самое трудное, — рассудительно заметил Адам. — Запомните, Джемми Лесли, когда-то я ухаживал за бабушкой Жасмин. Она заставила меня изрядно погоняться за ней, прежде чем согласилась стать моей женой.

Однако потом успокоилась и стала самой верной женой в Англии.

— Я никогда не успокаивалась, — с жаром заявила Скай О'Малли. — Если бы я успокоилась, ты бы умер со скуки, Адам!

Граф Ланди рассмеялся:

— Да, девочка, наверное, это так. — Потом снова повернулся к Гленкирку:

— Храни вас в дороге Бог. Только ничего не принимайте на веру. Что касается женщин из этой семьи, они изворотливы, но если вы уверены в победе, за них стоит побороться.

Граф кивнул и, попрощавшись с де Мариско, покинул Королевский Молверн.

— Ты думаешь, он ее найдет? — спросил Адам. — Я ведь не сказал ему, что она в Бель-Флер, а лишь упомянул Аршамболь.