Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин

Ясаман Кама Бегун — дочь правителя Индии и его английской жены, прозванной Кандрой.

Ялал-уд-Дин Мухаммад Акбар — Великий Могол Индии (1556 — 1605).

Хамида Бону Бегум, прозванная Мирном Маканы, — мать Акбара.

Иодх Бои — любимая жена, мать наследника.

Салим — старший сын Акбара, его наследник.

Мач Баи, Hyp Яхан, Амара — любимые жены Салима.

Мурад, Даниял, Шахзад-Канчм Бегум, Шукунан Ниса Бегум, Арам-Бану Бегум — другие дети Акбара.

Юзеф Али-хан — бывший правитель Кашмира, побежденный Акбаром, ныне его военачальник.

Ямал Дарья-хан — младший и самый верный сын Юзеф-хана.

Якуб-хан, Хайдер-хан — другие его сыновья.

Отец Куплен Батлер — священник и наставник Ясаман.

Ален О'Флахерти — фактор торгового дома «О'Малли-Смолл» в Индии.

Капитан Майкл Смолл — капитан судна «Роза Кардиффа».

Леди Юлиана Бурбон — врач.

Адали — старший управляющий Ясаман Рохана, Торамалли — сестры-близнецы, служанки Ясаман.

Али — рыбак на озере Вулар.

Бална — хранительница попугая Харимана.

Скай О'Малли де Мариско, графиня Ланди — бабушка Жасмин де Мариско, глава семьи.

Адам де Мариско, граф Ланди — ее муж, дедушка Жасмин.

Велвет де Мариско Гордон, графиня Брок-Кэрнская — их дочь, мать Жасмин.

Александр Гордон, граф Брок-Кэрнский — ее муж.

Сивилла Гордон — удочерена ее отцом Александром Гордоном. Рождена его любовницей Аланной Вит.

Джеймс, Адам Чарльз, Роберт, Генри и Эдвард Гордоны — сыновья Велвет и Александра Гордона.

Эван и Гвеннет О'Флахерти — старший сын Скай и его жена.

Мурроу и Джоан О'Флахерти — второй сын Скай и его жена.

Виллоу и Джеймс Эдварде, графиня и граф Альсестерские — старшая дочь Скай и ее муж.

Робин и Эйнджел Саутвуд, граф и графиня Линмутские — третий сын Скай и его жена.

Дейдра и Джон Блейкли, леди и лорд Блекторн — вторая дочь Скай и ее муж.

Патрик и Валентина Бурк, лорд и леди Бурк — младший сын Скай и его жена.

Конн и Эйдан Сент-Мишель, лорд и леди Блисс — брат Скай и его жена.

Томас Ашбурн, граф Кемпе — друг семьи.

Рован Линдли, маркиз Вестлей — его кузен.

Джеймс Лесли, граф Гленкирк — доверенный короля.

Король Яков Стюарт — король Англии (1603 — 1625).

Анна Датская — королева.

Генри Стюарт — их старший сын и наследник.

Елизавета Стюарт, Карл Стюарт — их дочь и младший сын.

Роберт Карр, виконт Ртестерскиб — фаворит короля.

Франс Ховард, леди Эссекс — придворная дама.

Дейзи Келли — камеристка Скай.

Рори Магвайр — из Магвайр-Форда.

Фергус Даффи — деревенский староста.

Брайда Даффи — его жена.

Имон Финн — королевский земельный чиновник.

Он не мог оторваться от окна башни, но смотреть было не на что. Дорога, ведущая к побережью, простиралась в бесконечность — караван исчез. Не осталось даже легчайших клубов сероватой пыли над горизонтом, обозначающей его движение. Он не знал, сколько простоял так у окна. Серые рассветные сумерки сменились жарким ослепительно желтым светом дня. В кронах деревьев вокруг дворца загудели и запели насекомые — явный признак теплой погоды, — а ему было все же холодно.

Он почувствовал влагу на лице и, потрогав его рукой, понял, что беззвучно плачет. А ведь он не плакал с детства, когда был совсем маленьким. Слезы не были в его характере — человека доброго и мягкого. Он пристально посмотрел на свидетельство своего горя, тускло мерцающее на кончиках пальцев. Потом потер непереносимо ноющую грудь. Его глаза снова скользнули по дороге, убегающей в переменчивом свете, и ничего не различили. Она уехала.

Эта мысль тяжело билась в голове Акбара, Великого Могола Индии. Он отвернулся от окна и опустился на длинную кушетку без ручек, покрытую парчовой накидкой в красную и темно-синюю полоску — единственная мебель в его маленькой комнате. Он онемел от боли величайшей потери. Кандра. Его прекрасная и самая любимая молодая жена. Оторванная от него злым поворотом судьбы. Боль в груди становилась сильнее и острее, и Акбар не знал, сможет ли ее пережить. Кандра, Кандра, Кандра… Ее имя стучало в мозгу, все вокруг кружилось.

Когда он пришел в себя, уже опять наступила ночь. Лунный свет посеребрил комнату, где он оставался в разрывающем душу уединении. Рот пересох, и, несмотря на жару, стоящую в это время года, он сильно мерз. Великий Могол попытался привести себя в порядок. Кандра, его английская роза, уехала. А дочь Ясаман как будто никогда и не существовала. От жуткой мысли он передернул плечами. Кандра была реальной — теплой и трепетной, — жила всеми радостями жизни. Быть может, потому что была так молода? Но нет, дело не только в этом.

Английская девочка, которую пленницей привез ему Португалец, была умной и смелой. Ей было трудно примириться с мыслью, что она так далеко от родины и никогда ее больше не увидит. Однако она сумела это сделать, а сумев, согласилась жить с ним. Он любил ее, любил до сих пор и верил, что и она полюбила его. Она сказала, что полюбила, а Кандра была не из тех женщин, что скрывают свои чувства.

Теплый ночной ветер принес в его комнату запах жасмина, и Акбар глубоко вздохнул, как будто от боли. Жасмин, Ясаман на индийском наречии, был любимым цветком Кандры. Его именем она даже назвала ребенка. Их ребенка! Что с ней станет?

Когда дядя Кандры, священник, прибыл, чтобы вернуть ее домой, Акбар вынужден был отдать любимую женщину семье, другому мужу, который, он думал, был мертв, но каким-то чудом уцелел и горел желанием вновь обрести жену. У него не было другого выхода, как отослать Кандру обратно, но он не позволил ей взять с собой ребенка, потому что был старше и мудрее ее. В семье Кандры Ясаман сочли бы незаконнорожденной, и Бог знает, что может случиться с девочкой. А здесь, с отцом, она вырастет принцессой из королевской семьи Моголов, потому что она ею и была. Она будет счастлива и любима. Акбар знал, что мир Кандры не может гарантировать будущего его младшей дочери.

Кандра не хотела оставлять ребенка, и Акбар был вынужден опоить жену дурманящим средством. Но она это поняла, в полузабытьи сползла с кровати, где они вместе лежали, и доползла до колыбельки девочки. Неотрывно И долго смотрела на дочь, а потом подняла прекрасные изумрудно-зеленые глаза и еле слышно проговорила: «За это я тебя никогда не прощу». Ему было больно, он едва не уступил, если бы не сознавал, что эти слова — от безысходности судьбы.

"Помни, я тебя люблю, — ответил он ей. — Моя любовь не кончится никогда».

"И я, да поможет мне Бог, люблю тебя, мой господин Акбар, — прошептала она. — Не забывай меня».

«Никогда, — в тот миг он выдохнул ;это слово и, сейчас с силой повторил его. — Никогда, моя любовь, моя прекрасная английская роза. Я никогда тебя не забуду!»

Если колесо любви привести в действие, для нее не существует никаких законов. Слова любви, сама любовь была с ним, ни времени, ни расстояния — ничего не было между ними. И теперь он слышал последнее прощай Кандры, перед тем как она погрузилась в наркотическую дремоту. Спящую, он сжимал ее в объятиях, прежде чем расстаться. И теперь, когда воспоминания об этой минуте так живо пришли на память, Акбар вновь почувствовал стеснение в груди и пронзительную боль в голове, лишившую его сознания.

— Акбар! Акбар! Открой дверь! — Яростный стук разбудил его, и, неуверенно поднявшись на ноги, он увидел, что снова день. Но который день? Он вспомнил боль, но не представлял, сколько времени пролежал сраженный. Кто-то звал его? Или это игра болезненного воображения? До странности неловкими пальцами он отпер и растворил дверь.

— Сын!

Пораженный, он узнал мать. Что она здесь делает? Ведь она не живет во дворце.

— Сын! — Хамила Бану Бегум1, а для ближних Мариам Макани, была худощавой, изящной женщиной. Годы ее пощадили, хотя жизнь, особенно в юности, была не всегда легкой. Темные в девичестве волосы с годами тронула седина. Только одна прядь черного дерева, как дорога, пролегла посередине головы. На миниатюрном лице было немного морщин, в темных глазах сквозила мысль. Сейчас в ее глазах стояли слезы сочувствия. Хотя Акбар и был самым влиятельным правителем Востока, для нее он прежде всего оставался сыном. И его горе было ее горем.

— Мать! Почему ты пришла? — спросил он мягко.

— Твои жены Ругайя Бегум и Иодх Баи послали за мной. Они рассказали мне об участи Кандры. Я горюю с тобой, сын. — Добрая рука Мариам Макани потянулась к его лицу. Она погладила его и вздохнула. Акбар был без тюрбана, и его длинные волосы рассыпались по плечам. Когда она видела сына в последний раз, они отливали черным, а сейчас, как и борода, были белы, как снег.

— Тебе совсем не обязательно было приезжать, мама, — заметил он. — Я знаю, как ты не любишь дорогу.

— Акбар, сын мой, — тихо ответила она, — а ты знаешь, сколько времени пробыл в этой комнате? Караван Кандры отправился четыре утра назад. — Пораженный, он взглянул на мать, а она продолжала:

— Жены уважают твое горе, но Ругайя Бегум и Иодх Баи испугались, когда ты не ответил на их зов. Они не осмелились выломать дверь и решили послать за мной. В прошлом ты много горевал, но всегда на виду у тех, кто тебя любит. А в этот раз заперся один. Они не знали, что и подумать. К тому же нам не хотелось, чтобы у моего дорогого внука Салима сложилось о твоей печали ложное представление. Ведь он так быстро делает выводы. — Ее глаза светились теплотой. Акбар не был удивлен: