— Ты ведь знаешь.

— Поэтому я хочу, чтобы у вас было преимущество. Используйте современные технологии.

Мой пульс учащается.

— Ты хочешь, чтобы я купил винтовки?

Слезы наполняют глаза Мойры, и она кивает.

— Я хочу, чтобы ты был в безопасности, Зак. Я не хочу, чтобы тебя убили. Винтовки помогут.

Я сжимаю конверт, и мои руки скользят по ее рукам, притягивая к себе. В последний раз я наклоняюсь, вдыхаю сладкий аромат ее волос, и чувствую ее дыхание. Прижимаюсь щекой к ее макушке, наслаждаюсь ее прикосновениями... ее любовью... ее печалью.

Я заберу эту горечь с собой в могилу, неважно произойдет ли это во время похода на Матику или годы спустя, когда я, возможно, буду умирать, и мое разбитое сердце будет взывать к моей совести.

— Ты не вернешься? — тихо бормочет она.

— Нет — отвечаю я. — Не вернусь.

Мойра поднимается на носочки и мягко касается моих губ.

— Тогда езжай с моей любовью и знай, что я никогда не буду сожалеть о моментах, проведенных с тобой. Ты всегда будешь в моем сердце, Зак.

Агония пронзает меня, когда я отхожу от Мойры. Она смотрит на меня своими неземными зелеными глазами, зелеными как Амазонка, и слезы стекают по ее щекам. Живот и сердце скручивает от нестерпимой боли .

В последний раз я касаюсь ее щеки, скользя по ней пальцами.

— Прощай, Мойра.

Отворачиваясь от меня, она идет на выход к машине. Она не оборачивается, я смотрю, как мой огонек заводит машину и уезжает.

Уезжает от меня навсегда. Покидает меня.

Глубоко вздохнув, я поднимаю голову к солнцу и ощущаю жару этого города в последний раз. Затем я разворачиваюсь и иду к аэропорту, откуда могу вернуться в свою настоящую жизнь.


Глава 28

Мойра

Я в отчаянии закрываю и толкаю свой ноутбук, пытаясь откинуть его как можно дальше. Он не дал мне ответы, которые я хочу получить.

Я отправила электронное письмо отцу Гоулю две недели назад, отчаянно надеясь, что он увидит его. Я схожу с ума, волнуясь за Зака, гадая, добрался ли он до Карайки.

Уверена, что он добрался. Он самый уверенный и способный мужчина, которого я когда-либо знала. Он дома в джунглях, и у него нет причин возвращаться.

Нет, я волнуюсь о том, что произойдет после его возвращения. Напали ли уже карайканцы на матика? Жив ли Зак?

Последние две недели я едва могла есть из-за плохого предчувствия. Я спала, может, несколько часов за ночь, но постоянно ворочалась и просыпалась.

Я настолько подавлена, что едва могу жить. Я так сильно скучаю по Заку. Иногда думаю, что будет лучше, если я иссохну и умру, тогда, наконец, эти страдания закончатся.

Заставив себя подняться со стула, я подхожу к холодильнику. Открываю его и рассеянно смотрю внутрь, понимая, что он пуст. Закрываю его со вздохом и иду в гостиную, желая отвлечься каким-нибудь фильмом.

Слышу стук в дверь и вздрагиваю от удивления. Никто не знает, что я вернулась в Эванстон. Я предполагаю, что это какие-то попрошайки, поэтому игнорирую стук. Он продолжается, но я иду к дивану и беру пульт от телевизора.

Телефон в кармане оживает и его монотонное жужжание отвлекает меня, я достаю айфон и вижу сообщение от Лизы.

«Открой чертову дверь».

Какого хрена?

Я поднимаюсь с дивана и бегу открывать дверь. Лиза стоит здесь, держит чемодан и хитро улыбается.

— Привет, сестренка.

Я отхожу назад, моргаю от удивления, пока она входит и ставит чемодан на пол. Как только я закрываю дверь, я спрашиваю:

— Что ты здесь делаешь?

— Ну... у меня есть младшая сестра, которая игнорирует мои звонки, сообщения и электронные письма две гребаных недели, поэтому я волнуюсь за нее.

— Откуда ты вообще узнала, что я здесь, — спрашиваю я, удивляясь, что она стоит в моей гостиной.

— Потому что я позвонила Рэнделлу, и он рассказал мне, что произошло. Как ты могла, Мойра? Как ты могла пережить все это и не рассказать мне? Даже не дала помочь тебе?

Ее голос пронизан осуждением, но в большей степени это все же сочувствие. Моя нижняя губа дрожит. Затем она обнимает меня, и я тону в ее спасительных объятиях.

Я начинаю громко рыдать на ее плече, она гладит меня по спине и говорит успокаивающие слова.

— Отпусти, дорогая, — успокаивает она. — Отпусти все.

И я смогла отпустить свое горе... впервые с тех пор, как Зак оставил меня, я отдала каждый кусочек боли и одиночества, прорыдала на ее плече, залив ее слезами.

Когда я, наконец, могу взять себя в руки, глубоко вздыхаю и отодвигаюсь от нее. Она оценивающе смотрит на меня.

— Боже, ты ходячая катастрофа.

Я несколько мгновений смотрю на нее, и мы обе взрывается от смеха. Я закрываю рот ладошкой, когда смех утихает, Лиза мягко смотрит на меня.

— Вот что мы сделаем. Ты пойдешь в душ, потому что, черт возьми, девочка... ты воняешь, как груда мусора. Затем мы выберемся поужинать, и ты мне все расскажешь, хорошо?

Я киваю, и несколько слезинок стекают по моим щекам.

— Я рада, что ты здесь.

— Я всегда с тобой, — говорит она мне и толкает в ванную.


***


— Я не знаю, что с Заком, и это убивает меня, — говорю я Лизе и беру кусочек курицы с овощным соусом из тарелки. Еда не привлекает внимания, но я выпила два бокала вина, прежде чем принесли наши заказы, и моя голова приятно шумит.

— Конечно, это волнует тебя, — улыбается она. — Но ты также осталась с разбитым сердцем, потому что он ушел. У тебя полная тарелка, детка. Давай поедим.

Я киваю, накалываю кусок курицы на вилку и отправляю ее в рот. О, черт... она восхитительна. Я прожевываю, глотаю, накалываю еще один кусочек курицы и взмахиваю вилкой в ее сторону.

— Он уехал так неожиданно... ничего мне не сказал, кроме того, что не вернется.

Страдания наполняют меня, и я роняю вилку, она громко стукается о мою тарелку.

— Как ты думаешь, сколько еще тебя будет отягощать это мучение, потому что откровенно говоря... это немного раздражает.

— Прости? — отодвигаюсь я назад, и злость начинает наполнять меня.

— Ну же, Мойра. Ты не тот человек, который будет сидеть и жалеть себя. Твой мужчина оставил тебя... да, это хреново. Он может быть в опасности, глупо из-за этого волноваться. Я поняла. Моя сестренка генератор долбаных идей, а не нытик. Она никогда не сидит и не ждет у моря погоды.

— И что ты думаешь, я должна делать? — со злостью бросаю я. — Я не могу просто взять и позвонить ему на телефон.

— Да ладно, Шерлок? Ну, так оторви свой зад и выясни, что произошло.

— Выяснить, что произошло? — повторяю я.

— Послушай... если он мертв, тебе надо это знать. Если нет, тебе надо знать. Так что выясни это.

— Ты имеешь в виду поехать в Карайку?

— Почему нет? Ты долбаный антрополог. Ты уже была в Амазонке и знаешь, как туда добраться. У тебя есть ресурсы, деньги, чтобы сделать это, потому что я уверена, что Рэнделл заплатит за дорогу, и сейчас ценна каждая минута. Или ты забудешь все и вернешься к преподавательскому делу осенью?

Качая головой, я тянусь за бокалом вина, мне нужно выпить.

— Нет, университет уже нашел замену мне. Я начну зимой.

— Здесь ничего тебя не держит, — убеждает она.

— Кроме того, что Зак бросил меня. Он не хотел, чтобы я ехала с ним, хотя я предлагала. Он даже не сказал, что ему жаль... или он будет скучать... или что хотел, чтобы все было по-другому. Он едва поговорил со мной, — ворчу я, выплескивая весь гнев на Зака.

— Ну же, Мойра. Подумай, что ему пришлось пережить. Он узнал, что на его дом напали и его друзья погибли. Ты знала, что он страдал от желания вернуться домой. Знаешь, глубоко в душе, он не мог ни на чем сконцентрироваться, кроме того, чтобы вернуться к своему народу. Дай ему немного отойти от горя.

Ее слова жестокие, но это правда. Я была так поглощена своими собственными страданиями, что даже не задумывалась о чувствах Зака, о том, через что ему пришлось пройти, узнав эти новости. Все, о чем я могла думать, как удержать его и облегчить свою участь.

— Я не знаю, — жестко отрезаю я, потому что даже мысль о том, что я могу обнаружить Зака мертвым, приводит меня в ужас, и также боюсь найти его живым и счастливым без меня. Он принял твердое решение, его последние слова были о том, что он не собирается возвращаться, и они прожгли мое сердце. — Может, мне просто стоит это отпустить.

Лизы фыркает, и я смотрю на нее.

— Что? Что за пассивная агрессивность? — со злостью спрашиваю я.

— Я не пассивно агрессивная. Я буду просто агрессивной, как тебе? Все, что тебя тревожит сейчас, связано с тем, что ты не имеешь понятия, что происходит. Страх от незнания, самое сильное чувство на земле. Ты понятия не имеешь, жив ли Зак. Ты понятия не имеешь, может он чувствует то же самое, что и ты. Тебе нужны эти ответы, или ты никогда не успокоишься.

Теперь моя очередь отвечать.

— Я знаю лишь одно... мы не строили долгосрочных планов. Он приехал сюда лишь на год, поэтому так даже проще. Представь, насколько тяжелее было бы, если бы он бросил меня спустя год... после того как мои чувства стали бы глубже.

Лиза смотрит на меня, и ее рот медленно открывается.

— Ты не знаешь, не так ли?

— Знаю что? — усмехаюсь я, чувствуя, как тепло от вина разливается по моему телу. — Что Зак, возможно, использовал меня для секса, но перспектива вернуться на кровавую войну лучше, чем остаться здесь и трахать меня, жить со мной?