Джоанна Линдсей - Дикарь и простушка

Она отыскала лестницу для слуг и, стараясь ступать бесшумно, поднялась в свою комнату. Как на грех, там оказалась тетя Элис, а это означало, что теперь она не сумеет скрыть свои похождения. Но Элис не обратила на племянницу внимания: очевидно, ей было не до того. Она раздраженно бросала вещи Сабрины в чемодан и не удостоила ее даже взглядом.

– Где ты была? – проворчала она. – Нам следовало давным-давно убраться отсюда вместе с остальными.

– С остальными? Значит, лорду Невиллу все-таки не понравилось нашествие лондонцев?

– Его мнения я не спрашивала, – отрезала Элис, – но сначала маркиз согласился дать небольшую вечеринку, а потом передумал. Старый осел совсем спятил! Когда мы собрались спуститься вниз, появилась экономка и попросила нас уехать. Бедная женщина была красной как рак и заикалась от смущения!

Сабрина, покачав головой, стала помогать тете.

– Вряд ли стоит осуждать лорда Невилла. В конце концов, он никого не приглашал и, вероятно, считает, что Офелии с женихом стоит остаться наедине и познакомиться получше без посторонних…

– Весьма сомнительно, дорогая, поскольку Риды уже на пути в Лондон.

– В Лондон? – удивилась Сабрина. – Только потому, что маркиз отказался развлекать гостей? Неужели Офелия закатила по этому поводу истерику?

– Понятия не имею. Я не видела их перед отъездом. Хилари, должно быть, все известно. Расспроси лучше ее.

Сабрина так и сделала, пока они ожидали экипаж. Экономке пришлось послать за дорожной каретой лорда Невилла, поскольку Ламберты приехали с Ридами.

– Мэри пообещала обо всем мне написать, – сообщила Хилари. – Пожаловалась, что слишком расстроена, чтобы обсуждать это сейчас. Бедняжка в самом деле неважно выглядела.

– А Офелия? Как она?

– По-моему, – прошептала Хилари, – отец как следует отчитал ее за дерзость и своеволие. И похоже, не просто отчитал. Одна ее щека была заметно краснее другой и, кажется, даже чуть припухла. Я не сторонница такого рода наказаний, но девчонке слишком много позволяли, а подобные выходки следовало пресекать в самом зародыше.

– Так отец дал ей пощечину?! – ахнула Сабрина.

Хилари кивнула:

– Отпечатки пальцев на коже были хорошо видны.

– Но ее родители не возражали, когда она пригласила нас, – возразила Сабрина.

– Если бы только нас! Офелия позвала еще пятьдесят шесть человек, словно уже стала маркизой и хозяйкой дома и имела право делать все, что пожелает. Неудивительно, что Невилл в конце концов вышел из себя. Должна признаться, и я на его месте сделала бы то же самое, взбреди в голову моим гостям пригласить целую толпу! Дорогая, это по меньшей мере неприлично. Так не делается.

Это действительно переходило все границы. Но Сабрина и словом не обмолвилась теткам о намерении Офелии любой ценой избавиться от нежеланного жениха. Да и как она могла решиться на предательство, если мать Офелии была лучшей подругой Хилари!

Должно быть, Офелия решилась на такое, чтобы взбесить маркиза. Но все это было до того, как она встретилась с женихом. Наверняка теперь она горько пожалела о том, что затеяла.

Ах, как все сложно и запутанно! Планы Офелии, средства их достижения… Сабрина от души радовалась, что останется в стороне от этих интриг. Сама она по натуре была прямой и откровенной. Плести запутанную паутину заговоров и далеко идущих замыслов не в ее характере. Да, нужно признаться, что с Офелией никогда не бывает скучно, но после стольких волнений унылая монотонность ее жизни с тетушками покажется спасительным убежищем.

Втайне Сабрина надеялась, что еще увидит Дункана Мактавиша перед тем, как покинет Саммерс-Глейд. В последний раз, до свадьбы, на которую Ламбертов, вне всякого сомнения, пригласят. Вполне возможно, что шотландец немедленно отправится за Офелией в Лондон. Но он, наверное, затерялся в этом огромном доме и не покажется до самого их отъезда…

– Ну где же она? Признаюсь, что с нетерпением ожидаю встречи с самой хорошенькой девчонкой Англии, которую вы нашли для моего парня!

Невилл так и ощетинился, когда верзила-шотландец ввалился в столовую, где он мирно ужинал в одиночестве. Дворецкий, опередивший незваного гостя всего на мгновение, с мольбой смотрел на хозяина, очевидно, прося прощения за то, что не предупредил о внезапном вторжении горца.

– Арчибальд? – предположил Невилл вслух.

– Да, а вы ожидали кого-то еще?

– Во всяком случае, не вас, – раздраженно буркнул маркиз. – Какого дьявола вы здесь делаете?

Шотландец невозмутимо выдвинул стул, уселся напротив Невилла и уставился на дворецкого, словно ожидая, чтобы тот поставил прибор и принес еду и ему.

– Не думаете же, что я положусь только на вас в таком важном деле, как женитьба моего внука!

– Но Дункан не упоминал о вашем приезде, – возразил Невилл.

– Вероятно, он не знал, что я вздумаю явиться, – хмыкнул Арчи. – Малыш не привык спешить, но если что-то возьмет в голову, то не отступится. Неплохая черта, но не так уж много времени мне осталось, чтобы терпеливо ждать, пока он наберет разгон. Парень не слишком сюда торопился, вот я и решил своими глазами посмотреть, что тут творится. Сказать парню все заранее означало обозлить его, а он и без того рвал и метал, узнав о клятве своей матушки. Не хотелось бы гневить его еще больше.

Последнее было добавлено нескрываемо злорадным тоном. Невилл заметил это и скрипнул зубами в бессильной ярости. Но что он мог поделать?

– Да, камень за пазухой у него в самом деле тяжелее некуда. Не пойму только, в чем причина.

– Я в этом деле не замешан, – усмехнулся Арчи. – Не я решал, когда сообщить ему правду. Это вы и его мать сговорились держать все в тайне, до совершеннолетия парня. Не то чтобы я возражал, наоборот, но вы по крайней мере могли навестить внука, попытаться завоевать его любовь.

– Это после того путешествия, едва не убившего меня?

– Ах, вы, англичане, такие слабаки, не выносите даже легкого ветерка, – пренебрежительно бросил Арчи, вспомнивший, что когда-то Невилл действительно попытался добраться до Шотландского нагорья. – Но если хотите знать, дело не столько в том, что вы никогда не были знакомы, сколько в вашем желании оторвать его от всего привычного, лишить родины и заставить жить среди чужих.

– Скоро мы перестанем быть чужими.

– Но вы даже не позаботились предупредить Дункана, что ему предстоит жить здесь.

Невилл слегка покраснел, не в силах опровергнуть это обвинение, и пробормотал в свое оправдание:

– Элизабет следовало все ему рассказать.

– Бедняжка так и сделала бы, если бы прожила еще несколько лет.

– Но вы могли бы сами обо всем ему поведать, – перешел в наступление Невилл. – Почему же этого не произошло?

Арчи насмешливо приподнял брови:

– Зачем, если я надеялся, что вы уйдете в мир иной, прежде чем он достигнет совершеннолетия? В этом случае мальчик вообще ни о чем не узнал бы.

Щеки Невилла побагровели, но теперь уже от гнева.

– Сожалею, что разочаровал вас, но он так или иначе стал бы следующим маркизом независимо от того, когда бы я покинул этот свет!

– Разве у вас нет других родственников… скажем, дальних-дальних, давно забытых кузенов?

– Я был единственным ребенком, – сухо обронил Невилл. – Мой отец оставался единственным сыном. У деда были две сестры, но обе умерли в детстве. Дункан – мой наследник, и я никак не могу понять, почему он одновременно не может быть и вашим.

– Значит, вы не возражали бы против того, чтобы он постоянно жил в Шотландии? – с деланным удивлением осведомился Арчи. – О, вам стоило только сказать…

– Разумеется, он не может все время там оставаться, – нетерпеливо перебил маркиз. – Здесь у него достаточно обязанностей, чтобы…

– Так я и думал, – кивнул Арчи. – Но вы должны понять, что бесконечные поездки в Шотландию и обратно очень трудны даже для тех, кто привык к условиям жизни в горах! Неужели вы потребовали бы такого от мальчика? Или считаете, что здешние обязанности куда важнее тамошних? Предлагаете, чтобы он проводил в доме, единственном доме, который знал, всего несколько недель нашего короткого лета за целый год?

– А по-моему, это вы не слишком уверены в том, что он сумеет достойно управлять всеми своими владениями. Но в Дункане течет кровь Теккереев. В отличие от вас я не сомневаюсь: он всего достигнет.

– Мальчику достаточно задаться целью, чтобы одолеть любые трудности! – едва не завопил Арчи. – И я не желаю, чтобы он загнал себя в могилу ради чертова наследства!

– Следовательно, мы придерживаемся разных мнений относительно способностей Дункана. Вы по-прежнему не слишком надеетесь на силу его духа. И вообще все это возвращает нас к идиотской переписке, которую мы вели месяцами. Ничуть не удивлюсь, если вы взвинтите себя настолько, что начнете очередную ссору.

– В шотландских горах не растят дураков, – невольно рассмеялся Арчи.

– Позволю себе возразить вам: дураков вообще нигде не растят. Дураками рождаются, а родиться можно где угодно. Доказательством служит то, что вы сейчас сидите в моем доме и спорите из-за пустяков.

– Значит, вы осмеливаетесь называть меня в лицо дураком? – хмыкнул Арчи. – А по мне, вы ничуть не умнее.

– Убирайтесь, Мактавиш, – прошипел Невилл.

– Ну уж дудки! Останусь, пока парень не женится. Чем скорее вы это устроите, тем скорее избавитесь от меня. Итак, когда свадьба?

Невилл сдался, очевидно, смирившись с мыслью, что от судьбы не уйдешь. Кроме того, вряд ли Дункан обрадуется, узнав, что его второму деду не оказали должного приема.

– Ответить на это мне так же трудно, как и вам, ибо в настоящий момент подходящей невесты пока нет.

Арчи, поразительно правдиво изображая приступ истинно шотландской вспыльчивости, взметнулся со стула:

– Как? Он отверг невесту? Я мог бы поклясться, что он хотя бы захочет посмотреть на девушку, прежде чем…