— Извини, Флора, — не смог сдержать улыбку Билл. — Я польщен твоими словами. Но видишь ли, в чем дело… Когда ты весьма образно представляла меня в медвежьей шапке и гвардейском мундире, я, в то же самое время, живо представил себя… в килте и белоснежных гольфах!!! — и Билл захохотал.

Флора сначала обидчиво нахмурилась, потом воображение нарисовало описанную Биллом картину, и тоже захохотала.

Билл откровенно любовался этой рыжеволосой девушкой с изменчивым непокорным нравом. Флора ошиблась, когда думала, что непоследовательность и непредсказуемость ее поступков оттолкнет Билла. Она добилась обратного. Как и в вечер знакомства, и потом, так и теперь, за бравадой роли «рубахи-парня» Билл отчетливо увидел и почувствовал и ее ранимость, и ее слабость, и доброе сердце, и милую девичью беззаботность и открытость. Билл был достаточно опытным и проницательным человеком, поэтому, в отличие от многих, смог безошибочно разглядеть истинную суть Флоры Маккензи за теми отталкивающими масками, которую она время от времени надевала. Разглядел не совсем и не до конца понятную, во многом загадочную и непредсказуемую, но подлинную Флору Катарину Маккензи.

— Уильям, ты испортил торжественность момента, — замахала на него руками Флора.

— Извини, Флора. Я не нарочно, — лукаво посмотрел на нее Билл и без всякого перехода вдруг тихо продолжил: — Я вот о чем думаю последнее время. Вернее, о ком. Попробуй угадать. Как человеку, мне импонирует ее отвага, находчивость и стойкость. Как мужчине, мне нравится ее мягкость и пылкость, обаяние и темперамент. А как Уильяма Кренстона меня невероятно привлекает совокупность всего вышеперечисленного, смешавшегося в весьма необычном ассорти. Так о ком я думаю, Кэт?

Флора никак не ожидала от Уильяма таких слов. Да она и не готова была ни к чему подобному. Поэтому, широко открыв глаза, изумленно посмотрела в его лицо, пропустив и не обратив внимания на его обращение к ней.

Он неожиданно внимательно и серьезно ответил на ее взгляд, а потом мягко улыбнулся и повторил свой вопрос:

— Так о ком я думаю, Кэт?

— Флора… — завороженно и растерянно, механически, не отдавая себе в том отчета, поправила она Билла, все так же пристально взирая на него.

— Конечно… Флора… — спокойно согласился он. — Для других… А я хотел бы называть тебя Кэт. Это же твое имя. Правильно?

Он взял ее за плечи и притянул к себе ближе.

— Никто не зовет тебя так! Никто и не знает этого твоего имени! Я буду единственным, кто будет тебя так звать. Кэт.

После этих слов Флора мгновенно очнулась от хмельного угара и завораживающего тона Уильяма и, отстранившись, довольно резко его поправила:

— Нет. Вы не будете звать меня Кэт, Уильям. И вы ошибаетесь. Вы — не единственный, кто назвал меня Кэт. Я — Флора.

Билл задумался, прикрыв глаза. Помолчал, потом решительно и твердо объявил:

— Единственный, не единственный! Мне это безразлично. Для меня ты будешь Кэт. Кэт и только Кэт.

— Нет! Флора. Уильям, запомните, Флора и только Флора.

— Пока — да! — усмехнулся он. — Придется на этот раз отступить и уступить, как это ни обидно. Но, Флора, учтите: отступить — не значит сдаться.

— Да не нужны мне пленные! Тем более, подобные вам!

Теперь Билл видел перед собой совершенно другую девушку, нисколько не похожую на ту, с которой он весело и беззаботно проводил этот удивительный вечер. Перед ним была гневная неистовая фурия, глаза которой метали молнии.

— Ну что ж! — с показной горечью вздохнул он. — Тогда мне пора. Вы не возражаете, Флора, если я воспользуюсь телефоном и вызову такси? Ехать самостоятельно я не в состоянии. А свою машину оставлю у вашего дома. Хорошо? Утром заберу.

Флора согласно кивнула и принялась составлять на поднос бокалы и тарелки. Билл, вызвав такси, стал усердно помогать ей. Делали они все молча, как будто потеряв друг к другу всякий интерес.

— А-а!.. — вдруг протянул Билл. — Подожду такси на улице. Свежий воздух, говорят, отрезвляет!

— Я провожу вас, — неожиданно для него, спокойно произнесла Флора. — Я должна убедиться, что с вами все будет в порядке и…

— … что я точно попаду на сиденье такси, а не в какую-нибудь историю! — иронично дополнил Билл. — Ну что ж! Идемте, Флора!

Какое-то время они постояли у подъезда. Билл, увидев приближающееся такси, махнул рукой, делая знак остановиться там, чуть поодаль.

— До свидания, Флора. Спасибо за приятный вечер.

— До свидания, Уильям. Счастливо!

Он направился к машине и вдруг услышал за спиной короткий громкий возглас.

— Билл!!!

И он, и провожавшая его Флора оглянулись и, совершенно обалдев, воззрились на появившуюся в освещенном дверном проеме странную фигуру. Потрясенные, они в первый момент даже не узнали в ней Нэнси. И не мудрено.

На Нэнси был надет нелепый мужской плащ, явно не соответствующий ее размеру. На голове топорщилась старая помятая, тоже мужская, черная фетровая шляпа.

Флора с ужасом узнала предметы гардероба Ронни, когда-то давно оставленные у нее. Они висели в прихожей, надоедливо мешая. Но Флора их почему-то не выбрасывала, хотя Рональд неоднократно предлагал это сделать.

Нэнси шагнула на тротуар, потом сдернула с головы шляпу и пылко прижала ее к груди. Затем вдруг упала на колени и таким странным образом поползла за Биллом, страстно и умоляюще взывая:

— Билл!.. Билл!..

Флора бросилась к подруге, но та оттолкнула ее, упрямо качнув головой, и продолжила свое невероятное движение к Уильяму.

Он какое-то время ошеломленно смотрел на Нэнси, потом быстро подошел и мягко и заботливо сказал:

— Нэнси, встаньте. Идите с Флорой домой. Пожалуйста, Нэнси…

Она обхватила одной рукой его ноги, другой по-прежнему сминая шляпу у груди, и прижалась лбом к его коленям.

Билл умоляюще посмотрел на Флору, не зная, как поступить в этой абсурднейшей ситуации.

Флора тоже растерялась, таким неожиданным был поступок Нэнси. Но все же она, страдая от собственной беспомощности, подошла к ним, присела рядом с Нэнси и почему-то забрала у нее шляпу.

Нэнси, сразу отпустив ноги Билла, вцепилась в отобранный головной убор с такой неистовой силой, с какой утопающий цепляется за спасательный круг.

Наконец освободившись, Билл снова выразительно взглянул на Флору и быстро пошагал к такси. В каком-то отчаянье он махнул рукой, открыл дверцу и исчез в машине, которая, развернувшись, мгновенно скрылась из виду.

— Билл!!! — надрывно прокричала вслед Нэнси и безвольно опустилась на тротуар. По щекам ее потекли слезы, и она горько зарыдала.

Флора подошла к подруге, помогла ей встать и, обняв, повела к подъезду.

— Фло!.. Фло… — всхлипывала Нэнси. — Почему он оставил меня? Почему?

Неожиданно она, освободившись из рук Флоры, повернулась в ту сторону, где скрылось такси, и пронзительно закричала:

— Билл!!! Билл!!! Не оставляй меня!!! Би-и-илл!..

И Нэнси, нахлобучив шляпу и старательно застегнув несколько пуговиц узкого плаща, снова двинулась вслед за уехавшим Биллом.

— Нэнси, прошу тебя, пойдем домой…

Флора догнала подругу, развернула ее за плечи и, схватив за руку, потянула за собой. Нэнси покорно шла, но вдруг, заметив автомобиль Билла, вырвалась, подбежала к машине и припала к ней.

— О, Билл!.. Я люблю тебя… Люблю! Люблю! Люблю!..

Оттащить Нэнси от проклятого автомобиля было невозможно. Флора, находясь на грани нервного срыва от происходящей на ее глазах нелепой мелодрамы, в отчаянье думала: «Все! Одно из двух: либо я, как и Нэнси, прямо сейчас сойду с ума, либо, как и она, начну вопить во всю мощь собственных легких. Я не выдержу! Я сейчас сорвусь! Чертов Кренстон! Чертова вечеринка! Чертова Нэнси! Чертова я сама! Какого дьявола ему от меня нужно? Пристал со своими намеками и взглядами, как репей. Как же! Кэт!!! Чтоб ты провалился, исчез, испарился! Сам уехал… А мне что делать? Ведь прекрасно знает, что Нэнси сходит по нему с ума, а не оставляет ее в покое. Дьявольщина! Это ж она ему навязалась сегодня. Все равно! Он виноват во всем! Он!!! Если б я могла быть сторонним наблюдателем, Господи! Но они оба — и Уильям, и Нэнси — каждый со своей стороны втягивают меня, как в омут, в дурацкую нелепую ситуацию. Как я могу помочь ни о чем не подозревающей Нэнси? Как объяснить всю абсурдность и бесперспективность притязаний этому Кренстону? Как?!! " Флора тяжело вздохнула, взглянула на утихомирившуюся подругу и устало сказала:

— Пойдем, Нэнси…

Обе медленно направились к дому, занятые собственными мыслями и переживаниями.


Утром, собираясь на работу, Флора оставила короткую записку спящей Нэнси, позавтракала, быстро оделась и бегом спустилась вниз. Времени оставалось в обрез. Опаздывать не хотелось.

— Флора! — раздался голос Уильяма Кренстона. — Здравствуйте!

Она резко и, вскинув голову, пронзила его испепеляющим взглядом.

— Я приехал забрать машину, — спокойно и невозмутимо продолжил он. — Вижу, вы опаздываете? Могу подвезти. Прошу!

Билл распахнул дверцу и почти силой затолкал упирающуюся Флору в машину.

— Вам куда? — спросил он, усаживаясь за руль.

Флора буркнула адрес, потом, справившись с собственными противоречивыми чувствами, вдруг объявила:

— Нет! Я доберусь сама!

Ее слова были нелепы и неуместны, потому что автомобиль уже плавно тронулся с места.

Билл усмехнулся и укоризненно заметил:

— Мисс Маккензи, насколько я знаю, и шотландцы, и итальянцы — люди воспитанные. Думаю, их объединение в совокупности должно бы только усилить, как минимум, вдвое, это качество. Неужели возможен такой исключительный парадокс, что результат подобного тандема дал обратное?

Флора искоса удивленно посмотрела на него и недовольно уточнила: