Флора познакомила чету Мальдини с Биллом. Вскоре мужчины нашли какую-то общую тему и горячо принялись ее обсуждать, оставив приятельниц наедине.

Урсула и Флора обменялись новостями. А потом разговор стал более откровенным и открытым.

— Флора, должна тебе сказать, что рассказы о твоем удивительном красавце-муже не идут ни в какое сравнение с действительностью, — заметила Урсула. — Он неотразим! Лицо, атлетичная фигура, рост!.. — она чуть помолчала и, вздохнув, добавила с горечью: — Я так тебе завидую, Флора! Должно быть, ты очень счастлива. Быть в объятьях такого мужчины!.. Ах, Флора!..

Урсула снова глубоко вздохнула.

Флора непонимающе посмотрела на подругу. Та, казавшаяся ей, Флоре, всегда такой довольной и счастливой, сидела грустная и печальная, низко опустив голову.

— Ну что ты, Урсула, — мягко сказала Флора. — Что ты!..

Урсула вскинула голову и прямо посмотрела в ее глаза.

— Флора, ты единственная, с кем я могу честно поделиться. Я очень, очень, очень несчастна, Флора. Очень!.. Все, все в моей жизни не так!

Она чуть помолчала, а потом решительно объявила:

— Флора, ты даже не можешь себе представить, как я мечтаю о молодом красивом любовнике! Это у меня уже какая-то навязчивая идея. Но весь ужас в том, что я не могу ее реализовать! Антонио занимает такое положение… У нас свой, замкнутый круг общения. Все на виду. Да и муж тщательно отслеживает каждый мой шаг. Каждый, Флора! Я, как загнанный зверь, мечусь в поисках выхода. А выхода-то и нет! Вот в чем весь ужас! Хоть бы ребенок у меня был. Так и это невозможно!

Урсула в отчаянье сжала руки в крепкий замок. А потом нервно продолжила:

— Ты, Флора, всегда нравилась мне своим чувством такта, своей деликатностью. Ты не задаешь ни единого вопроса, хотя, я это чувствую, сопереживаешь мне. Я сама скажу тебе все. Мне обязательно надо кому-то выговориться, иначе я сойду с ума! Иногда я впадаю в такое отчаянье, что близка к самоубийству. Только не подумай, что я — сумасшедшая!

— Ну что ты, Урсула, — Флора ласково и успокаивающе дотронулась до ее руки. — Ты — замечательная, умная, добрая, красивая.

Урсула резко тряхнула головой и быстро сказала:

— Да. Наверное, это так. Но все это не имеет в моей жизни никакого значения, Флора. Ни-ка-ко-го!!! Все бессмысленно. Уже бессмысленно. Мне — 25 лет. А ждать нечего. Все предопределено. Впереди — ни-че-го. Я так радовалась, когда забеременела! Так радовалась! Но Бог и в этом отвернулся от меня. Беременность оказалась внематочной. Скорее всего, меня ждет бесплодие. Остался мизерный шанс, что, может быть, после интенсивного лечения я опять смогу забеременеть. Но весь вопрос в том — от кого? От кого, Флора? От кого?!!

Урсула так настойчиво повторяла этот вопрос, что Флора, растерявшись, вдруг зачем-то тихо ответила:

— От Антонио.

— Ха-ха-ха!.. — с сарказмом рассмеялась Урсула, а потом, наклонившись к подруге, медленно заговорила: — Флора, вся проблема как раз в этом. Антонио — очень хороший, умный, добрый, заботливый, но… пока дело не доходит до постели. Я со дня нашей женитьбы не могу позволить себе не то что какого-либо движения, но даже просто пошевелиться не могу. Даже дышать уже боюсь! Потому что на меня в этом случае сыпятся обвинения, что я — проститутка, распущенная женщина! И тут же Антонио заявляет, что я развращена своим первым мужем, к которому он меня безумно ревнует!

Флора вспомнила, что Урсула еще в университете неожиданно для всех, сходя с ума от страсти, выскочила замуж за молодого, подающего надежды, художника. Брак продлился всего два месяца, потому что избранник Урсулы оказался наркоманом, что очень тщательно скрывал от нее до брака.

— Но зачем эти упреки? — продолжила Урсула. — Разве Антонио не знал, что я была замужем? Разве я это скрывала? Но и это все — ерунда, Флора! Самое главное в том, что если после женитьбы близость между мной и Антонио была хотя бы два-три раза в месяц, то со временем она стала все более и более редкой. Сейчас мы не спим вместе почти полгода. Да я и не хочу ее! Потому что кроме головной боли и расстроенных нервов она мне ничего не дает.

Урсула замолчала, а Флора, подумав, неуверенно предложила:

— А может быть, Антонио… обратиться к врачу?

Урсула безнадежно махнула рукой.

— Бесполезно! Он считает, что с ним все в порядке. А мои НЕ-ПО-МЕР-НЫ-Е требования — результат развращенного ума и тела!

Она уткнулась лицом в руки и с отчаянием произнесла:

— Боже мой!.. Боже мой!.. Мне всего 25!!! Впереди — целая жизнь! Флора, я готова умереть от горя, что эта жизнь и дальше будет такой, как теперь!

— Урсула, но может быть, вам… развестись? — робко спросила Флора.

— Нет. Ты же знаешь взгляды наших родителей. Мы с Антонио венчались к тому же. Ах!.. — тяжело вздохнула Урсула. — Я не могу оставить Антонио. Не могу. Он очень любит меня. Да и мне с ним, в общем-то, достаточно спокойно и комфортно. И потом… Я уже боюсь, страшно боюсь что-то менять в своей жизни! Чтобы чувствовать себя долгие годы счастливой, мне хватило бы одной… всего одной!.. ночи с пылким страстным любовником! Это все, чего я хочу от жизни. Но ты вряд ли понимаешь меня, Флора. Имея такого мужа, как Уильям, подобные проблемы не возникают.

Урсула взглянула на приятельницу. Флора прямо посмотрела ей в глаза и честно признала:

— Да. Подобные — не возникают. Но есть другие, Урсула. Как и у всех супружеских пар.

— Флора, скажи, ты счастлива?

Флора пожала плечами.

— Трудно отвечать на такой вопрос, Урсула. Что такое счастье, все понимают по-разному. Но в общем-то, да. Я счастлива, Урсула. По-своему счастлива.

— Ну и слава Богу!

В это время появились мужчины, и разговор приятельниц был прерван. Началась общая беседа. Флора уговаривала супругов Мальдини остаться на обед, но те отказались и уехали.

После обеда Флора и бабушка Изабелла расположились на аккуратно подстриженной лужайке под большим зонтом. Билл устроился неподалеку в тени великолепного раскидистого куста. Он спокойно лежал, прикрыв глаза, и, казалось, спал.

Изабелла и Флора долго молчали. Бабушка не отводила глаз от Билла, а потом по-итальянски произнесла:

— Нет! Все-таки твой муж дьявольски красив, девочка! Будь я помоложе, наверняка, встретив такого мужчину, не удержалась и пошла на адюльтер! А ведь верность у итальянок в крови. Но я бы не устояла!

Флора рассмеялась и тоже по-итальянски сказала:

— Как хорошо, что дедушка тебя не слышит! Он, бедный, и не подозревает, с какой легкомысленной особой прожил бок о бок почти полвека. Ах, бабушка, бабушка!..

— Глупая девчонка! Уильям — твой муж. Поэтому ты относишься к его внешности, как к само собой разумеющемуся. А я тебе прямо говорю, что для многих женщин — мечта побывать в объятьях такого мужчины и умереть! — авторитетно и убежденно объявила Изабелла.

Ее слова странным образом перекликались с тем, что услышала Флора из уст Урсулы. Почему-то вдруг настроение Флоры резко изменилось. Она почувствовала горечь досады и легкое раздражение.

— Да, рассказ о вашем неожиданном и романтичном браке меня, конечно, позабавил и развлек, — донесся до Флоры голос бабушки. — Но девочка… Уж не думаешь ли ты, что мы с дедушкой живем на необитаемом острове в полной изоляции от внешнего мира? И мы не видим, что творится вокруг?

Бабушка искоса насмешливо взглянула на внучку. Та, хоть и не поняла до конца ее слова, отчего-то почувствовала, как внутри образовалась пустота. Флора заметно побледнела. Изабелла сама себе удовлетворенно кивнула и продолжила:

— Не надо считать нас с дедушкой такими уж глупыми ретроградами! — потом внезапно спросила: — Ты беременна, девочка? Да? Не смущайся, пожалуйста! Это известие нас очень, очень порадует. Мы уже обсуждали с дедушкой этот вопрос. Он безумно счастлив. Я тоже. Мы не ошиблись? Это так, девочка?

Изабелла вопросительно посмотрела на молчавшую внучку. Та как будто окаменела. По-своему истолковав замешательство Флоры, Изабелла не торопила ее с ответом, давая возможность собраться с мыслями.

А Флора мучительно переживала и свой нелепый обман, и противоречивость нахлынувших чувств. Она никак не могла решить, что же делать в этой ситуации, как поступить.

Ее смятение только усилилось бы до невообразимых размеров, если бы Флора могла предположить, что Билл не спал, слышал каждое слово и все прекрасно понимал, потому что свободно говорил по-итальянски.

Билл с самого начала их беседы хотел встать и уйти. Но разговор проходил очень стремительно, и подходящего момента не представилось. Поэтому он, испытывая чувство неловкости, все же остался на месте.

— Так когда вы подарите нам правнука? — настойчиво поинтересовалась Изабелла.

Флора на секунду опустила глаза, а потом, решившись, объявила:

— Никогда, бабушка.

Та с изумлением и тревогой проницательно посмотрела на внучку.

— Почему, девочка? У вас какие-то проблемы?

Флора согласно кивнула головой и серьезно подтвердила:

— Да, бабушка, проблемы есть. Но совсем не те, о которых ты подумала. Скорее, наоборот. В общем, не могу я тебя обманывать!!! Все и так… Этот обман выше моих сил! Уж лучше я все честно расскажу и будь, что будет!!!

Флора откровенно изложила бабушке все события своего поспешного брака.

— Теперь понятно, почему вам понадобились две спальни! — усмехнулась бабушка. — Только не пойму, почему бы вам, раз вы поженились, и не спать вместе? И не подарить нам все-таки правнука? Уильям тебе не нравится, девочка? Совсем-совсем?

— Да нет же, бабушка! — горячо возразила Флора. — В том-то и дело! Нравится! И очень!!!

— Тогда уж я совсем ничего не понимаю! Наверное, слишком долго я на земле задержалась. Пора и на покой, раз голова не соображает! — заворчала Изабелла.