С этими словами я направила струю из баллончика прямо ему в лицо.

Или, во всяком случае, собиралась. Я повернула распылитель в его сторону и нажала. Но услышала одно лишь шипение.

Никакого парализующего перцового спрея. Вообще.

И тут я вспомнила, что, когда в последний раз была на пляже, средство для укладки от Пола Митчелла разлилось по всему дну рюкзака, смешалось с песком и перепортило почти все мои вещи. А сейчас, похоже, забило отверстие, из которого должен был разбрызгиваться спрей.

– Ох. – Мистер Бомонт очень разочарованно посмотрел на меня. – Баллончик? Разве это честно, Сюзанна?

Я знала, что нужно делать. Отбросила бесполезный флакон и попыталась убежать…

Слишком поздно. Он рванул ко мне – так неожиданно, что я даже дернуться не успела – и сжал мое запястье хваткой, которая, позвольте заметить, была довольно болезненной.

– Лучше вам меня отпустить, – посоветовала я. – Честно. Вы пожалеете…

Но он меня проигнорировал и продолжил говорить без малейшей враждебности, будто я не пыталась только что его парализовать:

– Мне жаль, если это прозвучало несерьезно, но я говорю правду. К несчастью, я несколько раз крупно ошибся в своих суждениях, в результате чего несколько людей лишились жизни от моей руки… Крайне важно, чтобы ты помогла мне поговорить с ними, убедить их, что мне очень-очень жаль из-за того, что я сделал.

– Ладно, – моргнула я. – Все. Я ухожу.

Однако, как бы сильно я ни тянула, все равно не могла освободиться из мертвой хватки. Мужик оказался удивительно силен, как для папаши.

– Я знаю, что кажусь тебе страшилищем, – продолжал он. – Даже чудовищем. Но я не такой, действительно не такой.

– Скажите это миссис Фиске, – проворчала я, продолжая тянуть руку.

Мистер Бомонт словно меня не слышал.

– Ты представить не можешь, каково это. Я часами изводил себя за то, что натворил…

Свободной рукой я снова зарылась в рюкзак.

– Ну, я всегда считала, что самый лучший рецепт от чувства вины – признание. – Пальцы сомкнулись на столбике десятицентовиков. Нет, не то. Ведущая рука занята. – Почему бы вам не дать мне позвонить, и мы вызовем полицию, чтобы вы могли им все рассказать? Как вам такое предложение?

– Нет, – мрачно заявил мистер Бомонт. – Не годится. Сильно сомневаюсь, что полиция проявит хоть какое-то уважение к моим несколько… ну в общем, специфическим потребностям…

А затем мистер Бомонт сделал нечто совершенно неожиданное. Он мне улыбнулся. Печально, но все же улыбнулся.

Конечно, он и раньше мне улыбался, но я всегда стояла в противоположном конце комнаты или нас разделял как минимум журнальный столик. А сейчас его лицо оказалось прямо передо мной.

И когда он растянул губы в улыбке, передо мной внезапно мелькнуло то, чего я уж точно не ожидала увидеть никогда в жизни.

Очень острые резцы.

Ладно, признаюсь. Я испугалась. Может, я и сражаюсь с призраками, но это не значит, что я была хоть сколько-нибудь готова к первой встрече с вампиром. В том смысле, что призраки-то, как я знала по опыту, действительно существовали.

Но вампиры? Вампиры – это существа из кошмаров, мифологические создания вроде Снежного человека или Лох-Несского чудовища. Ну серьезно.

Однако же вот, прямо передо мной, улыбаясь совершенно тошнотворной улыбкой «мой-сын-лучший-ученик», стоял самый настоящий вампир во плоти.

Теперь я понимала, почему Маркус, появившись в тот день в кабинете мистера Бомонта, не переставая пялился на мою шею. Проверял, не пытался ли его начальник добраться до моей яремной вены.

Наверное, поэтому, учитывая, что свободной рукой я все еще копалась в рюкзаке, дальше я сделала то, что сделала.

То есть нащупала карандаш, который решила взять в последнюю минуту, вытащила его и изо всех сил воткнула в центр свитера мистера Бомонта.

На секунду мы оба застыли и уставились на карандаш, торчащий из его груди.

Потом мистер Бомонт очень удивленно произнес:

– Вот те на!

На что я ответила:

– Ешь графит!

А затем отец Тэда рухнул лицом вниз, разминувшись с кофейным столиком всего на пару сантиметров, и очутился на полу между диваном и камином.

Где и пролежал неподвижно несколько долгих минут, пока я была способна лишь растирать запястье, которое он так крепко сжимал.

Через какое-то время я осознала, что он не рассыпался в пыль, как вампиры из телика. И не вспыхнул, объятый пламенем, как вампиры из фильмов. Он просто лежал на полу.

И вот тогда, постепенно, до меня дошло, что я только что сделала.

Убила отца своего бойфренда.

Глава 14

Ну ладно. Тэд не совсем мой бойфренд, и я честно верила, что его отец – вампир.

Но знаете что? Он им не был. А я его убила.

Насколько непопулярной я стану теперь?

В горле начал расти маленький пузырек истерики. Скажу вам, я собиралась закричать. Очень не хотелось этого делать, но я была в комнате с потерявшим сознание парнем и его чокнутым папашей, в сердце которого я только что воткнула обычный школьный карандаш. Как тут было не подумать, что теперь меня точно выпрут из ученического совета…

Да бросьте. Вы бы тоже закричали.

Однако едва я набрала побольше воздуха и приготовилась издать вопль, на который гарантированно прибежали бы Ёши и все эти официанты, которые обслуживали нас за ужином, как сзади кто-то резко спросил:

– Что здесь произошло?

Я повернулась и увидела ошарашенного Маркуса, секретаря Рыжего Бомонта. И выпалила первое, что пришло в голову:

– Я этого не хотела, клянусь. Он меня напугал, и я его заколола.

Маркус, одетый практически так же, как в нашу последнюю встречу – в костюме и при галстуке, – поспешил ко мне. Не к своему начальнику, распростертому на полу, а ко мне.

– Вы целы? – потребовал он ответа, схватил меня за плечи и принялся осматривать с ног до головы… в основном, пялясь на шею. – Он вас не тронул?

Лицо Маркуса побелело от тревоги.

– Со мной все хорошо. – В горле образовался ком. – Лучше побеспокойтесь о своем боссе… – Мой взгляд метнулся к Тэду, который все еще лежал лицом вниз на диване. – О, и о его сыне. Он отравил своего сына.

Маркус подошел к Тэду и приподнял ему веко. Потом нагнулся и послушал дыхание.

– Нет, – пробормотал он себе под нос, – не отравлен, просто одурманен.

– О, – вырвалось у меня с нервным смешком, – ну тогда все в порядке.

Что здесь, черт побери, творится? Он это серьезно?

Похоже, да. Маркус явно был очень озабочен. Он отодвинул с дороги кофейный столик и перевернул своего начальника.

Мне пришлось отвести взгляд. Не думаю, что смогла бы вынести вид карандаша, торчащего из груди мистера Бомонта. Ну да, чем только я не таранила грудь призраков: кирками, мясницкими ножами, креплениями для палаток – да всем, что под руку подвернется. Но фишка с призраками в том, что… в общем, они уже мертвы. А отец Тэда был жив, когда я воткнула в него карандаш.

Господи, ну почему я позволила отцу Дому заморочить мне голову этими дурацкими идеями о вампирах? Что за идиоты верят в вампиров? Должно быть, я сошла с ума.

– Он… – Слова давались мне с трудом. Я не отводила взгляда от Тэда, потому что если бы взглянула на его папу, вероятнее всего, меня тут же стошнило бы салатом и ягненком. Даже в таком состоянии я не могла не отметить, что лежащий без сознания Тэд все равно красавчик. Он даже слюни не пускал, ничего такого. – Он мертв?

И я еще переживала, что мама разбушуется, если узнает о медиаторстве! Вы представляете, как она взбесится, если обнаружит, что я малолетняя убийца?

– Разумеется, нет. – В голосе Маркуса сквозило удивление. – Просто в обмороке. Наверное, вы его здорово напугали.

Я украдкой бросила на него взгляд. Секретарь выпрямился и стоял с моим карандашом в руках. Я поспешно отвела глаза, в желудке екнуло.

– Вы это использовали? – насмешливо спросил Маркус. Когда я молча кивнула, все еще не решаясь на него посмотреть, чтобы, не дай бог, не увидеть крови мистера Бомонта, он сказал: – Не волнуйтесь, карандаш вошел неглубоко, вы наткнулись на грудную кость.

Блин. Хорошо, что Рыжий Бомонт не настоящий вампир, иначе я бы влипла. Я даже проткнуть его как следует не смогла. Похоже, я таки теряю сноровку.

Фактически, преуспела я лишь в том, чтобы выставить себя полной дурой. Все еще ощущая в груди пузырики истерики и виня их в том, что лепечу немного бессвязно, я выпалила:

– Он отравил Тэда, а потом схватил меня, и я просто испугалась…

Маркус оставил бесчувственное тело своего начальника и успокаивающе накрыл мою руку своей:

– Ш-ш, я знаю, знаю.

– Мне очень жаль, – бормотала я, – но он избегал солнца, а потом еще и не ел, а когда улыбнулся, у него были острые зубы, и я подумала, что…

– …он вампир, – к моему удивлению, закончил за меня Маркус. – Я знаю, мисс Саймон.

Стыдно признаться, но, по правде говоря, я была готова разразиться слезами. Однако слова Маркуса заставили меня позабыть об этом.

– Вы знаете? – эхом отозвалась я, недоверчиво уставившись на него.

Он кивнул с мрачным выражением:

– Доктора называют это навязчивой идеей. Он принимает лекарства, и большую часть времени все хорошо. Но иногда, если не уследить, он пропускает прием таблеток и… ну, результат вы видели сами. Начинает считать себя опасным вампиром, убившим десятки людей…