– Еще разочек, – бросив осторожный взгляд на племянницу, произнесла тетя Прю.

Ки-Ки ясно дала понять, что мы не можем торчать здесь целый день. Больше всех домой, конечно, нужно было мне: приходилось считаться с ужином Аккерманов. Сегодня планировалась курица «Кунг-Пао». Мама убьет меня, если я опоздаю.

– Э-э, мисс Уэбб…

– Тетя Прю, дорогая.

– Точно. Тетя Прю. Могу я воспользоваться вашим телефоном?

– Конечно. – Слишком занятая настройкой канала, тетя Прю на меня даже не взглянула.

Я побрела из темной комнаты в коридор. Там на низеньком столике стоял старомодный телефон. Я набрала собственный номер – после секундного замешательства, ведь я узнала его лишь несколько недель назад – и, когда трубку снял Балбес, попросила его передать маме, что я не забыла про ужин и уже еду домой.

Балбес не очень-то любезно проинформировал меня, что говорит по другой линии, не работает моим секретарем и не собирается никому передавать мои сообщения, так что мне стоит перезвонить позже.

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовалась я. – С Дебби, твоей рабой любви?

В ответ Балбес отключился. У некоторых людей просто нет чувства юмора.

Я положила трубку и стала рассматривать зодиакальный календарь, прикидывая, не нахожусь ли в какой-нибудь астрологической зоне удачи – учитывая Тэда и все остальное, – когда кто-то прямо за моей спиной раздраженно спросил:

– Ну? Чего ты хочешь?

Я подпрыгнула чуть ли не до потолка, клянусь. Вроде и занимаюсь этим всю жизнь, а привыкнуть так и не смогла. Честно, я была бы безумно рада обладать какой-нибудь другой сверхъестественной способностью – например, делить в уме длинные числа – вместо этих медиаторских глупостей.

Обернувшись, я увидела на лестничной площадке тети Прю эксцентричную даму в садовой шляпе и перчатках. По ночам меня будила не она. У них с моей гостьей были одинаковые фигуры, обе они были худощавые и невысокие, обе носили одинаковые короткие причудливые стрижки, но этой леди было под шестьдесят.

– Ну? – воззрилась она на меня. – Я не намерена торчать тут целый день. Зачем ты меня позвала?

Я удивленно на нее уставилась. По правде-то, я ее не звала. Вообще ничего не делала, просто стояла и размышляла, буду ли по-прежнему нравиться Тэду, когда Меркурий перейдет в Водолея.

– Миссис Фиске? – прошептала я.

– Да, это я. – Пожилая леди оглядела меня с головы до ног. – Ведь это же ты меня вызвала?

– Э-э… – Я быстро оглянулась на комнату, из которой все еще доносилось бормотание тети Прю: «Но Девятый ключ не имеет никакого отношения…» Очевидно, она разговаривала сама с собой, потому что ни Ки-Ки, ни Адам не понимали ни единого ее слова.

Я повернулась к миссис Фиске и заключила:

– Думаю, да.

Миссис Фиске смерила меня взглядом с головы до ног, и увиденное ей явно не понравилось.

– Ну? – поторопила она. – Что такое?

С чего бы начать? Эта женщина считалась мертвой почти половину моей жизни. Я снова оглянулась на тетю Прю и остальных – просто проверить, не смотрят ли они в мою сторону – и прошептала:

– Мне просто нужно узнать, миссис Фиске… Мистер Бомонт. Это ведь он вас убил?

Миссис Фиске внезапно потеряла всю свою раздражительность. Взгляд ее пронзительно-голубых глаз сосредоточился на мне, и она потрясенно произнесла:

– Боже мой. Боже мой, наконец-то… кто-то знает. Кто-то наконец знает.

Я попыталась успокаивающе взять ее за руку.

– Да, миссис Фиске, я знаю. И собираюсь остановить его, чтобы он больше никому не навредил.

Она отмахнулась от моей руки и прищурилась.

– Ты?

Миссис Фиске все еще выглядела ошарашенной, но чем-то другим, и когда она расхохоталась, я поняла, чем именно.

– Ты собираешься его остановить? – прокудахтала она. – Ты… ты же ребенок!

– Я не ребенок, – заверила я. – Я медиатор.

– Медиатор? – К моему удивлению, миссис Фиске откинула голову назад и засмеялась еще сильнее. – Медиатор. Ну что ж, это все меняет, верно?

Я собиралась сказать, что меня не заботит ее тон, но миссис Фиске не дала мне такого шанса.

– И ты считаешь, что сможешь остановить Бомонта? – спросила она. – Дорогая, тебе еще многое предстоит узнать.

Мне показалось, что это не очень-то вежливо, и я возмутилась:

– Послушайте, леди, может, я и молода, но знаю, что делаю. А теперь просто скажите мне, где он спрятал ваше тело…

– Ты ненормальная? – Миссис Фиске наконец перестала смеяться и теперь качала головой. – От меня ничего не осталось. Бомонт, знаешь ли, вовсе не дилетант. Он позаботился о том, чтобы не допустить ни одной оплошности. И ведь не допустил. Ты не найдешь и лоскутка, чтобы обличить его. Поверь мне. Этот мужчина – монстр. Настоящий кровопийца. – Она поджала губы. – Хотя, полагаю, мои собственные дети ничем не лучше. Продать землю этому паразиту… Слушай, ты. Ты же медиатор. Передай моим детям от меня сообщение, скажи им – я надеюсь, они горят в…

– Эй, Сьюз. – В коридоре внезапно появилась Ки-Ки. – Ведьма сдалась. Ей нужно посоветоваться со своим гуру, потому что у нее все еще кризис.

Я бросила лихорадочный взгляд на миссис Фиске. Погодите! Я так и не успела спросить, как она умерла! Рыжий Бомонт действительно вампир? Он высосал из нее всю жизнь? Она на самом деле имела в виду, что он кровососущий паразит?

Но было слишком поздно. Ки-Ки направилась ко мне прямо сквозь то, что я видела – и воспринимала – как маленькую старушку в садовой шляпе и перчатках. И маленькая старушка негодующе замерцала.

Мне хотелось закричать: «Нет! Не уходите!»

– Фу, – содрогнулась Ки-Ки, отряхивая остатки нерассеявшейся ауры миссис Фиске. – Пойдем-ка отсюда. Мне здесь не по себе.

Я так и не узнала, что миссис Фиске хотела передать своим детям – хотя кое-какие идеи у меня имелись. Пожилая леди исчезла, бросив на меня последний полный отвращения взгляд.

В этот момент в коридор с извиняющимся видом вышла тетя Прю.

– Мне так жаль, Сьюзи, – начала она. – Я действительно старалась, но в этом году на духовные пути, которые я обычно использую, очень сильно повлиял Санта-Ана.

Может, этим и объясняется, что я смогла вызвать дух миссис Фиске. Интересно, получилось бы у меня еще раз, чтобы тогда уж точно не забыть спросить, как Рыжий Бомонт ее убил?

По дороге к машине Адам выглядел весьма самодовольно.

– Ну, Сьюз? – спросил он, открывая для нас с Ки-Ки дверцу. – Ты хоть раз в жизни встречала кого-нибудь подобного?

Конечно, встречала. Будучи магнитом для несчастных душ, я собрала очень пеструю коллекцию знакомств, в том числе жрицу инков, нескольких знахарей и даже паломника, которого сожгли как колдуна.

Но для Адама это казалось важным, поэтому я улыбнулась и сказала: «Не совсем», – что в какой-то степени было правдой.

Похоже, Ки-Ки мало волновало, что один из членов ее семьи дал парню, в которого она – стоит признать – втрескалась по уши, такой повод для насмешек. Она забралась на заднее сиденье и оттуда исподлобья смотрела на нас. Ки-Ки была круглой отличницей и не верила в то, что нельзя доказать научно, особенно в связанное с потусторонним миром… в связи с чем решение родителей запихнуть ее в католическую школу выглядело довольно сомнительным.

Но еще более сомнительным, чем недостаток веры у Ки-Ки или моя новая способность вызывать духов усилием воли, мне представлялось будущее кота. Пока мы были у тети Прю, он прогрыз дыру в углу рюкзака и теперь, высунув оттуда лапу, вслепую бил когтями по всему, что попадалось на пути – в основном, по мне, потому что я держала рюкзак. Адам, как бы усердно я его не упрашивала, кота домой не заберет, а Ки-Ки лишь рассмеялась, когда я ее об этом спросила. И отца Доминика я ни за что не уговорю взять Гвоздика к себе: сестра Эрнестина никогда этого не позволит.

Что не оставляло мне другого выбора. И это меня совсем, совсем не радовало. Помимо того, что кот сделал с моим рюкзаком – бог знает, что он тогда сделает с моей комнатой, – я была совершенно уверена, что у Аккерманов кошачьи под запретом, учитывая повышенную чувствительность Балбеса к их шерсти.

Так что, когда Адам подвез меня к дому, дурацкий кот плюс полный пакет из супермаркета с лотком, наполнителем и почти двадцатью банками кошачьего корма все еще оставались у меня.

– Эй, – благоговейно протянул Адам, пока я пыталась выбраться из машины. – Кто у вас в гостях? Папа Римский?

Я посмотрела, куда он указывал… и у меня отвисла челюсть.

На нашей подъездной дорожке припарковался длинный черный лимузин – как раз в таком я мечтала поехать на выпускной вместе с Тэдом!

– Э-э, – пробормотала я, захлопывая дверцу «фольксвагена», – увидимся, ребята.

И поспешила по дорожке вместе с Гвоздиком, который, даже спрятанный в рюкзаке, постоянно напоминал о себе, всю дорогу завывая и шипя. Подойдя к крыльцу, я услышала гул голосов из гостиной, а когда вошла и увидела, кому эти голоса принадлежат… что ж, у Гвоздика появились все шансы стать котоблином – так крепко я прижала рюкзак к груди.

Потому что в гостиной, болтая с моей мамой и попивая чай, сидел никто иной, как Таддеус Рыжий Бомонт.

Глава 12

– О, Сьюзи! – обернулась мама, стоило мне войти в дом. – Привет, милая. Посмотри, кто к нам заглянул. Мистер Бомонт со своим сыном.

Только тогда я заметила, что и Тэд здесь. Разглядывает семейные фотки на стене – которых не так уж и много, ведь семьей мы стали недавно. В основном там висели школьные снимки, мои и сводных братьев, да фотографии со свадьбы мамы и Энди.