Так и оставалось, вплоть до аварии.

— А я… эмм… наслаждалась этим? — спрашивает она, её лицо покрывается красивым оттенком розового.

— Конечно. Я исключительный любовник.

— Ну конечно, — хихикает она.

— Ты всегда считала меня неотразимым, не могла держать руки прочь от такого мужчины, — я провожу рукой вниз по своему телу, пока говорю.

С этим заявлением она полностью срывается и заливается смехом, и через секунду я тоже. Когда она вытирает слёзы с глаз, это вызывает у меня только больший смех.

Это прежние мы, какими были всегда — весёлые, лёгкие, совершенно нелепые… всегда любили посмеяться.

Это идеальное окончание идеального дня.

Глава 32

Джемма

Было поздно, когда Брэкстон привёз меня домой прошлым вечером, так что я сказала ему, что не приду на завтрак сегодня утром. Теперь я жалею об этом решении; вчера я так великолепно провела с ним время, и хочу увидеть его снова.

Не найдя маму на кухне — и от меня не укрывается, что теперь я думаю о ней как о своей маме, а не о Кристин — я иду её искать. Я удивлена, когда нахожу её скрутившейся на диване с коробкой салфеток рядом. Моя первая мысль о том, что она заболела, затем я замечаю у неё в руке бабушкин дневник. Это тут же вызывает у меня на лице улыбку.

— Доброе утро, — говорю я, проходя в комнату и садясь рядом с ней.

Я инстинктивно прижимаюсь к ней. Это не кажется странным или натянутым, это кажется естественным для матери и дочки.

— Доброе, милая, — отвечает она, нежно целуя меня в висок.

— Ты читаешь бабушкин дневник?

— Да. Я очень благодарна, что ты подтолкнула меня это сделать. Я так много узнаю о своих родителях. Это помогает… — она делает краткую паузу, прежде чем закончить предложение. — Это помогает мне забыть плохие воспоминания и больше сосредоточиться на хороших.

— Я рада. Я сожалею, что тебе пришлось пройти через это, но бабушка не хотела бы, чтобы ты так её помнила. Она любила дедушку и просто хотела быть с ним. Я могу это понять.

— Ты права. Они очень сильно любили друг друга.

Я беру её под руку, опуская голову ей на плечо.

— Как и вы с папой когда-то… и мы с Брэкстоном.

— Печально, как могут меняться жизненные обстоятельства.

— Это точно. Пока не теряешь надежду, я верю, что всё возможно.

— Было так замечательно, что ты живёшь здесь, — говорит она, кладя руку мне на ногу. — Когда ты только попала в аварию, я подумала, что потеряю тебя, как потеряла всех — своих родителей, своего мужа. Не думаю, что я смогла бы жить дальше, если бы это произошло. Но мне никогда не стоило тебя недооценивать. Ты всегда была такой сильной. Ты упорно боролась, не только, чтобы снова жить, но и чтобы найти какую-то норму. Я так горжусь тобой за то, что ты не сдалась.

— Были времена, когда я хотела сдаться, — признаюсь я.

— Но ты не сдалась. Твоя сила помогла мне так, как я даже не представляла.

В моём горле поднимается ком, и даже без раздумий с языка срываются слова.

— Я люблю тебя, мам.

— Ох, милая, — произносит она со слезами на глазах. — Я не была уверена, услышу ли когда-нибудь снова эти слова. Я тебя тоже люблю.

Я сижу так долгое время, просто наслаждаясь её близостью.

— Хочешь чаю? — наконец спрашиваю я.

— Хотелось бы. О, чуть не забыла, тебе недавно пришло письмо.

Она указывает на конверт на кофейном столике, и я захватываю его по пути на кухню.

ПИСЬМО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ…

Дорогая Джемма,

Тринадцатое января 2007 года. Мне тяжело забыть этот день, я так нервничал. В тот день я должен был спросить у твоего отца, можно ли увезти на выходные его маленькую девочку.

Я долго копил, и мне нужно было только благословение твоих родителей, чтобы забронировать билеты на самолёт.

Была суббота, ты была на работе, но твои родители были дома. У меня внутри всё бурлило, пока я шёл по твоему двору.

— Брэкстон, — с удивлением произнесла твоя мама, когда открыла входную дверь.

— Я думал, есть ли у вас и мистера Робинсона пару минут. Я хотел бы кое-что у вас спросить.

— Конечно, милый, проходи, — я пошёл за ней в гостиную. — Стефан во дворе, я пойду его позову.

— Спасибо, — я нервно потирал руки, садясь на диван.

— Ты в порядке? — спросила она, нахмурившись.

— Да, — соврал я.

Через несколько минут она вернулась в комнату, твой отец был рядом с ней. Я встал и пожал ему руку, прежде чем мы все сели. Они были на диване напротив меня, и я был благодарен за расстояние.

— Кристин сказала, что ты хочешь о чём-то с нами поговорить, — сказал он, переходя сразу к делу.

— Да… Я, эмм… хочу увезти Джемму на следующие выходные.

— Только вы вдвоём?

— Да. Я копил последние несколько месяцев. Хотел бы её удивить и свозить в Квинсленд.

— Вы будете в одном номере?

— Да, — ответил я, тяжело сглатывая. Я не собирался ему врать.

— Этого не будет, — сказал твой отец, вставая. — Ей всего семнадцать, и она слишком юная, чтобы уезжать… одна… с тобой.

— Постой, — вмешалась твоя мама, когда он пошёл к выходу из комнаты.

— Я сказал нет, Кристин, — огрызнулся он. — Я не хочу больше слышать об этом ни слова.

— Она и моя дочь тоже, или ты забыл?

— Нет, я не забыл, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом, но его плечи немного опустились. — Она совсем ребёнок.

— Ей почти восемнадцать, — парировала она, закатывая глаза. — Мы знали, что рано или поздно это наступит, мы тоже когда-то были в их возрасте.

Твоя мать отвела тебя к доктору за месяц до этого, чтобы тебе выписали противозачаточные, так что я уже знал, как она к этому относится.

— Но она моя малышка.

— А я была малышкой своего отца, когда мы с тобой… — её взгляд метнулся в мою сторону, и я был благодарен, что она не закончила это предложение. Как бы я ни любил твоих родителей, были определённые вещи, которые я не хотел о них знать.

После этого твой отец развернулся и вылетел из комнаты, и моё сердце провалилось. Я никак не мог пойти против него и без его разрешения.

Я встал.

— Спасибо за старания, миссис Робинсон.

— Оставь это мне, — ответила она, провожая меня до двери.

У меня было ощущение, что все надежды потеряны, когда я плюхнулся на свой диван и закрыл лицо руками. Я сидел так долгое время, пытаясь придумать другой способ; я так сильно хотел сделать это для тебя.

Меня вырвали из мыслей, когда я услышал своё имя. Подняв взгляд, я был одновременно удивлён и немного обеспокоен, когда увидел у входной двери твоего отца.

— Мистер Робинсон. Проходите, — я открыл дверь, чтобы его впустить, хотя не был уверен, что это мудрое решение.

— Я не задержусь. То, что мне нужно сказать, можно сказать и отсюда.

— Ладно.

Это не звучало хорошо.

Он прочистил горло и засунул руки в карманы, прежде чем заговорил снова.

— У тебя есть моё разрешение, — с этими словами он развернулся и пошёл вниз по ступенькам.

— Спасибо, — крикнул я, пока он шёл обратно домой, но он не ответил.

Хоть я побежал и сразу же всё забронировал, на случай, если твой отец передумает, тебе рассказать я собирался только через пять дней. Я ненавидел держать от тебя секреты, но твоя реакция того стоила.

Был день среды, и я как раз забрал тебя с работы.

— Завтра снова на работу, — вздохнула ты, забираясь на пассажирское сидение машины моего отца. — Это шестой день подряд.

Я говорил с твоим начальником, мистером Джефферисом, в прошлую субботу, пока ты забирала свою сумку из комнаты для работников. Он поменял твои смены, чтобы в конце недели у тебя были выходные.

— По крайней мере, тебе не придётся работать в пятницу, субботу и воскресенье, — ответил я. — Мы проведём вместе целых три дня.

— Это если он мне не позвонит.

Я улыбался сам себе, потому что знал, что этого не произойдёт.

— Мы можем заняться чем-нибудь приятным, если он не позвонит, — сказал я, потянувшись за твоей рукой.