Его заявления было достаточно, чтобы вернуть меня в реальность. Тогда я понял, что пакет в моих руках уже пустой, а его содержимое, лёд, собрался в маленькую горку вокруг моих ног.

Вечеринка шла хорошо, и тебе, казалось, даже было весело. Ну, до тех пор, пока Соня Митчелл не прицепилась ко мне. Она была вредной девочкой из твоего класса, и она никогда тебе не нравилась.

Я был у бара, наполнял стаканы розовым лимонадом и ставил их на поднос, изо всех сил стараясь игнорировать её. Это было грубо с моей стороны, но она ходила за мной больше часа, и это начинало действовать мне на нервы. На вечеринке была только одна девочка, которая меня интересовала, и это была ты.

Через несколько минут ты подошла к нам, схватив один из стаканов с подноса. Я был одновременно доволен и облегчён, когда ты встала рядом со мной. Ты небрежно смотрела на Соню, попивая свой розовый лимонад. Но это никак не остановило её попытки.

— Должно быть, тебе скучно постоянно тусоваться с Джеммой, — сказала она стервозным тоном, оглядывая тебя сверху вниз. Я услышал, как ты ахнула рядом со мной, но прикусил язык. Я не хотел говорить или делать что-то, что разрушит твою вечеринку. Это был твой особенный день, и твоя мама через столько всего прошла.

Мой ответ прозвучал незамедлительно.

— Никогда! Тусоваться с Джем — моё любимое занятие.

— Ха, — нахмурилась она, сузив глаза в твою сторону, прежде чем вернуть внимание обратно ко мне. Улыбаясь, она невинно накрутила свои длинные светлые волосы на палец, что было иронично; она была какой угодно, но не милой, и ни на секунду меня не одурачила. — Тебе стоит как-нибудь прийти в ресторан моего папы, Брэкс. Мы можем сделать тебя нашим особым гостем.

Её глаза снова сузились, когда переместились обратно к тебе, и я с трудом пытался сохранить спокойствие.

— Хочешь пойти со мной, Джем? — спросил я.

— Я имела в виду только тебя… одного, — огрызнулась Соня. Сказать, что я не ожидал от тебя последующей реакцией, было бы преуменьшением. Ты дёрнулась вперёд, притворяясь, что споткнулась, что было довольно-таки невозможно, потому что ты стояла на месте.

— О боже, мне так жаль, Соня, — сказала ты, когда розовый лимонад из твоего стакана впитался в её белое шёлковое платье.

— Ааа! Ты сделала это специально, — кричала она, разворачиваясь и в слезах убегая в дом.

Я старался не засмеяться, честно, старался, но в тот момент, когда мой взгляд переместился к тебе, и я увидел, что ты борешься с улыбкой, я сорвался. Это было самое забавное, что я когда-либо видел. Как раз пришла пора кому-нибудь поставить Соню Митчелл на место.

Через десять минут за ней приехал её отец. Вечеринка, казалось, только стала лучше, когда она ушла. Соня никогда особо не разговаривала с тобой после того дня, но тебя это нисколько не беспокоило.

На следующее утро ты рано постучала в мою дверь. Я был ещё в пижаме, ел «Коко Попс», пока смотрел телевизор.

— Можешь помочь мне собрать воздушного змея? — взволнованно спросила ты. — Папа предложил помочь, но я хочу, чтобы это сделал ты.

В тот год на день рождения тебе дарили драгоценности, одежду, духи и множество девчачьих вещей, но ты сказала мне, что воздушный змей был твоим любимым подарком. Ты не представляла, как я был счастлив этому.

Мы собрали его в мгновение ока, и ты нетерпеливо сидела на моём диване, ожидая, пока я побежал наверх переодеться.

Это был мрачный, пасмурный зимний день, но ветра было достаточно, чтобы запустить змея в воздух. Я наблюдал, как ты бегаешь кругами по заднему двору, змей летел за тобой. Когда я видел тебя счастливой, моё сердце всегда улыбалось. До сих пор это оказывает на меня тот же эффект.

Всё шло идеально, пока не поднялся большой порыв ветра, и змея не сдуло к большому дереву во дворе, цепляя его на одну из веток. Я пытался снова и снова распутать его для тебя, но это было бесполезно.

Твоя нижняя губа начала дрожать, пока ты боролась со слезами, и моё сердце вдруг начало болеть. Единственным способом спустить змея было кому-то залезть и достать его. Он был так высоко, и я молился, чтобы этим кем-то был не я.

— Я пойду проверю, сможет ли нам помочь твой папа, — сказал я и побежал в дом. Можешь представить, как я себя чувствовал, когда твоя мама сказала, что он ушёл за воскресной газетой.

Мои ноги еле тащились, пока я выходил обратно, чтобы рассказать тебе плохие новости.

— Я залезу и достану его, — сказала ты.

— Нет, Джем. Слишком высоко.

Я схватил тебя за локоть, чтобы попытаться остановить.

— Отпусти, — огрызнулась ты, вырывая руку из моей хватки. — Я залезу туда.

Ты была такой упрямой, и как бы меня ни ужасала идея залезть на то дерево, у меня особо не было выбора. Я ни за что не собирался позволить тебе сделать это.

— Ладно. Я залезу и достану.

Я чувствовал подступающую тошноту, забираясь на первую ветку. «Не смотри вниз… не смотри вниз», — скандировал я в своей голове, поднимаясь выше.

— Будь осторожен, Брэкс, — крикнула ты снизу.

Клянусь, всё моё тело дрожало, когда я поднял ногу и подтянул тело на последнюю ветку. Я сидел там долгое время, парализованный страхом. «Не смотри вниз… не смотри вниз», — продолжал я повторять мысленно снова и снова.

— Ты в порядке? — крикнула ты.

— В норме.

Это было не так, но я ни за что не собирался признаваться тебе в этом.

Потянувшись в задний карман, я достал свой швейцарский нож. Он принадлежал моему дедушке. Он подарил его моему папе на его тринадцатый день рождения, и тот поддержал традицию, передав нож мне. Я носил его повсюду, кроме школы.

— Что ты делаешь?

Я медлил, вот, что я делал. В тот момент я не мог найти смелости двигаться.

— Я вырезаю своё имя на дереве.

Я соврал. Я вырезал своё сердце на том стволе. Мой глубочайший, темнейший секрет — мой страх потерять тебя останавливал меня от того, чтобы когда-либо рассказать тебе это.

На самом деле, возможно, прошло всего десять минут, но мне казалось, что прошла вечность. И у тебя заканчивалось терпение.

— Давай, Брэкс. Я хочу своего змея.

— Ладно.

Я убрал свой нож и положил его обратно в карман. Затем я сделал глубокий вдох и заставил себя двигаться, ложась на ветку. «Не смотри вниз… не смотри вниз».

Я продвинулся всего на метр, когда услышал первый хруст. Моё сердце билось так быстро, что я слышал гул в ушах.

— Пожалуйста, будь осторожен, — снова крикнула ты.

Я слышал страх в твоём голосе, и это только усилило мою панику. Я сделал ещё один глубокий вдох и продолжил ползти вперёд, один ужасающий сантиметр за другим. Моя хватка на ветке усилилась, и прежде чем я вообще понял, что происходит, я уже падал.

— Брэээээкс! — услышал я твой крик за мгновения до того, как с силой ударился о землю.

После этого я мало что помню.

Мой отец был на работе, но твои родители отвезли меня в больницу. Мои травмы не были серьёзными, но рука была сломана в двух местах. С позитивной стороны, твой змей упал вместе со мной.

В больнице меня оставили на несколько часов для обследования, потому что при падении я ударился ещё и головой. Ты сидела у моей кровати в неотложке и держала мою ладонь, пока мне гипсовали руку. Я сбился со счёта того, сколько раз ты извинилась.

Мой отец закрыл магазин и приехал прямиком ко мне, когда ему позвонили твои родители. Я чувствовал себя плохо, когда видел мучения на твоём лице. Ты отказывалась уходить с родителями, как и я несколькими годами ранее, когда тебя ужалила медуза. Ты всё время оставалась рядом со мной.

Как только мы приехали домой, мой отец велел мне пойти прилечь. Не считая тупой боли в руке, я чувствовал себя нормально, но сделал так, как он сказал. Я мог сказать, что он злится на меня за то, что я безответственно залез на дерево, но ещё он был невероятно облегчён тем, что я в порядке. Теперь я это понимаю; после всего, что произошло с моей мамой, у него остался только я.