Денин Миллнер

Девушки Мечты

Посвящается всем девушкам, у которых хватило смелости мечтать, и тем их последовательницам, которые осознали, что они поднялись к славе на крыльях девушек мечты.

1

– Эффи, ну ты поторопишься или нет? – рявкнула Дина через плечо.

Она неслась к кинотеатру левой рукой придерживая норовивший свалиться на каждом шагу парик, а в правой сжимая мамины выходные туфли абрикосового цвета. Туфли Дина стащила из маминого шкафа буквально через пару минут после того, как Мэй Джонс ушла на родительское собрание, а потом, пока ее не было, целых полтора часа молилась в надежде, что мама: а) будет очень торопиться и так устанет после целого дня с третьеклашками в начальной школе на Спрус-стрит и споров с их родителями, что сразу ляжет спать и не обратит внимания, во сколько Дина выключила свет; б) не станет искать свои туфли. А туфли, надо сказать, идеально подходили к платьям нежно-абрикосового цвета, сшитых Диной и ее лучшими подругами Эффи и Лоррелл специально для конкурса ритм-н-блюза, проходившего в понедельник вечером в Детройтском кинотеатре. Без этих чудо-туфель Дина не смогла бы двигаться на сцене безупречно и грациозно. Хорошая новость – мама пришла домой действительно очень уставшей и, вместо того чтобы включить свет и потрепать Дину по плечу, лишь заглянула в комнату, а потом тихонько закрыта за собой дверь и устроилась под пледом на раскладном диване, не подозревая, что дочка лежит под одеялом при полном параде, одетая и накрашенная, и ждет, когда сможет улизнуть в темноту за своим глотком славы. Вы спросите, а какая тогда плохая новость? Мэй вернулась намного позднее, чем Дина планировала, более того – решила развеяться и немного почитать, а это означало одно – Дине пришлось ждать очень долго. Ну просто очень. А теперь «Дримфетки» опаздывали на конкурс почти на час.

– Слушай, я бегу так быстро, как могу, но на каблуках особо быстро не побегаешь, – фыркнула пышечка Эффи, заметно отставшая от более проворных Дины и Лоррелл. Ее брат СиСи, которому пришлось остановиться, чтобы подобрать с земли нотную тетрадь и сумку с косметикой, замыкал процессию. – Кроме того, мы опаздываем не потому, что я недостаточно быстро бегаю, мисс Ой-мама-поздно-пришла-с-работы, не пытайся все свалить на меня!

– Просто поторапливайся, – вышла из себя Дина, прибавив шаг.

Лоррелл, первой добежавшая до кинотеатра, встала как вкопанная перед главным входом. Навес украшало такое огромное количество лампочек, что они освещали чуть ли не весь квартал. Губы Лоррелл медленно расплылись в улыбке, когда она прочла афишу со словами:

СЕГОДНЯ

ДЖЕЙМС ЭРЛИ ПО ПРОЗВИЩУ ГРОМ

КОНКУРС ТАЛАНТОВ

От Детройтского кинотеатра, в пору расцвета роскошного заведения, в котором белой публике демонстрировали документальные ленты и немое кино, осталась только оболочка. Некогда шикарные кресла, ковер и великолепные красные портьеры после долгих лет застоя покрылись слоем пыли и плесени. Однако каждый понедельник кинотеатр оживал. Это был единственный вечер, когда обнищавшие владельцы позволяли цветным занять кресла в зале, а на местной черной радиостанции начиналась чрезвычайно популярная программа «Мотор-сити[1] ревю». Сюда стекались все, у кого был приличный костюм и два с половиной доллара на входной билет. Даже такие звезды ритм-н-блюза, как Джеймс Эрли по прозвищу Гром, местный паренек, прославившийся несколькими хитами в жанре «соул», крутившимися на негритянских радиостанциях, понимали: когда выступаешь с концертом в Детройте, то надо, чтобы твое имя всеми правдами и неправдами оказалось на афише в понедельник, если хочешь завоевать подлинную любовь Мотор-сити.

Дина пулей промчалась мимо подруги и шмыгнула в переулок, где конкурсанты в ярких роскошных смокингах и нарядах затягивались сигаретами и пили виски из полупустых фляжек, отдыхая от шумного действа, творившегося на сцене. Дина чуть было не врезалась в двух хорошо одетых дам с чемоданчиками в руках, которые выскочили из двери, очевидно, в пылу спора с мужчиной, догонявшим их и умолявшим остановиться и выслушать.

– Девочки, ну ладно, вы же не можете вот так взять и уйти. А как же шоу? Как же Джимми? – спросил мужчина, тронув одну из женщин за плечо.

– Марти, ты же знаешь, что у меня хорошо язык подвешен, говорить я умею, – ответила та, сбрасывая его руку. – А теперь посмотри, как я умею ходить.

– Джоан, сладкая моя, Джимми в своем репертуаре. Ты же знаешь, что он от тебя без ума. Без ума.

– Да ты что? Ну, передай этому обезумевшему кое-что, – сказала Джоан и повернулась лицом к Марти: – Скажи ему, что я тут на досуге раздобыла его номер. Телефонный.

– Ну, детка…

Она перебила:

– Домашний. Где он живет. С женой.

Подруга Джоан, такая же злая, как и сама Джоан, проскочила мимо Дины, замершей на месте при виде двух красавиц в изящных платьях, расшитых бисером, и украшениях, какие Дина если и видела, то только на картинках в журнале, когда удавалось его стащить и усесться читать в библиотеке вместо уроков. Глядя на их неземную красоту, Дина четко осознала, какая же она худенькая (не говоря уж о поношенном самодельном платьице), а их голоса, сильные, сочные, громкие, практически заставили ее вжаться в стену. Она подумала: неужели «Дримфетки» когда-нибудь смогут соперничать с такими взрослыми женщинами?

– Пойдем, Джоан, лимузин ждет, – ухмыльнулась вторая женщина, указав подбородком на потрепанное такси, остановившееся перед кинотеатром.

– Черт, – выругался Марти, бросив взгляд на толпу, уже потерявшую интерес к происходящему, а потом прошел мимо хорошо одетого мужчины, который открыл перед ним дверь служебного входа.

– Эй, мистер, – какой-то парень перехватил Марти по дороге, – не хотите услышать звучание будущего?

Марти выплюнул сигарету и молча вошел внутрь. Хорошо одетый мужчина быстро придержал дверь ногой, и это движение вывело Дину из транса, в который девушка впала, пока обходила здание.

– Господи, мы опоздали! – завопила она.

Дина посмотрела на парня, который так и остался стоять на улице с унылым видом; выражение его лица напомнило о ее собственном трудном положении, и страх как рукой сняло. Дина решила, что они слишком долго репетировали в расчете на громкий успех, чтобы сейчас просто взять и уйти, и неважно, насколько ей страшно. Кроме того, Эффи убьет ее, если она сейчас попробует повернуться спиной к сцене. Дина расправила плечи и подошла к участнику шоу с роскошной прической «помпадур» в дешевом костюме, стоявшему у стеночки с сигаретой во рту.

– Привет, уже отстрелялся? – быстро спросила она.

– Около часа назад, – небрежно бросил он.

Дина бегом добежала до входа и схватила Лоррелл за руку.

– Пошли, нам туда, – пропыхтела она на бегу, направляясь к служебному входу. – А где Эффи?

Лоррелл, которая ни на шаг от нее не отставала, оглянулась и увидела, что СиСи бежит прямо за ними.

– Эй, СиСи, давай-ка сгоняй за сестрой, – велела Лоррелл.

Они с Диной влетели в дверь, столкнувшись с мистером Костюм-с-иголочки.

– Ой, простите, мистер, – буркнула Дина, но тут Лоррелл налетела на нее сзади, и Дина чуть было не врезалась в мужчину снова.

Они слышали, как зрители аплодируют и приветствуют радостными возгласами группу «Маленький Альберт и Подлинные звуки», ребят из того же района, что и «Дримфетки». Дина, Эффи и Лоррелл чуть ли не каждый день слышали, как они репетируют одну и ту же песню, пока подружки распевались и отрабатывали танцевальные шаги. Судя по отклику зрителей, репетиции не прошли даром.

– Тейлор, Кертис Тейлор-младший, – представился мужчина, по-видимому, не раздосадовавшись на поведение незадачливых девчонок.

Но Дина его толком и не расслышала, поскольку ее внимание уже привлек Оук, организатор смотра талантов, пробегавший мимо с папочкой в руке. Дина преградила ему путь и легонько толкнула в грудь рукой:

– Слушайте, я знаю, что мы опоздали, но моя мама… она не любит, когда я шастаю по ночам, так что мне пришлось ждать, пока она ляжет спать.

Оук нетерпеливо перебил:

– Ты кто такая?

– Дина Джонс, – ответила она, изящным движением снимая пальто и наклеивая ослепительную улыбку. – Одна из «Дримфеток».

Оук не сводил глаз со своих бумажек, не обращая внимания на слова Дины.

– Вы должны были выступать вторыми.

– З-з-знаю, – заикаясь, пробормотала Дина, – но мама задержалась на родительском собрании, она учительница младших классов…

– Не повезло, малышка. Концерт окончен, – просто ответил Оук и собрался было пойти по своим делам, но тут его остановил Кертис, решительно взяв за плечо. Он навис над Оуком, чье лицо украшали тонкие усики, и весь его вид не сулил ничего хорошего – мрачный, почти зловещий.

– Братец, дай-ка я тебе кое-что объясню, – тихо сказал Кертис в самое ухо Оуку, все еще не отпуская его плечо. – Я же вижу, ты хороший парень, и не хочу, чтоб ты на этот раз облажался. Ты же не для того занимаешься этим делом, чтобы вот так запросто отмахиваться от людей, а? Ну, что скажешь – мы же выведем этих милых девочек на сцену сегодня?

Кертис ослабил хватку и по-дружески похлопал Оука по плечу. Дина услышала, как стихла музыка, затем раздался гром оваций, а после – зычный голос ведущего. Оук посмотрел на свое плечо, потом снова на Кертиса; он отчего-то испугался и определенно разозлился.

– Ладно, – наконец сказал он. – Я поставлю ее в самый конец. После Крошки Джо Диксона.

– Ой, спасибочки! – воскликнула Дина, судорожно схватив Лоррелл за руку. – А кто из них Крошка?

Оук кивнул в сторону здоровяка ростом под метр девяносто и весом больше центнера. Под плохо сидящим пиджаком на руках и плечах рельефно выделялись мускулы, на плече висела гитара. Крошка с важным видом прошествовал мимо них, когда ведущий, Фрэнк Эванс, объявил: «Дамы и господа, Крошка Джо Диксо-о-о-он!» Дине, Лоррелл и всем, кто оказался на пути, пришлось расступиться и прижаться к стенке, чтобы пропустить его.