У Лукаса расширились глаза, когда он снял алюминиевую фольгу с бумажной тарелки.

― Неудивительно. Это было у вас на ужин? Это же целая куча еды.

― Да. Конечно. Это достаточно традиционный набор. А что у тебя было на ужин?

Он пожал плечами.

― Чаша хлопьев.

Девушка ужаснулась.

― На Рождество?

― Я не был так уж голоден. На завтраке с мамой я ел устрицы «Рокфеллер» (прим.: классическое американское «ресторанно-изысканное» блюдо, в котором устрицы на одной створке с богатым соусом из масла, петрушкой и другой зеленью, хлебными сухариками запекались или поджаривались), а потом с отцом в его клубе около трех ― стейки.

Она сморщила нос.

― Стейк на Рождество?

― Да. Говядина вагю (прим.: японская корова ― общее название мясных пород коров, отличающихся генетической предрасположенностью к интенсивной мраморности и высокому содержанию ненасыщенных жиров) высшего сорта. Филе миньон. Это то, что едят богатые люди и стоит кучу денег.

Она рассмеялась.

― Умник.

Лукас выложил еду с бумажной тарелки на стеклянную и поставил в микроволновку. Потом он подошел к холодильнику и вытащил бутылку Шардоне.

― Выпьешь со мной бокал вина?

Она кивнула.

― С удовольствием.

Мужчина налил им вина, потом вытащил разогретую тарелку еды, и они сели за кухонный стол.

― Ты вовремя. Я как раз думал: съесть ли мне вторую порцию хлопьев или лечь спать голодным. Но то, что ты принесла, предпочтительнее. С Рождеством, Кейтлин, ― сказал он, поднимая бокал.

― С Рождеством, ― повторила она.

Лукас поднял вилку и стал с удовольствием поглощать картофельное пюре с соусом.

― И как прошел твой день?

― Было шумно и безумно, что неудивительно, когда собирается весь клан Коллинзов в одном месте. Нас почти тридцать человек, и к тому времени, как дяди уже пару раз передали по кругу виски «Джеймсон», а мы открыли все подарки...

― Только не говори, что ты купила подарки всем тридцати родственникам.

Кейтлин сделала испуганное лицо.

― Боже, нет. Разве такое возможно? Мы пишем имена, а потом Райли придумывает, как она называет «порядок», ― Кейтлин показала в воздухе кавычки. ― В этом году мы открывали подарки по английскому алфавиту, что было не так уж плохо. Я была почти в начале, так как мое имя начинается с «С» (прим.: с англ. Caitlyn).

― И тебе приходится смотреть, как каждый открывает свои подарки?

Кейтлин кивнула.

― Конечно, иначе я все пропущу и не узнаю, что каждый получит. В чем тогда веселье?

Лукас пожал плечами.

― Мне кажется, что это занимает целую вечность.

― Так и есть, но это также увлекательно. Некоторые подарки глупые, некоторые милые и сентиментальные, а некоторые практичные. В моей семье часть веселья в том, чтобы рассказывать о своем впечатлении о каждом подарке.

Он покачал головой, делая глоток вина.

― Звучит изнурительно. И громко.

― Может, потому что ты не привык к большой семье.

― Может. Всю эту еду приготовила твоя тетя Райли? Очень вкусно.

― Нет, ― Кейтлин протянула руку и стащила у него брюссельскую капусту. ― В праздники все участвуют. В нашей семье не только Райли прекрасно готовит. То есть, хоть мама и тетя Тиган не прирожденные повара, но тетя Лили и тетя Лэйн делают потрясающие десерты. А домашние рулеты тети Лорен просто бомба.

― У тебя много теть.

Кейтлин рассмеялась.

― Да. Дядей у меня еще больше.

― Точно. У твоего дяди Киллиана есть пара, Джастин?

Кейтлин заколебалась. С тех пор, как они начали встречаться, она почти не говорила о своей семье. Она начинала сомневаться в мотивах Лукаса, когда они заговаривали о пабе или ее семье. Девушка боялась, вдруг он все еще искал то, что сможет использовать против ее семьи. И это заставляло чувствовать ее дурой, что она с ним встречалась.

Как она может доверять ему в спальне, но не вне ее стен? Разве доверие не должно быть абсолютным? Но правда состояла в том, что она полностью доверяла ему только в сексе.

Ее молчание не осталось незамеченным.

― Неважно, Кейтлин. Я вижу, что тебе неудобно об этом говорить.

Она подумала об отношениях Киллиана с Джастином и Лили, и о ее дяде Шоне с его любимыми, Чадом и Лорен, и поняла, что никакая из триад не были секретом.

― Джастин и мой дядя Киллиан в отношениях на троих с Лили.

Лукас улыбнулся, и она почувствовала, что он был тронут ее желанием поделиться.

― И у твоего дяди Шона такие же отношения с его партнерами?

Она кивнула.

― Да, они давно вместе.

― Не могу представить, как у них это получается. Так твои дяди геи?

Кейтлин рассмеялась.

― Не совсем. Киллиан и Джастин натуралы, а Шон и Чад бисексуалы.

― И твоя семья не против?

― Абсолютно.

Лукас бросил на нее странный взгляд, словно ожидая, что она добавит какое-нибудь оговорку. Но ей было нечего сказать. Ее семья не была против.

― Не думаю, что мои родители были бы такими же понимающими.

Кейтлин наклонила голову.

― Очень жаль. Что насчет тебя? Есть дяди и тети?

― У меня два дяди. Брат моей мамы живет в Париже с третьей женой и парой детишек, с которыми я никогда не встречался. Я его давно не видел. У моего отца есть старший брат, который считает себя закоренелым холостяком. Он живет в Лос-Анджелесе. Я столкнулся с ним на благотворительном вечере прошлым летом, и мы вместе выпили перед моим полетом домой.

― И что? Это вся твоя семья? Что насчет бабушек и дедушек?

― Все умерли.

― Оу, ― Кейтлин не могла представить жизнь с таким малым количеством родственников. ― Ты был старше или младше Тоби?

Они мало говорили о его брате, и ей было любопытно, были ли они близки. Она не могла не надеяться на то, что у него был кто-то близкий в семье.

― Старше. И мне стоит прояснить, он был моим сводным братом. Сын отца и результат его интрижки с его секретаршей.

― Они поженились?

Лукас покачал головой.

― Нет. После развода родителей он поклялся никогда не жениться. Он не любитель делиться деньгами. Он назначил матери Тоби ежемесячное пособие и убедился, что его фамилия поможет Тоби попасть в частную школу и колледж. Уверен, отец хотел, чтобы Тоби присоединился к семейному бизнесу после того, как тот получит степень по бизнесу. Но у Тоби были другие идеи.

― Например?

― Он хотел стать актером.

Кейтлин сморщила нос.

― Могу поспорить, что это обернулось полным провалом.

― Ты даже не можешь представить насколько. Его выгнали из колледжа, он сбежал в Нью-Йорк, но не преуспел и вернулся в Балтимор к своей маме. Отец дал ему работу в «Уайтинг Пропертис» в должности чуть выше курьера. Тоби скатился в депрессию, начал употреблять наркотики. Я пытался отправить его на реабилитацию, но он был слишком целеустремленным, чтобы скатиться на самое дно.

― Вы были близки?

Лукас пожал плечами.

― Не тогда, когда мы росли или когда он был в Нью-Йорке. Мы по-настоящему стали общаться, когда он начал работать в Уайтинг. Боюсь, что эти отношения были больше похожи на отношения между начальником и подчиненным, а не братьями. И, конечно, все закончилось, когда...

Лукас замолчал, не завершая предложение. Они оба знали, как все закончилось. Несмотря на его утверждение, что он с Тоби не были близки, Кейтлин не могла не чувствовать, что Лукас заботился о своем младшем брате.

Кейтлин пыталась подобрать слова, чтобы приободрить его. Но она упустила свой шанс.

― Этот торт заслуживает первого места, ― сказал Лукас после того, как попробовал немецкий шоколадный торт Лэйн.

Она почувствовала, что ему не хотелось продолжать этот разговор, поэтому она решила сменить тему.

В конце концов, это Рождество, и его день, казалось, был и так достаточно тоскливым без печальных воспоминаний прошлого.

― Я передам твою похвалу тети Лэйн.

― Она замужем за Трисом?

Кейтлин кивнула.

― И он меня терпеть не может.

Она рассмеялась. Чем больше она проводила с ним времени, тем больше убеждалась, что ее первое впечатление о нем было абсолютно неверным. Она считала его импозантным холодным и серьезным.

Каждая встреча с Лукасом открывала в нем что-то более глубинное и лучшее. Он был забавным и честным, и, хотя его властная натура в спальне заставляла мурашкам пробегать по спине, он не был страшным и пугающим.

Кейтлин сжала ноги. Черт побери. Когда-нибудь ей придется выкинуть этого мужчину из своего организма. Ей не удается провести в его присутствии ― она посмотрела на часы на его духовке ― больше тридцати минут, мысленно не переключаясь на секс. И, конечно, когда она об этом задумалась, тридцать минут ― ее лучшее время. Значит, она делает успехи.

― Кейт, ― прошептал он.

Иисусе. Этот мужчина был долбанным телепатом. Должен быть. Он всегда угадывал тот момент, когда ее мысли скатывались ниже пояса.

― Да, ― ответила она.

― Пройди в гостиную и сними с себя одежду. Встань на колени перед рождественской елкой и жди меня.

Она без колебания встала и пошла, снимая через голову свитер.

Кейтлин показалось, что она услышала его смешок, наверняка, из-за отсутствия у нее какого-либо терпения, но она не стала оборачиваться, чтобы подтвердить свои подозрения.

Она слышала, как он стал прибираться на кухне, помыл свою тарелку. Определенно, он дает ей время приготовиться. Ей не потребовалось много времени. Она не задумывалась о трусиках, когда выбиралась из кровати и одевалась для своего спонтанного позднего появления. Девушка сморщилась: что уж скрывать, из-за своего зова плоти.