Наконец, Туся пошевелилась и простонала.

— Малышка, лежи, не шевелись, — он даже решил остановиться, но передумал.

Туся снова застонала и попыталась сесть.

— Что случилось? — прошептала она, еле шевеля губами.

Андрей ещё сильнее нажал педаль газа.

— Ты перевернулась на машине, но сейчас я везу тебя в больницу.

Туся снова попыталась сесть, но тут же упала на сидение.

— Что с моими ногами? — прохрипела она.

Андрей вздохнул.

— Левая точно сломана, правая — не знаю.

Туся снова застонала.

— Я вообще их не чувствую…Совершенно.

Андрей сжал руками руль. Неужели, она повредила спину? Господи, да когда же будет больница??

Туся теперь не предпринимала попыток подняться, просто лежала, уставившись в потолок.

— Мне страшно, — наконец, прошептала она, и Андрей ещё крепче сжал руль. Впереди уже показалась освещённая дорога, а значит, они приближаются к населённым пунктам.

Сказать что-то Тусе, заверить её в том, что всё будет хорошо, он не мог. Страх липкими щупальцами сжал его горло, не давая выдавить ни звука.

Фары выхватили указатель «Первомайское» на правой стороне дороги и Андрей выдохнул с облегчением. Здесь была очень хорошая больница.

Когда он, наконец, свернул на парковку клиники и быстро, но осторожно вытащил девушку из машины, этот вечер стал казаться ему просто дурным сном. Он покачал головой, надеясь проснуться, но этого не произошло.

Впереди всё так же были двери больницы, через которые он отчётливо видел стойку дежурной сестры.

Едва он вошёл в помещение, дежурная сестра бросилась к нему и помогла устроить Наташу на диванчике.

— Что случилось? — спросила она, уже возвращаясь к стойке, чтобы вызвать врачей.

— Автомобильная авария, перевернулась на машине.

Сестра кивнула, вызывая врача и через несколько минут в холл вбежали несколько человек.

Двое мужчин внесли носилки, на которые переложили Наташу и понесли в сторону боковой двери.

— Андрей, — почти закричала Наташа, — Не оставляй меня!

У него сжалось сердце от этого крика, но дежурная сестра уже давала ему заполнить какие-то бумаги. Последнее, что он увидел — полные страха глаза Наташи и её бледное лицо.

Он не знал, сколько времени он вот так просидел в коридоре, надеясь хоть что-то узнать о Наташе. И когда из дверей палаты вышел молодой врач, он даже не поверил тому, что он что-то сообщит ему.

Но врач, по-видимому, направлялся именно в сторону Андрея.

— Вы привезли девушку, Наталью? — на всякий случай спросил он у Андрея и тот быстро кивнул.

— Как она, с ней всё в порядке?

Врач снял очки и потёр переносицу.

— Ей придётся несколько недель походить с гипсом, нога была сломана. А так, в общем, чувствует она себя неплохо. Правда сейчас спит, потому что я сделал ей укол успокоительного.

Он помолчал немного и Андрей понял, что он что-то не договаривает.

— Видите ли, Наташа жалуется на то, что не чувствует ничего ниже пояса. Возможно, это временное, а возможно…

Он помолчал, не договорив, хотя всё и так было ясно.

— В любом случае, об этом мы узнаем только завтра. А сейчас, вам, наверное, лучше поехать домой, а завтра привезти Натальины вещи. Не думаю, что она скоро выпишется отсюда.

Андрей машинально кивнул. Потом повернулся к врачу и тихо попросил его.

— Можно, я зайду к ней ненадолго?

Он увидел, что доктор собирается протестовать и поспешно добавил:

— Я знаю, что она спит, просто…Мне очень нужно её увидеть.

Доктор помолчал немного, потом вздохнул и, посмотрев на Андрея, бросил.

— Пять минут, не больше.

Андрей не успел поблагодарить врача — он уже мчался к палате Туси.

Она лежала на постели такая хрупкая, маленькая, беззащитная. Андрей присел рядом с ней и взял её ладошку в свои руки. Туся спала — черты её лица разгладились, были безмятежными…

«Нетти, моя маленькая малышка. Любимая, — Андрей был уверен, сейчас она слышит его мысли, — Сможешь ли ты простить меня за всё, сможешь ли понять? Ведь это так просто — простить и принять. Понять и быть счастливой.»

Туся нахмурила лоб, и Андрей напряжённо всмотрелся в её лицо. Потом морщинка снова разгладилась и Наташа улыбнулась. Она сжала его пальцы и он задержал её руку в своей. Так не хотелось уходить, хотелось остаться с ней навсегда — пусть даже так, пусть в больнице, но так не хотелось уходить. Дверь в палату приоткрылась и вошла медсестра. Андрей поспешно поцеловал руку Наташи и встал.

— Присмотрите тут за ней, — напутствовал он сестру, хотя это было совершенно не нужно — все знали своё дело чётко.

Медсестра кивнула в ответ и Андрей вышел из палаты.

Он не мог ехать домой — долго бродил по улицам — думал обо всём, что произошло. Винил только себя — потому что и вправду был виноват. И сейчас вина тяжким грузом лежала на его душе. Он был циничным, закрытым, а она заслуживала большего, гораздо большего, чем он ей давал — и всё равно, была открыта, доверчива, дарила ему свою любовь. Сейчас он стал другим — готов был положить к её ногам весь мир — вот только нужен ли он был ей сейчас? От него?

Андрей ещё несколько часов бродил по ночному городу, и едва ночь стала отступать — сел в машину и поехал домой — нужно было привести себя в порядок и ехать к ней.

Когда Андрей вошёл в палату Наташи — она не спала и, бросив быстрый и отчего-то испуганный взгляд на парня, отвернулась.

— Привет, Нетти, — тихо поздоровался он с ней, и Наташа повернулась к нему.

— Привет, — почти что шёпотом ответила она.

Андрей откашлялся и присел рядом с ней на стул.

— Ну как ты? Как состояние?

Наташа пожала плечами:

— Да ничего вроде, всё в целости и сохранности.

Андрей кивнул и почему-то понял, что боится говорить с ней. Боится услышать что-то страшное. Какое-то кардинальное её решение.

И тут Наташа сама всё взяла в свои руки.

— Андрей послушай…это всё, что было у нас…ты же видишь, что это всё какое-то ну…больное что ли. Началось со лжи, и так всё и пошло…Сначала твой обман насчёт твоего состояния. Я тебя понимаю, может, уже сталкивался с этим, когда девушки хотели быть с тобой за деньги. Но не стоило грести всех под одну гребёнку.

Она подняла руку в немой просьбе дать ей договорить, и Андрей не стал отвечать.

— Потом часы. Ты даже разговаривать не стал — просто казнил меня без суда и следствия и всё. И выслушивать не собирался. Потом твоя жена…

— Она не моя жена, мать её!

Туся поморщилась.

— Возможно, но тем не менее она убедила меня в обратном, показав документы…В общем, понимаешь, на лжи ведь счастья не построишь.

— Нетти, девочка, родная, послушай… — Он подался к ней вперёд и взял её ладонь в свои руки, — Я очень виноват перед тобой. Очень. И я хочу всё исправить.

Туся невесело хмыкнула и оглядела палату:

— Ты уже попробовал исправить. Раз. В следующий раз меня в морге искать?

— Нетти, прошу, умоляю…Только не говори «нет». Дай мне…дай нам шанс…Прошу. Последний-препоследний, я обещаю, всё будет по-другому теперь.

Туся покачала головой.

— Нет, Андрей. Не хочу…честно…вот будто что-то умерло внутри и всё. И пустота, понимаешь?

— Это всё? Конец? — прошептал Андрей, не в силах поверить в происходящее.

Наташа закусила губу, чтобы не разрыдаться и даже выдавила улыбку:

— Так будет лучше, поверь. Для нас обоих.

Андрей вскочил с места:

— С каких это пор ты решаешь, что будет лучше для нас обоих?

Туся снова улыбнулась ему:

— С тех пор, как нас больше не стало.

Две слезинки скатились по её щекам и затерялись в волосах. Андрей тоже сдерживался, чтобы не закричать от боли…Но уже понимал сам: это конец, Наташа настроена серьёзно.

Он подошёл к двери из палаты и обернулся, чтобы бросить последний взгляд на любимую и уйти.

— Нетти, я…Всё, что я сказал тебе тогда, о том, что буду добиваться тебя — всё это в силе.

Наташа покачала головой, ощущая в груди жгучую боль, но гордо вскинула подбородок:

— Нет, Андрей. Назад дороги нет.

Эти слова ещё звучали в ушах Андрея и угрожали пылать перед глазами всю оставшуюся жизнь, когда дверь за ним захлопнулась, оставив счастье позади.

Глава 30

Было больно. Страшно. Пусто. И снова больно. Вначале эти чувства были жестокими, невыносимыми, разъедающими душу. Потом слегка притупились, но всё равно — где-то в глубине души осталось место для них. И нет-нет, но они напоминали о себе отголосками, которые хотелось поскорее приглушить.

Андрей не видел Наташу чуть больше двух месяцев и за это время успел пройти все круги ада. И продолжал идти по ним снова и снова.

Пустота — вот что он ощущал внутри. Пустошь. Как будто не будет больше в жизни ничего хорошего. Как будто всё ушло вот тогда — в тот самый миг, когда она сказала ему самые жестокие слова на земле: назад дороги нет…Они были выжжены перед глазами — горели перед его взглядом каждую секунду. И лишали надежды…и не хотелось жить, потому что знал: потерял всё самое дорогое. Потерял по своей собственной вине. И всё. Это был конец. Когда просыпаешься утром, лишь ненадолго расслабившись во сне и знаешь: впереди длинный день, день, когда её не будет рядом. День, который окончится такой же глухой и страшной ночью, когда до последнего будешь хвататься за что угодно, лишь бы не лежать в одиночестве в постели, лишь бы не думать, не вспоминать, не мечтать…потому что любимый человек сказал такие три жестоких слова: назад дороги нет…

Андрей припарковался на набережной реки Фонтанки и вышел из машины. Он приехал сюда сегодня, потому что его как будто вёл кто-то. Он приехал сюда расстаться со злосчастными часами, которые он ненавидел с тех самых пор, как в первый раз взял их в руки. Сейчас ему казалось абсолютно нормальным вот так поступить с ними.