Форд обогнул тело и опустился на пол рядом с Джулианой. Что сделать и что сказать, он не знал. За свою жизнь Джеймсу приходилось убивать людей, причем не один раз — иногда даже он это делал расчетливо и хладнокровно. Но ни разу в жизни он не забирал жизнь так легко и с таким удовольствием. Он предполагал, что Абадайя может бросить в него нож, так что своевременно нашел, чем прикрыться. Выдернуть нож из спинки стоявшего в прихожей кресла и всадить в спину убийце было делом пары секунд. Форд был доволен своей работой. Джулиана же, по всей видимости, видела убийство первый раз в жизни.

— Джулиана, где Эдди?

Она мгновенно перестала плакать и вскочи ла на ноги: имя сына произвело магическое действие. Джеймс тоже поднялся.

— Он наверху. Я старалась, чтобы он не проснулся.

Она шагнула к лестнице, но Форд ее удержал.

— Иди к нему и оставайся там. Ты слышишь? Оставайся с Эдди и никуда не выходи. Ты меня поняла? Я скоро вернусь.

Джулиана кивнула, но Джеймс сомневался, услышала ли она хоть слово. Тогда он осторожно взял ее за руку и сам повел наверх. Джулиана шла, покорная и явно ничего не соображающая. Дверь в спальню Эдди осталась открытой, однако мальчик так и не проснулся, и из груди Джулианы вырвался вздох облегчения. Она присела на краешек кровати сына, осторожно взяла мальчика на руки и прижала к груди. Эдди спокойно спал, невинный и уставший за день ребенок.

Спустившись вниз, Джеймс осторожно, чтобы не наступить в кровавую лужу, подошел к трупу. Очевидно, это и есть Абадайя Краштвуд. Что ж, одной проблемой меньше. Кажется, теперь между ним и Джулианой стоит только ее призрачный муж. Да уж, если бы и с ним можно было так легко покончить!

Форд осторожно перевернул труп. Ковер все равно безнадежно испорчен, так что сильно осторожничать не стоит. Кроме ножен за спиной, Краштвуд имел при себе «кольт», удавку и маленький стилет. В карманах нашлась достаточно солидная сумма денег, кисет, трубка и свернутая в несколько раз бумага с гербовой печатью на веревочке. Джеймс развернул потертый на сгибах листок и похолодел. «Именем Короны прошу и требую оказывать подателю сего любую запрашиваемую им помощь. В деяниях своих податель сего подотчетен только Нам и Всевышнему». И подпись, знакомая любому подданному Британской империи. И самая настоящая печать.

Кажется, он серьезно влип, прикончив этого Абадайю. Впрочем, выбор у него был небогат: или отправить на тот свет правительственного агента — или дать ему убить Джулиану. Не то чтобы Джеймса особо беспокоил тот факт, что у Джулианы проблемы с законом (и даже не с законом, а с самой Короной) — в Австралии почти каждая семья пару поколений назад началась с каторжника или проститутки, а то и с обоих преступных личностей сразу. Да и сейчас положение едва ли лучше, каторжников сюда ссылают до сих пор. Но вот опыт Джеймсу подсказывал, что правительственные агенты редко ходят поодиночке. Даже если этот работал один, за ним последуют другие. И так будет продолжаться до тех пор, пока они не добьются желаемого результата. А хотят они одного — смерти Джулианы и Эдди.

Поразмыслив немного, Джеймс решил, что главная задача на данный момент — избавиться от трупа. Вряд ли властям понравится наличие убиенного ножом в спину правительственного агента на полу гостиной Джулианы. Но что еще более важно — сделать так, чтобы никто и никогда, ни при каких обстоятельствах, не узнал, что Абадайя Краштвуд был правительственным агентом. Джеймс снял канделябр со стола и поднес бумагу к огоньку. Медленно и неохотно листок занялся и осыпался на ковер мягким пеплом. Форд завернул труп в ковер и выволок в сад. Нужно вернуться в контору за коляской, отвезти Краштвуда в буш и закопать там без креста и поминовения.

Джеймс вернулся под утро. Джулиана спустилась вниз пару часов назад, чтобы приготовить Эдди завтрак. Она долго не решалась на это. Мысль об истекающем кровью теле заставляла ее дрожать от ужаса и отвращения. Она желала смерти своего преследователя, но вид Абадайи, лежащего на ковре в ее гостиной с ножом в спине, — это слишком. Как Джеймсу удалось так быстро с ним расправиться? Словно он всю жизнь только и делал, что уничтожал профессиональных убийц. А что она вообще думает о Джеймсе Форде? Он богат, но вот разбогатела его семья на золоте, а это часто связано с преступлениями. Он имеет дело с Дирком Струаном, а того недаром зовут Зеленоглазым Дьяволом и боятся во всех южных морях. Он растит опийный мак. И он убивает, не дрогнув и не побледнев.

Впрочем, такие мысли беспокоили Джулиану совсем недолго. Потом первый шок прошел, и она здраво рассудила, что Джеймс прежде всего спас ей и Эдди жизнь. А остальное — абсолютно неважно. Абсолютно. И Абадайя Краштвуд заслужил такую смерть — с ножом в спине. Только вот как спуститься вниз, если он там лежит? Собрав все мужество в кулак, Джулиана преодолела лестничные ступеньки и замерла на последней, осознав, что никакого тела и никакого ковра в гостиной нет. Ничего и никого нет. Может быть, ей все это приснилось?

В кухне было не так страшно, как в гостиной, так что Джулиана уже почти успокоилась, когда через заднюю дверь вошел Джеймс. Он был во вчерашней одежде и весь в пыли.

— Он больше тебя не побеспокоит, — сказал Форд с порога. — Абадайя Краштвуд исчез, как страшный сон.

— Ох, Джеймс, я так испугалась! — Она только сейчас смогла вздохнуть спокойней. Здесь, в его присутствии, страх сразу отступил, откатился. — Он появился, как призрак из моих кошмаров. Он был в комнате Эдди.

— Ты умница, что смогла его увести оттуда.

— Ты так вовремя появился.

Джулиана испытывала огромную благодарность к Джеймсу. Если бы не он, сейчас и она, и Эдди были бы уже мертвы.

— Я забыл книги.

— Я помню.

И Джеймс взял у нее из рук венчик и быстро взбил омлет, с которым она в это время возилась. Потом отодвинул миску в сторону. Джулиана немедленно в нее вцепилась, но венчик Джеймс ей не отдал, так что она стояла просто так, не задумываясь, что делает. Форд тяжко вздохнул и снова забрал у нее миску и принялся взбивать омлет дальше.

— Джулиана… — Его голос, казалось, заполнил все потаенные уголки ее души. — Сегодня ты могла погибнуть. Ты это понимаешь?

— Да. — Это она понимала очень хорошо. — Но я не понимаю, зачем ты постоянно мне об этом напоминаешь.

Джулиана опять отняла у него миску с омлетом, пока он не превратил его в пену целиком и полностью.

— Последним днем твоей жизни мог стать тот день, когда ты отвергла меня. Отвергла не из-за отсутствия чувства ко мне, а из страха. Ты понимаешь?

Джулиана аккуратно поставила омлет на стол и медленно опустилась на скамью. Действительно, лишь мгновение отделяло ее сегодня от смерти. Как она вообще могла спокойно думать о том, чтобы позволить Абадайе убить себя? Почему она с самого начала не открылась Джеймсу, как только узнала о том, что ее хотят убить? Разве не доказывал он раз за разом, что способен решить любую проблему?

Да какое все это вообще имеет значение, если она могла умереть — и так никогда и не познать его любви, его объятий? Так ни разу и не проснувшись с ним рядом?

— Джулиана, ты выйдешь за меня?

— Да. Да. И желательно — как можно скорее.


Глава 18


Приготовления к свадьбе Джулиана помнила смутно. Дела с пансионом пришлось временно приостановить, а Эдди отправить в Гленфилд, чему он чрезвычайно обрадовался. Там, под присмотром Кена, Бетси и кучи весьма здоровых пастухов, с мальчиком не могло случиться ничего плохого. Отец Фоули согласился обвенчать Джулиану и Джеймса без предварительного оглашения и ровно через неделю. Джулиана согласна была обвенчаться немедленно, но святой отец эту идею категорически отверг. Священнику хотелось пышной свадьбы с приемом. Джулиана почти не могла думать, ей хотелось только одного — чтобы все закончилось, чтобы она стала женой Джеймса и они бы уехали в Гленфилд, к Эдди и тихой спокойной сельской жизни.

Пока же суета и всяческие приготовления настолько выматывали Джулиану, что она просто падала вечером в постель и засыпала, без сновидений, без кошмаров, без воспоминаний.

Пришлось организовать достаточно пышный прием в доме миссис Шервуд и позвать все высшее общество Мельбурна. Джулиана хотела тихой свадьбы, поэтому в церкви, в отличие от приема после венчания, будут только несколько человек, без присутствия которых обряд не может состояться. Миссис Шервуд с удовольствием взяла на себя обязанности по организации праздника.

Наконец все было готово. Наступил тот самый день. Джулиане казалось, что это происходит не с ней, что она снова уснула или что-то вспоминает; иногда ей приходилось щипать себя за руку, чтобы убедиться в реальности происходящего. Мадам Жаннет за неделю сшила ей прекрасное светлое платье, превращавшее Джулиану в волшебную фею. Увитая цветами, запряженная белой лошадью коляска доставила невесту к месту венчания.

Словно во сне, Джулиана вошла в церковь отца Фоули. Вопреки традициям к алтарю ее подвел жених. Они преклонили колени — и начался обряд.

Джулиана едва слышала, о чем говорит священник. Голова сильно кружилась, а в ушах постоянно звучало какое-то странное эхо, словно кто-то повторял все слова за священником и венчающейся парой.

— Согласен ли ты, Джеймс…

— Согласен ли ты, Альберт Эдуард…

— Да.

— Да.

— Согласна ли ты, Джулиана…

— Согласна ли ты, Джулиана…

— Да.

— Да.

И тут небеса разверзлись.

Альберт Эдуард фон Саксен-Кобурггот, принц Уэльский, наследник Короны Британской империи. Это было невероятно, но это было так. Берти, ее муж из снов и смутных воспоминаний, отец ее ребенка… В одно мгновение, стоя у алтаря и став преступницей-двоемужницей, Джулиана вспомнила все.