— Я и так провожу почти все ночи, читая те книги, что вы привезли.

Джулиана рассмеялась. Она привезла из Мельбурна несколько романов сэра Вальтера Скотта и книгу Мэлори о короле Артуре.

— Если я начну еще и уроки танцев брать, то, боюсь, не доживу до Рождества.

— Это не потребует много времени, — ей почему-то показалось важным его уговорить. — Любой человек, у которого есть две ноги, способен научиться танцевать за пару уроков. И как это местные дамы вас еще не научили?

— Я ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, никогда в жизни не стану танцевать ни с одной из них! — вскинулся Джеймс. — Это опасно!

— Мистер Форд! — Джулиана всплеснула руками. — Как вы вообще собираетесь найти ту, которую полюбите, если даже не приближаетесь к дамам? Вы думаете, что любовь — это молния, которая вдруг поразит вас двоих, и вы поймете: вот она, неземная любовь?

— Да.

Коротко и честно. Он не отводил от нее потемневших внимательных глаз, ветер шевелил его волосы. Джулиана по-настоящему испугалась. То, о чем она думала все эти дни, вдруг стало невероятно реальным. Она должна уехать. Немедленно. Немедленно. Что бы ни говорил Джеймс о своих опасениях насчет местных дам, ее, Джулианы, это не касалось. Ее он подпустил близко, невероятно близко, непристойно близко. «Его леди». И Джулиана чувствовала, что готова упасть в его объятия, стоит ему только позвать. Да что там позвать, намекнуть. Ее непреодолимо тянуло к нему, тянуло прикоснуться, обнять… Поцеловать. Но это не просто невозможно, но еще и абсолютно неправильно. Она — незнакомка даже для себя, не то что для него. Джулиана пыталась найти какое-нибудь объяснение своим чувствам, но единственное, что ей приходило в голову, — это слова Бетси. Темный огонь. Конечно, в этом новом мире Форд был самым знакомым для нее. Но не в этом дело. Не в этом.

Еще немного, еще одно небольшое движение — и короткое «да» превратится в признание в любви. Она это чувствовала. Она это знала.

— Мисс Джулиана. — Голос Форда прервал ее лихорадочные размышления. — Если вы не передумали обучать меня танцам, то я предлагаю поехать в рощу у ручья. Там нас никто не увидит. Не хотелось бы мне, чтобы мои работники смеялись надо мной и пересказывали друг другу за кружкой пива, как их хозяин оттоптал ноги мисс.

— Я… Вы…

Она не знала теперь, правильно ли было затевать это обучение. Но от своих слов не отказываются.

— Я знаю. — Он окинул взглядом свой пропыленный и пропотевший наряд. — Я сейчас освежусь и переоденусь. Собственно, я и шел к колодцу за этим.

— Я жду вас у конюшни.

Уходя, она оглянулась. Джеймс, уже успевший освободиться от одежды, в одних кальсонах, опрокинул на себя ведро ледяной воды.

Тени от деревьев не было, но все равно казалось, что солнце не так палит. Они привязали лошадей и углубились в рощу.

— Я бы хотела прогуляться немного, — созналась Джулиана. — А вы пока найдите полянку без кочек и сучьев, чтобы мы могли приступить к уроку.

— Только не уходите далеко, — предупредил Форд. — Здесь нет опасных животных, но в незнакомом месте все же лучше не бродить.

— Я буду осторожна.

Джулиана медленно шла меж деревьев, стараясь ни о чем не думать и успокоиться. Отказаться от урока она уже не могла, так что нужно было укрепиться духом и усмирить лихорадочно бьющееся сердце. Она сама не заметила, как оказалась совсем в другом лесу…

Раннее утро сделало лес поистине сказочным: солнечные пятна лежали на тропинках, гонялись друг за другом на мшистых валунах; листва высоченных деревьев шелестела, навевая мечты. Так, во всяком случае, казалось Джулиане. Она шла по тропинке шагом легким и свободным, как привыкла ходить, и самой ей казалось, будто она не идет, а скользит над землей. Прогулка предполагает неспешный шаг, и все-таки Джулиана спешила. Ей хотелось поскорее узнать, распустились ли фиалки на берегу лесного озера, где она бывала несколько раз в неделю. Еще вчера — нет, но кто знает, может, сегодня распустятся… Джулиана еле сдерживалась, чтобы не пуститься бегом. Ей казалось, что если она поддастся этому желанию, то взлетит, превратится в птицу, канет в синих небесах, и тогда ее никто не найдет.

Вряд ли ради каких-то фиалок стоит выбираться из дома в такую рань. Но по правде говоря, цветы были ни при чем, просто Джулиане хотелось побыть в одиночестве. Столько есть мыслей и планов, которые кружат голову, снятся по ночам! Столько невысказанных мечтаний, еще не оформившихся желаний. Весна кружила голову. Джулиане казалось, что сейчас-то с нею и произойдет что-то чудесное. Впрочем, так случалось каждую весну.

Она наконец вышла к озеру, потаенно блестевшему в обрамлении изумрудных берегов. Свежий ветер, прилетавший с гор, заставлял синюю гладь морщиться под порывами, и отражавшиеся в озере облака казались размазанными. Джулиана с наслаждением опустилась на траву, оглядываясь в поисках, фиалок. Нет, похоже, не расцвели еще. Ну и пускай. Она просто посидит здесь, у воды, слушая отдаленный звон ручьев в чаще, пение птиц и шелест ветра в листве.

Она как раз наблюдала, как ползет по широкому листку подорожника крупная божья коровка, когда прямо за спиной раздался голос:

— Неужели это еще возможно в наши дни? Вот так вот просто встретить на прогулке озерную красавицу?

Голос был мужской, слегка насмешливый и вместе с тем — мягкий. Джулиана поспешно вскочила и обернулась, смерив нежданного гостя взглядом.

— Сэр, вы подкрались так тихо, что я ничего не слышала!

— Это моя заслуга или провинность?

— Вы меня напугали!

— Не очень-то, судя по тому, как воинственно вы выставили перед собою эту корзинку.

Джулиана опустила взгляд на свои руки, действительно, стискивавшие небольшую корзинку, которую она захватила с собой, уходя из дома. Девушка намеревалась позавтракать на природе, почему-то именно вне стен дома просыпается аппетит. Так что в корзинке имелись заботливо уложенные туда поварихой сладкие пирожки, тонко нарезанное мясо, сыр, хлеб, пара яблок и кувшинчик с молоком.

— Может быть, мне бы и удалось вас победить! — задорно воскликнула Джулиана, понимая, что незнакомец для нее опасности не представляет.

Одежда на нем хорошая, дорогая, хотя и без лишних украшений, и держится он, как настоящий джентльмен, хотя и довольно молод.

— Вы хотите попытаться? — лукаво усмехнулся мужчина.

— Нет, — покачала головой Джулиана. — Зачем? Я только испорчу свой завтрак!

— Молодые леди завтракают обычно под присмотром родителей, чинно сидя в семейной столовой! — засмеялся незнакомец.

— В столовой я уже была.

— Так, значит, у вас там завтрак?

Повинуясь нежданному порыву, Джулиана откинула закрывавшую корзину чистую льняную тряпицу, вынула пирожок и, немного смущаясь, протянула его незнакомцу.

— Если хотите, угощайтесь.

— Очень гостеприимно.

Он взял пирожок, и на мгновение их пальцы соприкоснулись…

— Джулиана! Джулиана!

— Я здесь! — отозвалась Джулиана.

Голова немного кружилась, но в целом все было не так уж плохо. Из-за деревьев появился мистер Форд.

— Пойдемте, я нашел полянку.

— Отлично.

…Ее рука в его руке. Между ними почти ничтожное расстояние. Его рука крепка, и он уже ведет ее в танце, слушая беззвучную музыку. Белое раскаленное небо вращается, шумят ветви эвкалиптов. Музыка, беззвучная музыка. Она льется, льется, льется. И они кружатся, кружатся, кружатся. Как будто нет ничего темного между ними, никаких недомолвок, никаких тайн. Все исчезло. Все сейчас неважно. Только они двое, под счет, под ритм музыки, которая звучит, кажется, повсюду — и вместе с тем вокруг тишина. Джулиана услышала свой смех, звонкий, радостный и свободный. И его смех вторил ей.

— Мистер Форд! — едва слышно выдохнула она. — Джеймс!

— Джулиана…

Он остановился и прижал ее к своей груди так сильно, что она не могла дышать.

— Джулиана… Джулиана… Джулиана…

— Мистер Форд! Хозяин! Хозяин!

Грубый мужской голос разбил волшебство, но Форд не разомкнул объятий.

— Я здесь! — отозвался он.

— Мистер Форд, — полузадушено попросила Джулиана. — Отпустите меня. Пожалуйста.

— Меня зовут Джейми, Джулиана.

— Джейми. Отпусти меня.

Он отступил на шаг.

— Мистер Форд! — Один из пастухов подлетел на разгоряченной лошади. — Мы управились раньше строка. Караван готов отправиться.

— Хорошо. Я возвращаюсь в дом. Скачи, вели Кену собираться в путь.

Караван растянулся на милю или больше, а повозки все шли и шли. Джулиана и представить не могла, что так бывает. Форд выглядел довольным, словно кот, опустошивший бочонок со сметаной. Хозяин Гленфилда стоял на крыльце, скрестив руки на груди, и наблюдал за отправляющимся в путь караваном. Джулиана была рядом, стараясь держаться от Форда на приличествующем расстоянии; в голове еще приглушенно звучала музыка. Но Джеймс уже позабыл о том, что случилось в эвкалиптовой роще, или временно сделал вид, что позабыл.

— Теперь уж весь буш узнает, что я отправил шерсть в порт. — Голос его звучал чрезвычайно удовлетворенно. — Но сделать уже ничего не смогут. Я опередил всех почти на две недели. И к тому же груз поплывет на клиперах Струана. У него они как раз сейчас простаивают, ждут урожая чая. А их уж точно никто не догонит: ни парусник, ни пароход.

— А что теперь будет с вашим рождественским балом? — рискнула спросить Джулиана.

— А что с ним не так? — удивился Джеймс. — Все будет прекрасно, вы же все подготовили.

— Но ваши соседи… — Она не понимала. — Они не… расстроятся насчет шерсти?