– Я получил приказ – если… – Он выскочил на улицу, и окончания фразы никто не расслышал. Но тут же раздался его громкий хохот. – Иди сюда, Миррен Гилкрист, и скажи мне, что ты увидишь.

Все бросились к двери.

– Неужели ты не узнала аэростат? – сквозь смех спросил он. – Это один из наших. Паника отменяется! Отбой!

– Откуда они появились среди ночи и напугали меня до смерти? – Миррен чувствовала себя глупо, но защищалась. Бен был прав – это гигантский аэростат заграждения.

– Не знаю. Видишь, тросы зацепились за дерево. А вот болтается какая-то корзина. Дед, можно не волноваться и жить дальше. Бой отменяется.

Какое облегчение! Нет ничего страшнее, чем аэростат заграждения, летящий низко над землей и натыкающийся на дома. Миррен видела аэростаты в ленте новостей в кинотеатре «Маджестик», она иногда смотрела кино, когда бывала в Скарпертоне. Но только этот был огромным. Откуда он появился?

– Ты лучше сообщи кому-нибудь о его появлении, – усмехнулся Бен, наслаждаясь красным румянцем смущения на лице кузины. Миррен решила сохранить остатки достоинства, хотя ей хотелось вместо аргументов просто влепить ему оплеуху.

Между ними шло постоянное соперничество; оба они были городскими детьми. Теперь каждому из них хотелось стать более умелым фермером.

– Не ухмыляйся, тебе не идет! – огрызнулась она. – Мне надо идти на дойку, а не прыгать по дорогам. Сам садись на вел, поезжай в долину до телефонной будки и позови сюда свою самооборону. Еще не хватало, чтобы это безобразие весь день мозолило нам глаза, словно ангел смерти.

Потом она вернулась к делам – доила коров, вычищала навоз, убиралась, стараясь все успеть. Через какое-то время на дороге показался запыхавшийся Арни Блеуитт со своими приятелями, на его плече висело их единственное ружье. Интересно, закрыли ли они ворота, подумала она, а то с нижнего поля уйдут коровы шортгорнской породы.

– Эх, Арни, наконец-то вы явились! – насмешливо заметила Миррен. – Хорошо еще, что это наш аэростат, а не немецкий десант, а то мы бы уже все были на том свете.

– Нам приказано охранять аэростат день и ночь, так что, пожалуйста, шесть кружек чая, – ответил он, бесцеремонно оглядывая ее с ног до головы.

– Сами возьмете. Мне некогда, у меня куча дел. А это чудище никуда не денется, да его и охранять не нужно. Вам что, больше нечем заняться? Я сейчас найду для вас работу, – сказала она.

– Тросы запутались в ветвях. По-моему, он напоминает кита в ловушке. Уже послали за лебедкой, чтобы сдвинуть с места старину Моби Дика. Пойду проведать Джо и Ади. Наверняка они натерпелись страху минувшей ночью.

Он скрылся в кухне и вскоре вынес поднос с кружками и большими клиньями овсяного пряника. На аэростат больше никто и не смотрел. Зато из долины поднимались на холм любопытствующие, чтобы взглянуть на белое чудище. Даже школьный учитель привел ребят, и они стали рисовать аэростат. Миррен тем временем пыталась делать свою работу.

К вечеру на дороге раздался натужный рев машин, одолевавших подъем. Прибыли грузовики и кран. Наконец-то и военные тут, подумала Миррен. Из кабины выскочил какой-то чин и промчался по двору.

– Что тут делают все эти гражданские? Ведь вам строго велено охранять аэростат! – заорал он, когда ополченцы вскочили на ноги при виде настоящего военного. – Мне нужно, чтобы была проведена эвакуация. Упакуйте чемодан и убирайтесь отсюда немедленно, – приказал он. Дедушка Джо стоял рядом с ним, ничего не понимая. К ним подбежал Бен.

– Что такое?

– Территорию нужно немедленно очистить, – заявил офицер.

– Это ферма. Нам нужно смотреть за скотом, – возразила Миррен.

– А вы тут из Земледельческой армии? – поинтересовался он, глядя на нее, словно на навоз на своем башмаке.

– Это наша семейная ферма. Мы не можем вот так взять и уйти. В доме старики, – возразила она.

– Тем более необходимо провести эвакуацию. – Офицер был категоричен. В грузовике сидели готовые к действию солдаты.

– Но ведь это всего лишь аэростат, – сказал Бен, встав рядом с кузиной.

– Ситуация нестандартная. Аэростат сорвало с места швартовки. Он оснащен определенными взрывчатыми элементами, способными при контакте разрушить «Юнкерс». Они могут сработать. Вот все, что я могу сказать, – последовал ответ.

– Там что – бомба? – спросил Бен.

– Я не имею права ничего говорить… В целях безопасности гражданского населения мы должны первым делом произвести эвакуацию.

– Нам никто не сказал ничего про бомбы, – прохрипел Арни, испуганно пятясь.

– Оставайтесь на посту и выполняйте приказ. Чем раньше будет эвакуирована ферма, тем быстрее мы сделаем то, что должны.

Миррен все казалось дурным сном. Она сунула в чемодан какие-то вещи перепуганных деда и бабушки, вывела их из дома, и они сели в повозку вместе с Дейси. Бен перегнал лошадей на дальнее поле к коровам, где нужно было скоро начинать дневную дойку.

– Не волнуйся, я займусь коровами, – улыбнулся он. – А ты отвези всех на Скар-Хед.

– Я никуда не поеду! – решительно заявил дедушка Джо, но когда Бен объяснил ему, что бабушке и девчонкам угрожает опасность, он тоже сел в повозку.

– Я вернусь назад, как только они устроятся, и соберу овец. Если будет взрыв…

– Поезжай с ними, Миррен, или будешь иметь дело со мной, – приказал Бен.

– С тобой? Да кто ты такой? Я тут при исполнении, – огрызнулась она.

– Я старше тебя и больше, так что проваливай. – Ростом он был метр девяносто, и на этот счет спорить было бесполезно.

Когда они прыгали на ухабах по пустоши, Миррен глядела на крышу старой фермы. Нет, такое невозможно. Разве может их родной, отечественный аэростат уничтожить столетнюю ферму Крэгсайд вот так глупо, по прихоти ветра? Прежде ей казалось, что война где-то далеко, а они тут живут в безопасности, а теперь поняла, что испытывали бедняги-лондонцы, когда их дома разносило в щебенку, а они оставались в чем были и могли рассчитывать лишь на милосердие незнакомых людей.

У нее на коленях лежали отцовская жестяная коробка и портрет дяди Джорджа с каминной полки. Забавно, что она впопыхах схватила именно эти вещи.

По ночам они слышали рокот бомбардировщиков, видели дальше зарево пожаров, но все это казалось таким далеким. На пустоши разбился самолет: молодой летчик воткнулся в тумане в скалу. На железную дорогу упало несколько бомб, но больше ничто не нарушало их покой.

Если не считать связанных с войной ограничений, никто и не ощущал, что идет война, но теперь она заявила о себе. Впервые Миррен осознала, насколько они беспомощны. Если бомба взорвется, она сотрет напрочь и Крэгсайд, и всех тех храбрецов, которые возятся с аэростатом. Бен охраняет их скот и тоже находится в опасности. Внезапно ей стало ясно, что они не играют в войну, что реальны и война, и связанная с ней опасность.

Никто из них не произнес ни слова, но когда они прибыли в Скар-Хед, впервые за несколько месяцев она поднялась на «Край Света» и долго молилась о том, чтобы все было хорошо.


Бен прошел на верхнее поле и оттуда завороженно наблюдал за действиями военных. Шестидесятифутовый аэростат заграждения принесло штормом с побережья, из доков в Барроу-ин-Фернесс. Работа была опасная; смертельная подвеска с зарядом взрывчатого вещества болталась на верхушке огромного ясеня.

Кран в кузове грузовика подвели к крепежу корзины. Каждое действие было выверенным и точным. На аэростате открыли клапан, чтобы выпустить газ. Затем капрал из команды саперов, облачившись в спецодежду, полез на дерево, чтобы обезвредить взрывное устройство. Одно неправильное движение – и на месте Крэгсайда останется воронка.

Мучительно долго жизнь многих людей висела на волоске. Но храбрец в конце концов сделал свое дело, и паника внезапно прошла.

Все стояли в синем облаке сигаретного дыма. Бен раздавал всем кружки со сладким чаем. Он знал, что бабушка не отругает его за то, что он расходовал ее драгоценные запасы, – это была лишь скромная награда за спасение фермы.

– Будет что рассказать детям, – сказал со смехом один из саперов, с интересом разглядывая старинную постройку. – Приятное место… Необычная архитектура для фермерского дома. Твоя жена правильно сделала, что быстро увезла отсюда стариков.

– Это моя кузина, а не жена, – быстро возразил Бен.

– Извини. Значит, ты холостой?

– Ну, нет времени, тут у нас две фермы, – ответил он, догадываясь о невысказанном вопросе: что тут делает этот долговязый парень и почему он не в армии? – Конечно, еще и местное ополчение, – добавил он.

Он не собирался сообщать правду ни ему, ни кому бы то ни было. На самом деле несколько месяцев назад ему предложили пройти специальную подготовку. Ополчение было прикрытием для его участия во вспомогательном подразделении, секретном отряде из местных парней, которые встречались под покровом темноты. Эти люди могли моментально скрыться в подземных бункерах, где на случай вторжения врага были приготовлены продовольствие и боеприпасы. Их научили не бояться смерти, устраивать диверсии, убивать противника. Это была сверхсекретная армия, о которой никто не должен был знать.

В общем, по ночам они учились уходить от слежки, выполняли упражнения, и никто из их близких ни о чем не подозревал. Так и было задумано. При определенном везении они могли бы продержаться в тылу противника месяцев шесть. Принципиальное значение имело то, что они знали каждую пещеру, каждую расщелину на этих холмах. Их и отбирали по этому критерию и по их способности в случае чего смешаться с другими мужчинами, одетыми в форму ополченцев.

Если Том и удивлялся, куда Бен уходил поздно ночью с рюкзаком за плечами, он ни о чем не спрашивал племянника. Ну, а в противном случае он получил бы кучу лжи о том, что он ловил ночами браконьеров или тренировался.

Вместе с Беном в их группе было шестеро: лесник Подж, вожатый скаутов Эван, фермеры Дик и Дейв и старший в их группе парень. Все знали друг друга по прозвищам. Бен был Долговязый. Он знал, на что шел. В тылу врага такие группы погибали в считаные дни или недели.