– Артур Рэмович, я хочу уволиться. Сейчас, немедленно.

– Никитина, ты что такое говоришь…

– Артур Рэмович, я знаю, надо еще две недели отработать. Но я все равно уеду. Пожалуйста!

– Бред, бред, бред… А кто тебя заменит? – растерянно спросил Полуэктов.

– Лидочка. Она все знает, только трусит немного. Но она справится! Я вас очень прошу, Артур Рэмович.

Вера уговаривала, уламывала Полуэктова. Она сама себя не узнавала… Это она сейчас напирает на могущественного начальника, хозяина всея гостиницы «Турист»?

Пожалуй, скорее от растерянности, сраженный Вериным натиском, Полуэктов согласился ее отпустить. Бог знает что он о Вере подумал… Но, пожалуй, поверил в то, что ей действительно надо срочно уехать куда-то. Подробностей спрашивать не стал и лишь в конце разговора растерянно произнес:

– Ты возвращайся, если что… Я тебя все равно возьму!

– Спасибо, Артур Рэмович, но я точно не вернусь!

Вера, забрав все необходимые документы, метнулась домой. Собралась где-то за час – только самое необходимое.

Написала Кириллу записку – что уходит и просит прощения за все. Оставила еще записку для мамы, опять же с просьбой к мужу – пусть передаст эту записку по назначению.

Села на чемодан посреди комнаты, перевела дыхание, огляделась.

Ей ничего не было жаль. Совсем.

Она, такая трусиха, осторожная всегда – сейчас ничего не боялась. Вернее, боялась – что может потерять самое главное в жизни.

Себя.

И свою любовь.

Еще недавно думала о том, а не стоит ли сохранить ее рушащийся брак, опять стерпится-слюбится, нельзя предавать хорошего человека, Кирилла… Но это ведь не была уже любовь!

Любовь – сейчас. Любовь к Лео… Ко Льву.

И детей, в общем (хотя о детях Вера никогда не мечтала страстно), надо рожать от любимого. От которого хочется родить. А не чтобы было…

Еще несколько минут в тишине.

Затем Вера покинула свой дом.

Купила билет на ближайший поезд до Москвы. Пока ждала его прибытия, стояла у окна, глядела на город.

Наконец, голос из громкоговорителя – сообщил о начале посадки.

Вера села в купе, у окна.

Она не сомневалась в том, что Лев обрадуется ее появлению. Он ждал ее, точно. Адрес его в Москве она знала. Поезд дрогнул, тронулся с места. «Ну все…»

Часа два с половиной Вера смотрела на проносящийся мимо пейзаж.

Вдруг – трель мобильного. Лев!

– Привет! – сказала она.

– Привет! – торопливо отозвался он. – Я тебе вот что хочу сказать… Погоди. А это что за шум?

– Где?

– У тебя? Колеса стучат.

– А, так я в поезде, – засмеялась она.

– В поезде? И куда ты едешь?

– В Москву.

– Стоп. Ты где именно сейчас? К какой станции должна подъехать?

– А… Алябьево вроде. Ой, нет, Аляпино! Уже к Аляпино подъезжаю, – ответила Вера. И вдруг ей стало не по себе. К чему эти странные вопросы? Так ждет ее Лев или не ждет?

– Выходи. Немедленно выходи.

– Что? Зачем?

– Я сказал – немедленно выходи на станции!

Короткие гудки.

Поезд замедлял ход. Вера схватила свой чемодан, сумку и, растерянная, побрела по тамбуру. Спустилась по ступенькам.

Еще минута – и поезд за ее спиной с грохотом покатил вперед.

Вера огляделась – какая-то маленькая станция, сверху – пешеходный мост, тоже пустой. Никого. Получается, она одна сошла здесь?

Холодно. Ветер, промозглый и неприятный, гнал сухую, давно облетевшую листву вперемешку с редкими снежинками.

Пять минут, десять. Двадцать.

Чего она здесь стоит, кого ждет? И почему Лев вел себя столь странно?

В этот момент голос из станционного громкоговорителя прокричал нечто невнятное. К соседнему перрону медленно, с противоположной стороны, от Москвы, подъехал поезд. Минуты две постоял и – вперед, в сторону Электрозаводска. Вера проводила его глазами.

– Вера!

Она повернулась – напротив, но только на другом перроне, стоял Лев. Сразу стало жарко, забилось сердце. Вера смахнула слезы со щек, улыбнулась.

– Ты что тут делаешь? – крикнула она весело.

– Я? Я еду к тебе! За тобой я еду. А ты?

– А я к тебе! – уже смеясь и плача одновременно, закричала она.

Лев всплеснул руками, покачал головой – «ну, ты даешь!».

Потом побежал к лестнице, ведущей наверх, на мост, соединяющий платформы. Вера, недолго думая, забыв о своем чемодане, тоже побежала к своей лестнице.

И вот она уже наверху…

А ей навстречу – он.

Они метнулись друг к другу и обнялись наконец.