– А этого разве мало? – хладнокровно возразил Лев. – Некоторые годами встречаются, вот как мы с Наташей, а потом все равно расстаются. Время ничего не значит. И расстояние ничего не значит тоже, – подумав, добавил он.

– Согласна. В половине случаев – не значит. В другой половине – быстро принятое решение тоже оканчивается крахом. Страсть долго не длится. А это у нас с тобой, может быть, несерьезно… – Вера приложила ладонь к его губам.

– Страсть… – щекоча ее ладонь губами, медленно повторил Лев.

– Она тебя любит, твоя Наташа. Я это заметила, – покачала головой Вера, убрав руку с его лица. – Вбежала в номер, вся такая радостная, глаза сияют. Хотела тебя обрадовать. Надо ли лишать ее этого? Ведь она пока ничего еще не подозревает. И мой муж тоже…

– Она мне чужая. Я все равно с ней не останусь.

– Нет. Я не хочу рушить чужое счастье. Я всегда боялась того, что кто-то начнет меня проклинать. И страх, и совесть меня теперь мучают…

– Да не буду я с ней жить все равно! Ты тут ни при чем!

– Не торопись. Пожалуйста.

– Ну а ты-то, ты… Ты же своего мужа тоже не любишь!

– Любила, пока тебя не встретила! – яростно возразила Вера. – А потом у нас с ним все стало рушиться.

– А, это ты меня обвиняешь, это я твой брак уничтожил!

– Я сама! Но я о чем… Мы же люди, мы не животные. Да, мы с тобой переписывались долго, потом встретились в реале, потеряли голову… Но зачем из-за этой встречи ломать свою прошлую жизнь? Не надо ничего менять. Нет смысла расставаться с теми, с кем мы были всегда рядом.

– Мне будет больно тебя потерять.

– Все пройдет, я знаю! И ты меня забудешь, и я тебя… Да, первое время больно будет друг без друга, но потом мы все равно успокоимся. И даже, может, обрадумся, что ничего не стали менять.

– Я все равно расстанусь с Наташей.

– Нет. Нет!

– Это мое окончательное решение. А вот ты – трусиха. Боишься лишний шаг сделать, боишься всего на свете…

– А ты авантюрист! Ты вообще даже со своей Наташей и не говорил еще!

– Хочешь, вот прямо сейчас с ней по телефону поговорю? Включу громкую связь, и ты сама все услышишь…

– Перестань! – закрыв уши ладонями, закричала Вера.

Лев схватил ее за руки, притянул к себе.

– Пусти, – возмутилась она.

– Я тебя люблю.

– Что-о?..

– Я тебя люблю, – повторил Лев. Он поцеловал ее. От неожиданности Вера растерялась, оцепенела. И пока она сидела, ошеломленная, сраженная, обезоруженная этим признанием, Лев целовал ее и целовал… А Вера – даже сопротивляться не могла.

Ей захотелось остановить это мгновение, сделать его бесконечным. Чтобы только Лев, и она, и этот солнечный день, и шелест листьев, и золотая пыль вилась у лица, и пахло травой, и всюду росли одуванчики… Вечный июнь, вечное счастье… И никаких других людей.

– А ты, Вера?

– Я?

– Ты… Ты меня любишь? Что ты ко мне чувствуешь? Что я – для тебя? – целуя Веру, нетерпеливо спросил Лев.

– Пожалуйста… – жалобно простонала она и все же нашла в себе силы отстраниться. – Я не знаю.

Лев с холодным, мрачным изумлением уставился на Веру, словно привидение перед собой увидел.

– А, я понял, – вдруг саркастически произнес он. – Ты любишь своего мужа, ты не хочешь с ним расставаться. А ты его действительно любишь, раз так уговариваешь меня не бросать Наташу… Ты любишь своего мужа!

– Возможно. Я с ним десять лет. Десять лет. У нас юбилей в этом году, круглая дата, между прочим.

– Хорошо. Хорошо… – несколько раз возбужденно повторил Лев. – Ты говоришь – «возможно». Возможно, ты еще любишь мужа. Значит, ты еще не разобралась в своих чувствах. Я тогда не буду тебя торопить, не стану ни о чем спрашивать. Я дам тебе время подумать. Давай так. Я уеду скоро и там, в Москве, поговорю с Наташей. Мы с ней в любом случае должны расстаться, потому что… потому что я не могу с ней быть, и все, точка. А потом я снова сюда приеду, и мы еще раз встретимся с тобой, ты согласна?

Вера поднялась, отступила на шаг. Больше всего на свете ей хотелось признаться Льву, что она тоже любит его, но почему-то просто физически не могла это сделать. Горло словно чьи-то руки сжали.

Если она признается в любви Льву – то с прошлым покончено. Десять лет брака с Кириллом можно перечеркнуть.

– Куда ты? – потянулся за ней Лев.

– Домой.

– Вера…

– Нет, нет и нет! Давай и правда возьмем паузу, подумаем. Я не в состоянии сейчас ничего решать… – нетерпеливо замахала она руками и убежала.

…Через несколько дней Вера вышла на работу. Она знала, что Льва уже нет в двести десятом, но все равно чувствовала себя довольно неуверенно. Что же делать? Как жить дальше? Перечеркнуть свое прошлое, начать новую жизнь? А кто ей предлагал эту новую жизнь?.. Может быть, права мать, которая сказала про Льва – «он тебе ничего не обещал!»

Веру окликнула Раиса Викторовна, сидевшая за стойкой в холле:

– Никитина! Потом, как с делами закончишь, ко мне зайди, в мой кабинет…

Вера никакого подвоха не ожидала, скорее всего, Раиса звала ее оформить задним числом те самые пропущенные дни за свой счет.

Молодая женщина все утро занималась уборкой номеров и, закончив наконец к обеду все свои основные дела, отправилась к начальнице.

Кабинет Раисы находился в небольшом закутке, под лестницей, на первом этаже.

– Садись, Никитина. На тебя жалоба поступила, – сразу приступила к делу администратор.

– Какая жалоба? – пожала плечами Вера. Было неприятно, но что поделать – иногда гости жаловались на горничных за недобросовестно сделанную работу. Иногда жаловались по делу, иногда придирались.

– Жалоба на твое аморальное поведение, – улыбнулась начальница тонкими, накрашенными перламутровой розовой помадой губами.

«Аморальное… Знают? Про меня и про Льва? Но откуда?» – мысленно ахнула Вера.

– И в чем оно заключается? – с отчаянием спросила она.

– Ты предоставляла интимные услуги на своем рабочем месте.

– Кто-то держал свечку? – вспыхнула Вера.

– А люди не слепые. Люди все видят. Ты постоянно в двести десятом номере пропадала. И вечерами по городу гуляла с этим постояльцем, как его… Столяровым. Я тут поговорила кое с кем из персонала насчет тебя – о твоих похождениях знают, в городе не раз тебя с этим господином из Москвы видели.

– И что… – севшим голосом пробормотала Вера. Ее тайна, оказывается, – уже не секрет для кого-то из окружающих. Молодая женщина думала, что никто не заметит ее романа со Львом, но нет, ошиблась.

– Ты понимаешь, Никитина, что это недопустимо?

– Понимаю. Но такого больше не повторится. Я обещаю. Только почему вы говорите – «интимные услуги», Раиса Викторовна? Я не проститутка. Я влюбилась. У меня был роман, и он закончился… Я решила остаться с мужем, – зачем-то добавила Вера. Хотя на самом деле она еще ничего не решила.

– Милая моя, никого не интересует, за деньги или по доброте душевной ты спала с гостем. Это уже нюансы. А главное – на рабочем месте подобными вещами заниматься нельзя! Нельзя, и точка.

– Раиса Викторовна, я обещаю… Больше такого не повторится! – взмолилась Вера, ненавидя себя.

– Да это ладно, если сплетни по городу или в коллективе пойдут… Но дело ведь приняло новый оборот.

– Какой? – прошептала Вера.

– А такой, что ты, как всегда, меня непонятно чем слушаешь. Я ж тебе сразу сказала – на тебя жалоба поступила. Невеста этого самого, из двести десятого, позвонила мне и сообщила, что ты ее личную жизнь разрушила, – насмешливо произнесла Раиса Викторовна. – А у нас, Никитина, между прочим, на носу – грандиозная реорганизация в гостинице. Я вон и то трясусь, за кресло свое хватаюсь… Сейчас не время подставляться. Рискуешь с места улететь.

«Невеста позвонила… Значит, Лев все-таки поговорил с Наташей! Сообщил ей, что хочет с ней расстаться, что у него есть другая, – догадалась молодая женщина. – И она, эта Наташа, наверное, вне себя… Но зачем он признался ей, кто я и что я… Зачем ему надо было рассказывать обо мне?! Ну конечно, она рассердилась и решила наказать меня!»

Вера сидела, сгорбившись, сжавшись в комок – эта новость буквально ее раздавила. Наверное, где-то там, далеко в Москве, сидит женщина, плачет и проклинает ее, Веру.

Лев – идиот. А она, Вера, – отвратительная. Плохая. Никчемная. Никудышная. Разрушительница чужих судеб. Чудовище она, вот кто…

– Она мне, та девушка, невеста Столярова, два раза звонила. Сначала вся в слезах, на эмоциях, даже трубку бросила… Но потом, позже, перезвонила и все очень подробно рассказала, – продолжила Раиса Викторовна, пристально разглядывая Веру, словно в первый раз ее видела. – Они-то с женихом, со Столяровым этим, уже скоро расписываться собирались официально, но он в командировку сюда усвистал. И – бац, за месяц с тобой шуры-муры закрутил! Нет, ты только не говори мне, Никитина, что мужик сам виноват, что и у него рыльце в пушку… Потому что я тебе возражу народной мудростью, которую ты прекрасно знаешь: сучка не захочет, кобель не вскочит.

Вера вздрогнула. Ее любовь, все ее чувства, все то, что происходило между ней и Львом, – можно было, оказывается, описать именно таким образом? А что. Да. Так и было. Грязь и гадость… Похоть.

– Ты о муже своем хоть раз вспомнила? – с укором покачала головой Раиса Викторовна. – Он же у тебя золото, насколько я знаю. Мировой мужик. А ты ему такую свинью подложила…

Вера молчала. Она не просто себя ненавидела, она, будь у нее такая возможность в данный момент, себя просто убила бы.