У дочери роман с человеком, поселившимся в гостинице? Служебный роман? Хотя, нет, служебный – это когда с коллегой… Ольга Тихоновна почувствовала, как в горле пересохло. Себе налила настойки из чайного гриба. Выпила, перевела дыхание.

– А он кто, Валентина? Этот постоялец – кто?

– Приезжий, из Москвы, – услужливо ответила Колтунова. – Солидный дядька такой, красавец даже. Блондин, высокий, фигура спортивная. Глаза голубые. А ресницы у него…

– Господи, Валентина, я не о том! Кто он по профессии?

– А я знаю? Он командированный. Здесь работает, на электрозаводе. По виду – начальник.

– Ты их видела вместе?

– Видела, – многозначительно произнесла молодая женщина. – Они почти каждый вечер по городу гуляют, у всех на виду. В ресторанах сидят. В хороших! Не в каких-то там забегаловках… Я это к тому, что командированный – человек небедный. Ну, и потом… Неловко об этом говорить, но что поделать. Вера к нему в номер ходит, – шепотом, опустив глаза, добавила она.

Ольга Тихоновна молчала, потирая ладони. «Мерзко… У Веры же муж. Кого я воспитала… Нет, не может быть – чтобы так пошло, так гадко…»

– А зачем она с этим командированным встречается, Валентина? Это любовь?

– Он-то на нее точно с любовью смотрит. Вот когда, например, он идет по коридору, а Вера навстречу… Со стороны видно, что с любовью на нее смотрит. И когда они гуляют, он ее то за плечики приобнимет, то руку поцелует. А то и вовсе – встанут где-нибудь за деревьями – и целоваться взасос.

– А Вера его любит?

– Про Веру ничего не могу сказать, – строго произнесла Колтунова. – Она ведь очень скрытная у вас, Ольга Тихоновна. Хоть мы и подруги, знаем друг друга давно, она ничем со мной не делится. Но! Вера мне недавно призналась, что очень хочет в Москву уехать. Типа для нее тут работы по специальности нет, а там, в столице, ее всякие журналы ждут. Про цены она мне очень много рассказывала – сколько чего стоит для фотоаппарата, прибамбасы всякие к нему… И о самом фотоаппарате, о новом, она тоже мечтает. Который во много раз дороже того, что у нее есть.

Как только мадам Колтунова заговорила о фотографии, Ольга Тихонова окончательно поверила гостье. В самом деле, Вера не раз упоминала о том, каких еще фотографических игрушек ей не хватает.

Получается, дочь связалась с приезжим – ради корысти? Она надеется переехать в Москву?

– Ладно, Валентина. Я все поняла. Спасибо тебе, что поделилась. Я разберусь со всем этим… – устало произнесла Ольга Тихоновна.

– Ой, только не говорите, что это я все рассказала!

– Нет, конечно.

– Мне уж так Кирилла жалко…

– И мне его жалко, Валечка. Ну ладно, иди. Иди.

Колтунова ушла, а Ольга Тихоновна осталась одна в квартире. Посидела немного, бессильно уронив руки на колени, а затем не выдержала, включила сотовый телефон, к которому старалась лишний раз не прикасаться. Да что уж теперь беречься…

– Вера? Это мама. Зайди ко мне, пожалуйста. Очень срочно.

– Мама, что-то случилось? – испуганно спросила дочь. На заднем фоне – музыка, голоса, звон посуды. И в самом деле в ресторане сидит. Вот удивительно, Колтунова совсем не наврала.

…Вера появилась в доме у матери через полчаса, взволнованная, испуганная. От нее слегка попахивало алкоголем.

Алкоголь Ольга Тихоновна не выносила ни в каком виде. Не пила ни пиво, ни вино, ни уж тем более водку. В последний раз выпила бокал шампанского на Новый год, да и только. Женщина не выносила и тех, кто пил. Как можно уважать пьющих – людей, которые сами, добровольно, разрушают собственный организм?

Дочь прекрасно знала о том, что мать не терпит пьющих, – и вот, пожалуйста, напилась.

– Ты где была, Вера?

– В гостях, на дне рождения.

– Пила.

– Пила. Два бокала красного сухого вина. Мам, да что случилось?

Ольга Тихоновна помолчала немного, а потом спросила тихо:

– Кто он, Вера? Этот твой, командированный.

– Мама!

– Только не ври. Только не ври.

– Я не могу ничего сказать, – мрачно произнесла дочь. – Но тебе уже донесли, как понимаю. Кто?

– Я не могу ничего сказать… – передразнила ее Ольга Тихоновна. – Ты что, собираешься Кирилла бросить?

– Нет. То есть я не знаю.

– Смотри. И этот твой московский гость тебя кинет, и Кириллу ты будешь не нужна. И с работы тебя уволят. Что тогда станешь делать?

– Мама, я чувствую себя такой счастливой сейчас. А ты все портишь… – пробормотала Вера, криво улыбаясь.

– За все надо платить. За все, ты понимаешь? Да, я в курсе, что в Москве лучше, чем здесь, но не верь обещаниям. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Хотя я что-то не то говорю, – поморщилась Ольга Тихоновна. – Любовь – это главное. Это самое дорогое, что есть у человека. И твой муж – любит тебя. Он замечательный. Он не пьет и не курит. Он не изменяет тебе. Где ты найдешь лучше? Он бескорыстный. Он святой. Таких сейчас не бывает!

– Я знаю. Но…

– Вера, только любовь – единственная ценность в жизни! Все материальные блага – это пыль, это прах!

– Мама, ну ты же не знаешь…

– Он тебе обещал что-нибудь – этот твой, московский? Он сказал, что увезет тебя в столицу?

– Нет.

– Ну и вот! – неистово закричала Ольга Тихоновна. – Вот и вся его любовь к тебе!

– Мама, Кириллу на меня плевать… Я его дома почти не вижу!

– Он работает. Твой муж – зарабатывает деньги! А ты хотела, чтобы он на диване круглые сутки валялся?

Дочь пыталась еще что-то сказать, как-то оправдаться, но женщина не стала слушать. Закрыла уши руками, ушла в другую комнату. Там упала на кровать, пытаясь справиться с раздражением, которое разъедало ее изнутри, словно кислота.

Через некоторое время хлопнула входная дверь – это значило, что дочь покинула квартиру.

«Моя Вера, оказывается, – корыстная, прагматичная. Расчетливая. И глупая притом. Не понимает, что ее расчеты ни к чему не приведут! Зато она потеряет самое главное в своей жизни, она потеряет Кирилла…»

Ольга Тихоновна села на кровати, достала из кармана сотовый телефон, который так и не выключила. Выключить? Нет, рано. Подумала немного и нашла в списке абонентов имя зятя.

– Алло…

– Кирюша, это я, теща твоя любимая. Привет.

– Господи, что случилось?!

– Ничего-ничего не случилось, дорогой, все хорошо. Просто… Ты знаешь, я никогда не лезла в вашу с Верой жизнь, не мешала тебе советами. А сейчас все-таки хочу дать тебе одну рекомендацию.

– По здоровому образу жизни? – усмехнулся там, на другом конце, зять. – Эх, Ольга Тихоновна, у меня времени нет за здоровьем следить…

– Знаю. Но я не про здоровье. Послушай меня. Постарайся, Кирюша, почаще бывать дома и побольше уделять времени Вере. Я, возможно, ошибаюсь, но, мне кажется, она затосковала что-то… Нет, так-то все в порядке, но ты, уж пожалуйста, общайся с ней почаще. В кино вместе сходите, что ли?..

* * *

Звонок тещи (а Ольга Тихоновна звонила Кириллу чрезвычайно редко, только по большим праздникам) озадачил мужчину.

Хотя чего тут удивительного. Они с Верой уже больше двух недель как в ссоре, наверное, Ольга Тихоновна в курсе. Либо Вера рассказала матери, либо та сама догадалась…

Пожалуй, пора мириться.

Кирилл, которого звонок тещи застал на складе, быстренько закончил все дела и отправился домой. Вера пришла минут через тридцать.

Взволнованная, с пылающим румянцем на щеках, слегка навеселе. Хорошенькая. И какая-то очень юная на вид… словно девочка.

– Где пропадала, жена? – с притворной строгостью спросил Кирилл. – Мне тут теща звонила, упрекала, что я дома редко бываю. А какие ко мне претензии, если супруга сама где-то гуляет…

– Я к Эльмире ненадолго заглянула, у нее семейный праздник, – нервно произнесла Вера. – Тебе мама моя звонила? Сама?

– Ага, – улыбнулся Кирилл. – Посоветовала почаще дома бывать. В кино сходить рекомендовала! Милейшая женщина. Слушай, зайка, она права – давай уже мириться, а?

Вера стояла, сцепив перед собой руки, смотрела в сторону. Думала. Потом сказала:

– А смысл? Мы же решили разводиться, не помнишь?

– Понимаю. Ты на меня обиделась. Я виноват. Бросил эту фразу, не подумав.

– Так ты шутил тогда?

– Не совсем. Просто в запале вырвалось. Вера, ты же понимаешь, со злости… Я не хочу с тобой разводиться. Вот не думал, что тебя это настолько обидит… – Кирилл хотел обнять жену, но Вера резво отступила. – Ну прости меня, дурака. Прости!

«Блин. Оказывается, все это время она думала только о том, что я хочу с ней расстаться, что мне с ней невыносимо вместе жить. Надо было раньше помириться, не затягивать… Ох, как тещенька-то моя оказалась права, вовремя меня подтолкнула. Действительно, замечательная тетка!»

– Дело не только в этом… – возразила Вера, по-прежнему отступая, не давая себя обнять. – Погоди, не трогай. Давай поговорим, правда. Серьезно поговорим. Вот сядем и поговорим.

– Хорошо. Да ты сама садись!

Они сели друг напротив друга.

– Что тебя мучает, расскажи, Вера, – доброжелательным тоном начал Кирилл.

– Твоя родня меня мучает. Точнее, твое отношение к ней.

– Хорошо. Согласен, – коротко кивнул Кирилл. – Бориса я уже уволил. Ты довольна?

– Да, то есть нет. Ты его уволил только после того, как он всю работу тебе окончательно запорол. Ты должен был уволить его раньше, прошлой осенью. И это не то… Ты вообще не должен был брать его к себе. Все же очевидно, какой из него помощник!