Там, впереди, скоро – и смех, и слезы, и бурные аплодисменты зрителей… Но почему-то пауза затянулась.

А Лев все сидит в своем кресле, в темноте зрительного зала, и ждет, и ждет… И уже начинает злиться. Скоро ли?!

А чего ждать? Может быть, это именно ему, Льву, надо подняться на сцену и начать представление?

Именно ему – надо выйти на пустую, залитую оранжево‑красным светом улицу, подойти к воротам старинного замка и постучать в них?

Лев взял да и «постучал».

Предварительно зарегистрировался в Сети как «Лео» и на аватарку прилепил себе льва Симбу из старого мультика. Детский сад, да и только… Но на большее его фантазии не хватило. Не под своим же именем, не со своей физиономией регистрироваться!

«Отличный снимок!» – написал он под очередным, последним по времени фоторепортажем Рябиновой, где была изображена крупным планом стена завода, чуть подернутая болотного цвета мхом, изъеденная временем. Подумал и убрал восклицательный знак. Вместо него поставил точку. Как-то уж слишком сдержанно, невыразительно. Удалил точку, опять поставил восклицательный знак. И отправил свое сообщение.

Через мгновение оно проявилось на экране, в блоге Рябиновой, под тем самым снимком. Сообщение от него, ото Льва… Тонкий, призрачный мостик из Москвы – в Электрозаводск.

Лев сидел у монитора, ждал. Пожалуй, он волновался, и сильно. Ответит или не ответит загадочная Рябиновая?

Прошло пять минут, десять. Полчаса.

Он не выдержал, отправился на кухню, сварил кофе, выпил. А когда вернулся и взглянул на монитор, то увидел ответ от Рябиновой под его сообщением:

«Спасибо!» И улыбающийся смайлик рядом.

У Льва забилось сердце. Она ответила. Она ответила!

«Хотя чего я радуюсь, это дежурная вежливость. В соцсетях так: если тебе написали, принято отвечать. За этим «спасибо» и улыбающейся рожицей ничего не стоит. Просто вежливость!»

Лев некоторое время сидел молча, с занесенными над клавиатурой пальцами. В его голове роились тысяча слов, тысяча вопросов, которые бы он хотел обрушить на Рябиновую.

Но не спугнет ли он ее своим напором? Если это Вера, то точно спугнет. А если не Вера, другая девушка? Да чего думать, и другую спугнет. И вообще, нечего торопиться, мчаться напролом.

Лев выждал минут пять и написал в ответ туманный комплимент: «Похоже на стену старинного замка. Это в реальности все, есть такое здание? Не фотошоп?»

В этот раз ответ от Рябиновой пришел быстро:

«Да, похоже (опять смайлик). Это здание электрозавода. Не фотошоп».

Лев рванулся было опять ответить, но сдержался. Скрипел зубами, мучился. Но буквально заставил себя выйти из соцсети.

Для первого знакомства этих нескольких фраз достаточно. Если это Вера, то она должна привыкнуть к нему, перестать бояться… Надо будет завтра или послезавтра снова зайти к ней в блог и написать пару-тройку одобрительных фраз. Она не должна думать, что он ее преследует…

С того самого дня, как Лев написал Рябиновой, у него началась новая жизнь.

Раньше Лев никогда не увлекался ни соцсетями, ни сайтами знакомств. Переписка со знакомыми и незнакомыми людьми его совершенно не увлекала. Если уж и переписка, то чисто деловая, если любовь – то в реале. Фантазиями и домыслами Лев не занимался, будучи человеком абсолютно не романтичным. Циничным даже.

Но тут…

Через два дня Рябиновая выставила новую фотографию своего города. Дождь, сумерки, двое стариков под зонтом, со спины, бредут куда-то по прилипшим к асфальту листьям. Смешной и печальный снимок…

Тут уж Лев задумался надолго. Как-то, наверное, банально, если он опять напишет – «отличное фото»? Может, надо сказать – «Хотел бы и я в старости так бродить со своей единственной под зонтом!»

Да ну. Никто не хочет стариться и бродить в промозглую погоду. Наверное, какая-то нужда выгнала этих стариков из дома. Хотя нет. Они идут, склонив друг к другу головы, так трогательно…

«Трогательное фото», – решительно написал Лев и нажатием кнопки направил свой комментарий в журнал Рябиновой.

Через пять минут ответ – один лишь улыбающийся смайлик. «Да она нахалка та еще, Рябиновая, взяла моду смайликами разговаривать!» – мгновенно завелся, разозлился Лев. Потом подавил свои эмоции и захлопнул крышку ноутбука, опять боясь написать лишнее.

Еще через день – он написал еще новый комментарий к очередному фото. Получил ее ответ. Еще день – и еще один короткий обмен фразами между ним и загадочной незнакомкой.

Время шло. Сентябрь закончился, быстро пролетел октябрь. В ноябре они с Рябиновой уже не ограничивались парой фраз за вечер.

Лев писал подробно о том, что видит на ее фотографиях, какое настроение они у него вызывают. Обмен мнениями о природе, о погоде. Но ни словечка о личном – что с ее стороны, что с его.

Они – как два попутчика, встречающиеся каждый день в электричке, по дороге на работу. Попутчики здороваются, обмениваются дежурными фразами, но, в сущности, все равно остаются чужими друг другу. Незнакомыми.

В ноябре Лев отправил в качестве комментариев к фотографиям, сделанным Рябиновой, несколько стихотворений. Нет-нет, не длинные простыни стихов, а так, пару строф черкнул. Поэтично и ненудно. Пастернак, Мандельштам…

Кажется, поэзия растопила сердце Рябиновой – она ответила Льву подробно и сердечно.

В декабре Лев и Рябиновая переписывались уже как друзья. Свободно и весело. Но опять же – ничего личного.

Лев однажды спросил, как в городе идет строительство нового корпуса электрозавода, о котором слышал в новостях. (О том, что он по профессии напрямую связан с созданием трансформаторов, Лев упоминать не стал. Подозрительно прозвучало бы… Заставило бы Веру подумать, что их знакомство в Сети – не случайно. Просто обозначил, что он – инженер).

Рябиновая ответила серией фото и подробным рассказом. Лев забросал ее вопросами – как строительство повлияло на город и не собираются ли сносить старое здание.

Взрыв возмущения со стороны Рябиновой. Да как можно снести старый корпус, это же памятник архитектуры! Это визитка города!

Бурная и долгая полемика. Лев даже сподобился и послал Рябиновой в личку свои фото, вернее, не свои, а виды Москвы, отснятые им самим.

Она теперь была в курсе, что он – москвич. Немного дозированной правды – не помешает. Теперь Вера спрашивала его о Москве, он отвечал.

…Наташа ничего не знала об этой переписке. И не могла узнать. Невеста Льва, кстати, была из тех женщин, которые до подобных проверок не опускались, считая их чем-то унизительным, жалким.

«А если бы узнала? – иногда спрашивал себя Лев. – Как бы она отреагировала?»

С одной стороны, его переписка с девушкой из Электрозаводска являлась исключительно невинной. Рассказы о городах, в которых они жили, да об особенностях фотографического дела. Ничего личного.

Но… но нельзя не заметить, что их переписка носила уже очень оживленный характер. Очень дружеский. И вот именно эта приязнь, сквозившая в каждой строчке, что его, что ее, – и могла стать поводом для ревности. Пожалуй, с Наташей Лев никогда не говорил столько и с таким оживлением.

Хотя, наверное, Наташа не станет ревновать, если вдруг каким-то образом залезет в почту Льва и обнаружит эту переписку. Она ревнивая, но и очень поверхностная. Заглянет, прочитает, вникать не станет… Пожалуй, все же нечего опасаться того, что невеста станет ревновать к виртуальной знакомой из другого города.

Ладно. С Наташей все ясно, а что там с супругом Рябиновой? Ведь если под этим ником прячется горничная Вера, то она – замужем. Вдруг ее муж обнаружит переписку жены с каким-то типом из Москвы?

Нормальный мужчина – он ведь даже дружественной переписки жены с кем-то, кто мужского пола, – не потерпит. Неужели муж Веры – если это действительно Вера, – не замечает, что делает его жена, с кем она общается вечерами? В это время – где тот пропадает? Если он дома, например, то неужели не заглядывает ей через плечо, когда Вера что-то пишет у себя на компьютере? Или, может, у них кризис в семейных отношениях, и мужу глубоко плевать, чем занимается его жена, почему столько времени просиживает в соцсетях?

Стоп, стоп. А если это вообще не Вера? А другая девушка, живущая в Электрозаводске? И у нее никакого мужа нет! Может, рассекретиться, снять маску и во всем признаться Рябиновой? Они ведь уже вполне по-дружески болтают…

Но «снять маску» Лев все никак не мог решиться. А нужна ли ему будет та девушка-фотограф, что прячется под ником Рябиновая? Ведь он в воображении все время держал образ Веры!

Чем дальше, тем сильнее тайна Рябиновой затягивала Льва. И он даже радовался свободным вечерам, проведенным без своей невесты, – ведь именно тогда у него появлялась возможность переписываться с Рябиновой.

Новый год.

Перед самим праздником, в последние дни декабря, у Льва почти не было времени. Аврал на работе. Он исчез из Сети где-то на неделю и вернулся лишь 31‑го, около шести вечера.

Послал в «личку» Рябиновой красивую открытку с зимним пейзажем и текстом такого содержания:

«Дорогая Рябиновая! Простите, что пропадал – дел навалилось очень много в последнее время. Сейчас вот появилась минутка, и спешу поздравить Вас с наступающим праздником. Знаете, этот год у меня ничем не отличался от предыдущих. Не хуже и не лучше. Но было в этом году нечто, что заставило меня встряхнуться, ожить. Это знакомство с Вами. Вы – словно яркий огонек, освещающий тусклые сумерки… Спасибо Вам. За то, что Вы есть на свете, что вы говорите со мной. Надеюсь и в будущем году продолжить общение с Вами…»

Содержанием письма Лев был крайне недоволен. Смесь пошлости и патетики. Ну не писатель он, не писатель! Впрочем, других слов придумать не мог и потому скрепя сердце отослал письмо Рябиновой именно в таком виде.