– Идем. Надо досмотреть спектакль.

Власов про себя от души выругался.

Второй акт спектакля прошел без его внимания; нет, физически он присутствовал, сидел рядом с Юлей и думал, посмотрев на нее, что выражение ее лица скорее соответствует наблюдению за проведением лабораторного опыта: что происходит, не совсем понятно, а итог туманен.

За каким хреном ей вообще дался этот театр, если большую часть происходящего на сцене она не догоняет, не просто, не криво, не боком – никак не догоняет отсутствующим рудиментарным органом? Впрочем, это ее дело.

А у него имелось свое. Дарья Васнецова.

Что теперь с ней делать? Искать? Настаивать на продолжении знакомства?

К концу спектакля Власов понял, что ни искать, ни предпринимать попыток разузнать о ней подробней и никаких иных телодвижений в данном направлении он делать не станет.

Если эта встреча на самом деле из области божественных шуток и Провидения, значит, пересекутся их пути еще раз, если нет, то привиделось ему что-то, не судьба! Да и смешно это, в его возрасте, с его опытом и знанием жизни: увидел – и женюсь!


Он, наверное, задремал и открыл глаза, когда его легонько потрясли за плечо.

Врач Антон Иванович, оперировавший Дашку, беспредельно вымотанный, в мокрой от пота хирургической робе сел рядом с Игорем на диван, снял шапочку, и с силой потер большой ручищей лицо.

– Нормально все. – И еще раз потер лицо. – Значит, картина клиническая следующая: тяжелое сотрясение мозга, но обошлось без пролома и трещин черепа. Перелом трех ребер справа, одного слева, перелом правой ноги. Разрыв селезенки зашили. Серьезный ушиб правой почки, было небольшое внутреннее кровотечение – остановили. Основной удар пришелся на правую сторону, рука цела, но трещина ключицы, синяк будет на все тело. И это ничего бы, но она долго находилась в угнетенном, сжатом состоянии и почти не могла дышать, кислород не поступал в кровь. При этом тело во множественных порезах осколками битого стекла, некоторые с подкожным проникновением, пришлось доставать и зашивать, но из-за них она потеряла много крови. Поэтому состояние тяжелое. Но есть обнадеживающие факторы – позвоночник цел: ни трещин, ни ушибов, при таких-то травмах, и второе: она очень здоровая девочка, сейчас по-настоящему здоровые люди редкость.

– Насколько тяжелое состояние? – не поддался успокаивающей последней фразе Власов.

– Очень тяжелое, Игорь Николаевич, – перестал ободрять доктор. – Травмирующие составляющие, полученные ею, сами по себе не так страшны и опасны, а вот то, что она потеряла много крови и организм долго находился почти без поступления кислорода, осложняет картину. И не буду лукавить, может проявиться еще большими осложнениями. Я вообще не понимаю, как она умудрилась сохранить присутствие духа и хоть как-то дышать!.. Вот так-то!

– Что надо делать? – собрался воевать Власов.

– Вам обязательно отдохнуть, плотно поесть и выспаться. Как доктор, рекомендую выпить грамм сто. Она сейчас в палате реанимационной интенсивной терапии. До завтрашнего вечера будет подключена к аппаратам, и мы станем поддерживать ее в бессознательном состоянии. Так что, сами понимаете, увидеть ее раньше завтрашнего вечера нельзя. – Он похлопал Власова по колену, вставая с кресла. – Отдыхать, отдыхать, Игорь Николаевич.

В областной центр Власову приходилось наезжать часто, но квартирой в городе он не обзавелся, предпочитая останавливаться в одной и той же гостинице. Здесь его знали давно и принимали состоятельного и известного в области, а оттого родного и любимого постояльца с распростертыми объятиями и неизменно достойным уровнем сервиса.

Он предпочитал один и тот же номер с прекрасным видом с балкона на речку, набережную и парк и, предварительно забронировав, останавливался всегда только в нем. Но, подъезжая к гостинице, вспомнил, что сегодня номер не заказывал и в гостиницу не звонил, и поморщился от досады.

Власов никогда не был капризно-разборчивым, хотя, конечно, давно привык к высокому уровню и стилю своей жизни, не замечая и особо не отдавая себе в этом отчет.

Но именно сейчас ему, как никогда, требовалось место покоя, некое состояние внутренней тишины – осмыслить в полной мере, что произошло, пережить, победить и отпустить страхи за Дашкину жизнь и мысленно побыть с ней.

Принимая решение, куда ехать, он подумывал, не вернуться ли домой, в свое родное хозяйство, а завтра… вернее уже сегодня, к вечеру обратно в больницу. Но понял, что покоя ему там не дадут, придется решать массу рутинных срочных вопросов, ликвидировать проблемы. Может, это и неплохо, отвлекло бы от тяжелых переживаний, тревожных раздумий и беспокойства, но ему хотелось тишины, и Игорь поехал в гостиницу.

– Здравствуйте, Игорь Николаевич! – радушно улыбаясь, вышла навстречу дорогому гостю из-за стойки администратор.

– Добрый вечер, Елена Ивановна, – поприветствовал, не окрасив голос эмоциями, он. – Мой номер свободен?

– Да! Так удачно, именно сегодня освободился! – обрадовалась Елена Ивановна и спросила любезно-уважительно: – Воды?

Здесь знали все его вкусы и пожелания – утренние, обеденные, вечерние, ночные. Что может понадобиться Власову, если он устал и не в духе, что предпочтет, принимая гостей, какую машину ему надо заказывать и с каким водителем, если он не на своей. Как выглаживать его рубашки и какой горячести кофе подавать на завтрак.

Однажды у него разболелась голова после трудных переговоров, и среди ночи он почему-то не стал звонить, а сам спустился вниз, взять таблетку у портье. Дежурила в ту ночь молоденькая, незнакомая Власову девчушка; увидев его, разволновалась ужасно, засуетилась, все извинялась и, совсем с перепугу растерявшись, достала какую-то папку и быстро стала перелистывать страницы в поиске нужной информации.

Власов перегнулся через стойку, забрал у нее из рук папочку и слегка прибалдел, обнаружив, что держит в руках досье на себя самого.

– Вы что, собираете досье на клиентов? – грозно, но в меру спросил он.

– А как же! – закивала от усердия девчушка. – На постоянных клиентов обязательно!

– И с какой целью? – хмурил недовольно брови Власов, перелистывая страницы из папки.

– Чтобы обеспечить максимальный комфорт и удобство во время их проживания! – оттараторила заученный урок девушка.

– И какую информацию вы там сейчас искали?

– Нет ли у вас аллергии на какие-нибудь медикаменты!

– А что, здесь и про это есть? – понемногу начал веселиться Игорь.

– А как же! – повторила, видимо, любимую фразу девчушка. – А вдруг вы заболеете или еще чего!

– Действительно, или еще чего, – хмыкнул Власов.

Наткнулся на запись: «Сексуальные нужды и предпочтения: устойчивая гетеросексуальная ориентация. Девочек и иные интимные услуги не предлагать!» Последняя фраза была дважды подчеркнута красным.

«Интересно, – подумал Власов, – а имена и координаты женщин, которых я приводил, они записывали?»

У него даже голова прошла, так он развеселился. Пролистал досье, в которое старательно занесли информацию о его бытовых, житейских привычках и предпочтениях по пунктам и подпунктам. Имелся там и пункт о здоровье, разбитый на подпункты: хронические болезни, лечащий врач, аллергии и кому сообщать в экстренных случаях. Напротив всех подпунктов стояла запись «нет», кроме последнего, там карандашом знак вопроса.

Власов отдал девуленьке досье и, ткнув пальцем в этот карандашный вопрос, продиктовал номер Кондратьева. Ну а к кому еще обращаться в экстренных-то случаях, как не к начальнику областного МЧС?

Таблетку не взял и ушел спать.

Воду, про которую сейчас спросила Елена Ивановна, – холодную, без газа, с долькой лимона – в большом стакане ему доставляли в номер по умолчанию вечером. Он и не замечал уже, принимая как должное, делал пару глотков, ставил в холодильник, а выпивал утром, как только просыпался.

Нет, все-таки сервис высокого уровня и достойное внимание к постояльцам, пусть даже в рамках «Любой каприз за ваши большие деньги», – это прекрасно!

– Воду, – подтвердил ожидания администратора Власов. – А кто сегодня из поваров?

– Константин Михайлович, – улыбнулась Елена Ивановна в ту же обойму известных пристрастий любимого постояльца.

Поздние сумерки притушили, размазали четкие контуры деревьев, от реки тянуло легким освежающим ветерком, снимающим раскаленность дневного жара. Вдалеке по набережной прогуливались люди. Сюда, на балкон, где за столиком расположился Власов, доносились музыка, смех, гул большого города, успокаивая своей обыденностью, постоянством незримого присутствия.

Войдя в номер, Игорь сразу прошел на балкон, сел в большое удобное плетеное кресло и понял, что именно этого момента подсознательно ждал, отъезжая от больницы. И заказ, который доставил официант, попросил сервировать здесь же, на балконе, на удобном небольшом столике.

Выпив первую рюмку ледяной тягучей водки, опустившейся внутрь, как подарок божий, закусив настоящим соленым бочковым хрустящим огурчиком, Власов пожалел, что не курит.

Делать какие бы то ни было движения не хотелось, да и не моглось уже, если честно, поэтому он взял сотовый и позвонил администратору напрямую:

– Елена Ивановна, у меня просьба. Мне нужна пачка сигарет. – Он назвал марку и добавил: – Да, и еще: пусть откроют дверь вашим ключом.

– Конечно, Игорь Николаевич!

Она пришла сама, выказав особую уважуху, и принесла ему на балкон не только сигареты, но и зажигалку с пепельницей, помялась, хотела, видимо, что-то спросить, но, присмотревшись к выражению его лица, передумала, пожелала приятного отдыха и ушла.

Хорошо, что не спросила, мог бы сейчас послать влегкую!

Власов поел ушицы, тройной, настоящей, густой, пока совсем не остыла, и под ушицу выпил вторую рюмку и закурил.

Тогда он тоже что-то ел с большим удовольствием и почтением к еде. Тогда, когда увидел Дарью Васнецову во второй раз.