– Наездимся еще, мужики. Сейчас застолбить основу надо, оборотный капитал наращивать, а не по пустякам растрачивать!

– Блин, Дагестан, финансист ты хренов, а отдыхать когда? Люди вон по Турциям, Египтам, Грециям, а мы? – возмущался беспредельно Макс.

– Ты историю мировой экономики знаешь? – занудствовал Игорь.

– Ну началось! – негодовал Скок. – Ну не знаю, и что?

– А то, что смутное время, то, в которое только и сколачивались все известные капиталы, имеет свойство быстро проходить. Пока есть возможность на такие отбивы и проценты, надо ковать! Так что отдыхать пока будем на даче, на природе родной, с водкой, девочками и шашлыками, а мир потом посмотрим!

Он со скрипом согласился снять квартиру им с Федькой в начале девяносто четвертого все по той же причине. Это потом, много лет спустя, Власова пробила мысль: а как их проживание доставалось родителям Макса? Как Анна Евгеньевна, мама Макса, тащила на себе это все?

В маленькой двухкомнатной квартире три здоровых лба и она с мужем, и так больше трех лет?!

Он спросил Анну Евгеньевну об этом на ее юбилее, который они с мужиками устроили для нее по большой программе, от души и с размахом, и на который приехали его и Федькины родители. Подсел к ней и спросил:

– Анна Евгеньевна, как вы это вообще вынесли? Три здоровых лба, вы с Виктором Павловичем? Вы же вели все хозяйство, стирали, убирали, готовили на нас всех?

– Да что ты, Игорь! – улыбаясь радостно, уверила его она. – Я и ваши мамы в те времена были самыми счастливыми матерями взрослых сыновей! И знаешь почему? – спросила, а он покачал непонимающе головой. – Мы спокойно спали, зная, что вы втроем! И что вас не так-то просто одолеть, и что в дурную разборку вы не полезете, потому что Макс сунется, Федя удержит, а ты грамотные пути отступления найдешь! Конечно, страшно за вас было всегда, но вы одна команда! Это же счастье для матерей в те-то времена, когда убивали и калечили! И потом, ты помнишь, что вы купили на первые заработанные деньги? Стиральную машину-автомат и микроволновку для меня. Мы с отцом очень жалели, когда вы с Федей ушли на квартиру.

Да, Анна Евгеньевна – святая женщина, как и их с Федькой матери!

Новый, девяносто пятый год встречали у тогдашней девушки Макса с ее «серьезными намерениями» и обычными ненамерениями Скока. Компания собралась большая, Игорь и Федька со своими барышнями, друзья-приятели и деловые партнеры, сейчас всех и не упомнишь.

Первого января Макс, Федя и Игорь проснулись раньше всех и в тишине устроились в кухне, «подлечиваясь» холодным шампанским, и вдруг Власов поделился давно вынашиваемыми размышлениями:

– Надо нам, мужики, разделяться.

– В каком смысле? – настороженно поинтересовался Федька.

– В таком, чтобы у каждого была своя фирма. Отдельная.

– Я что-то не понял, – удивленно посмотрел Макс. – Это шутка такая новогодняя, неудачная?

– Нет. Скажи мне, Скок, каким бизнесом ты хотел бы заниматься? – начал издалека Власов.

– Да тем же! – возмутился Макс. – Каким еще?

– А ты подумай, мы же это как-то обсуждали.

– Мы рассуждали в общем, без конкретики.

– А я тебя сейчас конкретно спрашиваю.

– Ресторанным, – ответил-таки Макс.

– А ты, Багор?

– Я бы туризмом занялся, сейчас эта тема на подъеме.

– А я бы недвижкой. Усекаете?

– Дагестан! – взревел Макс. – Ты охренел вообще? Кто что может усекать утром первого января?

– Наливай, Багор, – распорядился Власов. – Холодное шампанское сейчас в самый раз.

Налили, чокнулись. Мужики, настороженно на Игоря посматривая, выпили.

– Нам надо разделить капитал и все активы на три равные доли. И сделать три фирмы. Каждому.

– Да ты что, Дагестан! Дробить на мелкие доли активы, когда с ними можно переть на всех парах! – в том же русле возмущения выступал Макс.

– Ну хорошо, допрем мы лет за пять до приличного уровня, ну до очень приличного. И что? И станем тремя владельцами, каждый из которых не имеет права решающего голоса, – разъяснял Власов.

– Дагестан, не клепай мозг!

– Вот и я о том же! – согласился с заявлением Власов. – Как только начнутся серьезные бабки, мы друг друга потеряем! Хотим не хотим, большие бабки – все! Другие приоритеты, другие понты. Ты захочешь то, я это, Багор еще чего-то, начнем прикидывать, кто больше принес бабла, кто больше вложился в дело, кто имеет больше права! Так всегда бывает после определенного денежного рубежа! Для того чтобы мы могли развиваться, бизнес начинать серьезный делать, нам надо как кулак быть! А кулак из отдельных пальцев состоит. Начинаем каждый самостоятельное дело, сейчас еще можно подняться, и неплохо. Помогаем друг другу: связи, клиенты, налоговики, братки, менты – да во всем, что объяснять, мы одно целое! Вот тогда мы не просто выстоим, каждый поднимется, а это совсем другой расклад – три солидные фирмы или одна!

– Ну ты и загрузил, Дагестан! – взроптал не по-детски Макс.

Поначалу было, разумеется, непросто. Еще как!

Привыкшие за последние восемь лет жить и справляться со всеми проблемами втроем, практически не расставаясь, сначала все вместе делали, выстраивая три новые фирмы. Может, так долго бы еще протянули, вроде и удобно, и наиболее продуктивно, да и в самостоятельное плавание никто особо не усердствовал рваться, но жизнь помогла по местам мальчишек расставить.

А началось все с Федькиной судьбоносной встречи с Дианой и «хорошей, большой любви».

Они так друг в друга «забурились», что пришлось Власову, уже открывшему риелторскую фирму и вовсю работавшему с недвижимостью, сначала снять им отдельную квартиру, а через полгода, когда они поженились, подобрать хороший вариант для покупки.

А тут и Макс не задержался, женился до смешного традиционно – по залету. И ему квартирку сообразили, а месяцев через пять и Власов себе первую квартиру приобрел.

И пришлось мужикам учиться самостоятельности в делах и в жизни. Конечно, поддерживая друг друга абсолютно и помогая до последней рубашки, но… Это уже совсем другая песня.

Макс открыл два ресторана. Когда отмечали это событие, Власов ему подкинул идею:

– Ресторанный бизнес – малоприбыльное занятие, Скок, слишком большие вложения, если марку и уровень держать, и слишком незначительный и непостоянный доход.

– Пока в основном вложения, – пожаловался Макс.

– Надо тебе сеть какую-нибудь открывать, – размышлял Игорь.

– Да какую сеть? – отмахнулся Макс. – В магазинах, сам знаешь, свои сетевики сидят. Можно попробовать, но бабла не хватит.

– А наладь ларечный фастфуд какой-нибудь по профилю твоему, ниша пока не упакована полностью. По городу тебе для начала встать плотно не дадут, начни с парков, окраин. Мы с Багром подстрахуем, поможем.

И открыли.

Работает сеть Скока по Москве и поныне, будьте здрасте!

А Федьке Власов посоветовал не упираться в заграничный туризм, а и в другую корзину яйца складывать.

– Гостиницы дешевые открой, их вообще не хватает. Что-нибудь типа Дома колхозника без звезд. Я тебе недвижку под это дело подберу. И осваивай туризм по стране.

Открыл Федька через годик гостиницу, сначала одну, а потом еще парочку. И по России на туризм разнообразный вышел, от байдарочников до Золотого кольца.

Сам Власов несколько зданий в центре приобрел, ну очень удачно. Отреставрировал и сдавал в аренду под офисы, закопался по самые уши в рынок недвижимости, но без фанатизма: до поры в строительство не лез, этот «леденец» хоть и привлекательный, но трудноперевариваемый, со своей спецификой. Фирму развивал: купля-продажа, аренда жилых и нежилых помещений.

Нормально. Развивались. Все трое росли-матерели.

Где-то дней за десять до дефолта, послушав по телевизору выступление тогдашнего замминистра по финансам, убеждающего страну, что никакой денежной реформы не будет и что он дает «руки на отсечение», гарантируя свои заявления, а любые слухи об этом есть суть паникерство, выгодное… бла-бла-бла… Власов два дня промотался по разного уровня знакомым и вызвал мужиков к себе на экстренный сбор.

– Так! Срочно переводите наличку и безнал в баксы!

– Да ты офигел, Дагестан! – возмутился Скок. – У меня выручка рублевая. И с чего шухер вообще?

– Не знаю, но задницей чувствую! Я кое с кем встречался из финансовых кругов, ничего конкретного не говорят, но что-то, суки, точно знают! Мнутся, туманно намекают. Но то, что они с меня за встречу-разговоры баксы взяли, – верняк, грядет говно! Так, Багор, ты можешь перевести оплату путевок в валюту?

– Могу, у меня и так большая часть баксами расплачивается. Никаких прямо запрещающих это законов, постановлений нет.

– Скоро будут, – пообещал Власов. – А по гостиницам распорядись, чтобы по три раза в день обменивали рубли. Скок, ты тоже! Да сам отслеживай, вози, обменивай, да по всем точкам и по нескольку раз в день! Закупайте за рубли впрок нужный товар, который не портится!

– Дагестан, ты меня пугаешь, – заявил Макс. – Тишь-блажь в Москве, никаких шуршаний!

– Лучше мы подстрахуемся. – И добавил задумчиво: – Не знаю. Главное, никакой информации не добыть, все что-то слышали, шепотом намекают, делают многозначительные лица! Не нравится мне все это!

А через неделю – здравствуй, страна, это я, твой дефолт!

Мужики конторы свои позакрывали, повесив объявления на дверях туманного содержания, что-то типа: «До лучших времен, целуем!» – присоединившись таким образом к общему массовому закрытию на замки всей страны. И на три дня зависли у Власова, запивая наступление новой финансовой истории страны.

– Дагестан, я каждый раз офигеваю, как у тебя это получается? – допытывался с восхищением Макс.

– А черт знает! – пытался объяснить Власов. – Как тогда за скалой засада, помнишь? Вроде тишина блаженная, птички поют, море плещет, разведка «зеленый коридор» дала, а у меня что-то под ложечкой сосет и на затылке волос шевелится. Верняк, жопа! Так же и тут.