Возникший откуда-то сбоку Власов, мокрый, холодный, опустился возле ее шезлонга на колени.

– Ты спала, а мы плавали и замок строили.

Дашка посмотрела на мальчика, в этот момент занятого рассматриванием песка у себя в ладошке, – посмотрел, посмотрел и засунул его в рот.

– Он ест песок, – уведомила Даша Власова.

– Выплюни сейчас же! – прокричал Власов громко, подскочил и побежал к мальчугану.

А пацан, зажав в кулачки по пригоршне песка, улепетывал вдоль кромки воды, смешно перебирая толстенькими ножками. Власов подхватил его на руки и повторно приказал:

– Открой рот и выплюни!

Мальчишка покачал головой, вывалил песок из ручонок Власову на грудь и с удовлетворением и неким даже исследовательским интересом старательно его растер.

– Выплюни! – совсем грозно потребовал Власов.

Ребенок выплюнул на ту же широкую отцовскую грудь песок, звонко рассмеялся и заявил:

– Какать!

А Дашка расстроилась ужасно, даже мысли свои во сне слышала: «Да что же это такое? Никакой идиллической картинки! Мальчишка, жующий песок, и Власов так нелепо за ним гонялся на полусогнутых ногах, словно курицу в огороде ловил! Да еще это «какать»! Ну почему никакой сентиментальной пасторали, умиротворяющей красоты?»

От обиды она даже проснулась, чуть не плача, и сразу увидела Власова, сидевшего рядом на стуле и внимательно за ней наблюдавшего.

– Ты так смешно бегал, – сказала Дашка, еще не проснувшись до конца.

– Где? – спросил он и улыбнулся своей фирменной улыбочкой.

– В моем сне.

– Значит, тебе снилось, как я бегаю? А страшное не снилось?

– Нет, – смотрела на него серьезными глазами Дарья. – Ты прогнал все мои кошмары, как и обещал.

Он посидел рядом с ней совсем недолго, вручил свежий букет, коротко поцеловал и уехал. Кошмары больше ей не снились.

Даша уговорила Катю съездить в Москву на несколько дней.

– Езжай, Кать, я теперь в порядке, а они там одни. Их успокоить надо, дела бытовые решить. И отправь их, бога ради, в Италию. Езжай, Катюш, хоть переключишься, отдохнешь от больницы и меня капризной.

Катька посопротивлялась, скорее для порядка, без искры и напора, и уехала, перепоручив Дашку медсестрам и санитарке, другой, менее болтливой.

А Дарья нашла себе убежище от боли и скорби по погибшим. Она перебирала, как драгоценности в шкатулке, свои воспоминания. Закрывала глаза и погружалась в них, как в теплое, ласковое море, когда уплываешь далеко-далеко от берега, ложишься на спину, раскинув руки-ноги, расслабляешься и позволяешь легким волнам качать тебя в своей колыбели.

Она так ярко, так подробно их видела, до самой крошечной детальки, до сопровождающих запахов, ощущений, звуков, проживания тех чувств и эмоций.

Сбегала из настоящего, исцеляясь одновременно.


Мама и Марио встретили сестер с Лизой в аэропорту, пробыли с ними три дня на вилле и уехали по своим рабочим делам, оставив их троих на попечении Марии, экономки и кухарки в одном лице.

Девчонки кайфовали, ленились, немного сибаритствовали под теплым итальянским солнышком, задвинув суету куда подальше, до Москвы.

– Даша, – позвонила ей бабушка, – мы с Лидой опять потеряли где-то телефон моей парикмахерши. У тебя он есть, я помню, найди, пожалуйста.

– Причипуриться решили?

– Космы поотрастали, седина светится, надо порядок навести, – объяснила бабушка Надя.

– Сейчас найду, перезвоню. Целую!

Она переставила симку в телефоне и только полезла в записную книжку, как мобильный запел мелодией вызова у нее в руке.

«Вот же! И здесь достали», – с досадой подумала Дашка.

Итальянский номер знали в Москве ограниченное количество людей: Татьяна, разумеется, и парочка близких друзей, помимо родни. Она посмотрела на определитель – номер незнакомый, может, ошиблись? Поколебавшись, все-таки ответила.

– Здравствуйте, Даша, – услышала низкий приятный мужской голос, смутно знакомый.

– Здравствуйте, конечно, но, простите, кто это?

– Игорь Николаевич, – представился он.

А у Дашки почему-то дятлом неугомонным застучало сердце и кровь прилила к щекам.

Она болтала с ним шутливо, чувствуя, что нервничает, и совсем не понимая, зачем он звонит. А он пояснил спокойным, можно сказать, не очень заинтересованным тоном и, как бы невзначай и между прочим, предложил встретиться в Италии, куда он собирается в командировку, а она от растерянности бабахнула про ухаживания и интересы.

Ну не клиника, а?

И чего, собственно, так разволновалась?

Ну, звонит мужчина, которому ты дала свой номер телефона, не сильно-то и заинтересованно звонит, в чем дело-то? Сердце стучит, румянец пылает и ручки подрагивают! Совсем с ума сошла!

Ругая себя на чем свет стоит, Дашка и сообразить не успела, как дала Власову их итальянский адрес и номер телефона, которым пользовалась в Европе, и попрощалась.

И смотрела тупо на трубку в руке, пока Катька не вывела ее из временного кондратия:

– Кто звонил?

– Представляешь, этот Игорь Николаевич!.. – слегка ошарашенно объяснила Дашка.

– И чего хотел? – оживилась интересом Катька.

– У него в Италию командировка, предложил встретиться между делами.

– Однако… Мужчина на вас запал, Дарья Васильевна! – сделала вывод сестра.

– И чем мне это грозит? – тупо поинтересовалась Дашка.

– Большой любовью в лучшем случае, курортным сексом в худшем. И то и другое не так уж и плохо! – смеялась Катька над Дашкиным оторопением.

– Ну что ты несешь, Катька! – возроптала Дарья.

– Н-да, – полила скепсисом ее ропот сестрица. – А по-твоему, мужчина так настойчиво предлагает женщине встретиться, чтобы партийку-другую в шахматишки сыгрануть? В Италии?

– Да уж! – согласилась Дашка и отмахнулась. – А, все это ерунда! Ну, понравилась я ему, ну, хочет мужчина почву прощупать на предмет возможного секса, пофлиртовать, ну и что? Фигня, да он, скорее всего, и не объявится, командировки, как правило, отдых на несколько дней не предусматривают.

И, успокоив себя таким образом, постаралась выкинуть из головы этот странный звонок и навязчивый образ самого Игоря Николаевича.

Катька у них ленилась гулять, предпочитая кулинарить и проводить время в саду, и, пользуясь Дашиным присутствием, переложила прогулки с Лизой на нее.

Они уже заканчивали свой привычный маршрут и подходили к любимому Лизкиному кафе, в котором завершали обычно променад десертом для дитя и кофе для Дарьи.

И Даша непонятно почему вдруг обратила внимание на мужчину, сидевшего за столиком спиной к ним и набиравшего номер на телефоне. У нее внутри екнуло, и она вздрогнула от неожиданности и какого-то душевного трепета, когда зазвонил ее сотовый.

Продолжая идти следом за припрыгивающей Лизаветой, Дарья выудила из сумки телефон, посмотрела на определитель – неизвестный итальянский номер.

– Пронто, – ответила.

– Здравствуйте, Даша, – поздоровался уже знакомый голос с мягкой, чуть ироничной интонацией.

А она остановилась, обескураженно глядя в затылок сидевшему за столиком мужчине и понимая, что это он и звонит ей! И что он здесь. Сейчас. Игорь Николаевич, собственно, вот он, наяву.

И на тебе, бабуся, будь здоров! Факт его приезда, как говорится, налицо! Правильнее – перед лицом.

– Даша? – позвал он в трубке и вживую перед ней.

– Здравствуйте, Игорь Николаевич, – ответила она за его спиной.

Лизка подскочила к нему, принялась болтать, а Дарью отпускали и напряжение странное, и накатившая неожиданность от того, что он приехал на самом деле и вот звонит ей.

Она вышла из-за его спины и, разговаривая с Лизой, успела его рассмотреть, уловить его запах, – так близко он находился, пережить взрыв еще одного душевного вулканчика и быстро одернуть себя мысленно! И взять в руки – или куда там еще принято себя брать? – пока усаживалась за стол, вторично здоровалась и – благодарю тебя, Пресвятая Дева, – препиралась с Лизкой и общалась с милым официантом Франческо, освобождалась понемногу от внезапного напряжения.

Ощущения, которые вызывал в ней этот мужчина, поразили Дашку силой и насыщенностью, словно из печки дохнуло жаром, опалив все тело и разум!

Энергия, которую он излучал, его запах, внешний вид, низкий, насыщенный тонами голос, легкая улыбка правым уголком губ, взгляд серо-голубых глаз с нечитаемым выражением – все как мощным водопадом пролилось на нее, оглушив и лишив на короткое время спокойной, свойственной ей размеренной рассудительности.

Пресвятая Дева Мария, заступница и охранительница этих мест, взяла под свое покровительство и Дарью Васнецову, подарив время справиться с расшалившимися эмоциями, нервами и чувствами и вернуться в привычное состояние более чем разумной и даже деловой женщины, препираясь с раскапризничавшейся Лизкой.

А тут Власов принялся рассматривать ее книжку, и она опять напряглась тревожно, ожидая его мнения, неожиданно оказавшегося таким важным.

«Да с какой бузины?! Какая разница, что он там подумает?» – роптала Дашка про себя, но…

Она ничего не могла с собой поделать, даже дышать забыла, пока он внимательно рассматривал книгу. Следила за его руками, выражением лица, понимая всю нелогичность своего пугливого ожидания.

Права Катька, когда отчитывает ее: «Дашка, ты совсем одичала, отшивая всех мужиков подряд! Ну, не идеалы, кто ж спорит, но кого-то же брать надо! А ты всех на фиг, словно фрукты нитратные на базаре!»

И Дашка растеклась теплой лужицей, когда услышала его восхищенную оценку своей работы и увидела потрясенное выражение его лица. Точно одичала, факт!

Но хо-ро-шо! Так прямо вот хорошо сделалось на душе!

И от облегчения, что ли, отмахнулась от похвалы и с удивлением заметила, что он раздражился и как-то даже отключился от присутствия в разговоре.

«И что бы это значило?» – недоумевала Дашка.

Но Власов, что-то надумав, перевел все в легкую шутку и сам себя уполномочил проводить их с Лизкой домой.