Привыкший к необходимости быстрых, стремительных действий, продуманной плановости, к постоянной готовности решать несколько вопросов одновременно, как правило, всегда горящих и срочных, к повышенной мере ответственности, Власов совсем забыл, а скорее и не знал вовсе, что можно вот так отдыхать! Просто отдыхать!

Отключить внутренний секундомер, забыть наконец о делах и их горящей важности и прочувствовать полностью состояние внутреннего спокойствия, несуетливости, другой размеренности времени и совсем иного его потока.

Столик, за которым они сидели, находился в нескольких метрах от плещущегося морского прибоя; блюда, которые им подавали, были выше любых похвал; холодное сухое белое вино в красивых бокалах на высоких ножках, тонкое, душистое, идеально подходящее к такому меню, и тихая беседа с красивой женщиной.

Власов первый раз в жизни в полной мере прочувствовал, что значит наслаждаться моментом!

Они обменивались впечатлениями о блюдах, которые пробовали, об итальянской кухне вообще, и Дарья рассказала историю этого городишки. Он слушал ее вполуха, смотрел на нее и вдруг неожиданно понял, что хочет на самом деле за ней ухаживать!

В классическом, истинном понимании этого слова!

Осознав по ходу этого открытия, что он никогда по-настоящему не ухаживал за женщиной, не испытывая в этом необходимости. Как-то всегда ухаживания сводились к минимальным усилиям с его стороны, по заранее известному и давно обкатанному сценарию и, продлеваясь недолго и уже незначительно, параллельно постели.

А это не то! Не то!

Конечно, если совсем уж классически, то подразумевалось долго, терпеливо и исчислялось месяцами. У него есть только эти четыре дня. Но Игорь постарается как сможет.

Игорь вдруг сделал для себя открытие, что не задумывался никогда и не понимал раньше, что в самом этом этапе отношений сокрыто огромное количество красоты, очарования и какой-то глубинной правильности. Момента узнавания друг друга – мыслей, привычек, привязанностей, сдерживания мужчиной сексуальных желаний ради проявления уважения к женщине и чистой радости от того, что она принимает твое уважительное ухаживание с достоинством и благодарностью.

Господи, это ведь так просто, и это так сложно и наполнено необыкновенно важным смыслом!

И еще он решил, что не предложит ей перейти на «ты», что позабытое всеми «вы» между мужчиной и женщиной придаст его ухаживанию красоты и утонченности позапрошлого века, насыщенности выдержанного коньяка и терпкости вина, тонких духов, кремовых роз в старинной стеклянной вазе, воздушной шали, брошенной небрежно на плетеное кресло, загадочной улыбки… нечто из прошлой жизни, совершенно позабытое в суете современности.

– Как долго вы здесь пробудете? – спросила дама, занимающая все его мысли.

– Четыре дня, если считать сегодняшний и день отъезда. И я намерен полностью завладеть вашим временем и вниманием на эти дни, Дарья.

– Все свое время я вам не обещаю, а внимание уделю, – пообещала в тон ему Дашка.

Они гуляли до позднего вечера. Без всякого плана бродили по улочкам, поднялись по ступенькам и ушли далеко за пределы города и набрели на какой-то местный праздник, который отмечали шумные итальянцы во дворе просторного двухэтажного дома.

За большим столом, накрытым белой льняной скатертью, пили вино, пели песни, смеялись, кто-то танцевал под аккомпанемент гитары. Увидев их, люди загомонили, замахали приглашающими жестами. Дарья поговорила с ними, перекликаясь через забор, и пояснила Власову:

– Они отмечают что-то вроде церковного праздника и приглашают нас присоединиться, утверждают, что так положено.

– А вы хотите, Даша, присоединиться?

– Это же интересно, Игорь Николаевич!

– Тогда вперед!

Домашнее вино, домашний сыр и хлеб, местные национальные блюда Власов уплетал за обе щеки и постанывал от удовольствия, заражаясь итальянской темпераментностью. Дарью вытащили танцевать, мужчины, не скрывая эмоций, выражали ей свое восхищение:

– Белла! Белла синьорина!

Власов немного ревновал и любовался ею – ее движениями, грацией, но отвлекся, заметив на одной из женщин необыкновенно красивую шаль. И обратился по-английски к сидящим за столом. Ответила девчушка лет семнадцати, которая немного говорила на этом языке. Он спросил, где можно купить такую шаль.

– Бабушка спрашивает: для ваша жена?

– Си, – кивнул Власов.

– Идите за бабушкой, – указала ему жестом девушка.

Он поискал Дашку среди танцующих взглядом, она пыталась выучить движения, которые ей показывали женщины, повторяя за ними, и была полностью поглощена этим занятием, раскраснелась, сверкала глазами, смеялась, когда не получалось, и начинала повторять снова.

Девочка сопроводила его в дом, где пожилая женщина, наверное ее бабушка, достала из сундука и развернула перед ним несколько шалей.

– Бабушка говорит: ваша жена достоин такой вещь.

Власов согласился – его жена достоин! Выбрал и купил одну из них, не торгуясь.

И итальянский народ пьет по праздникам за милую душу, не сильно-то отличаясь от русских. Они ушли под громкие возгласы разочарования, сопровождаемые темпераментными жестами и уговорами остаться еще хоть ненадолго.

Было совсем темно, когда Власов довел Дарью до калитки ее дома.

– Как рано вы просыпаетесь? – спросил он.

– Поздно, Игорь Николаевич, – покаялась Дашка, – здесь я в полном отдыхе и раньше одиннадцати даже не отзываюсь.

– Понял. Спасибо за вечер, Даша. – Он протянул ей шаль, упакованную в тонкую бумагу. – Это вам. До завтра.

– До него, – удивленно принимая подарок, согласилась Дашка.

Он поцеловал ей галантно руку и ушел. Власов был на полдороге к своей гостинице, когда она ему позвонила:

– Вы волшебник, Игорь Николаевич?

– Даже не учусь! – улыбнулся он.

– Шаль просто чудо! Красотища! Где вы умудрились ее найти?

– Как сказала мне одна итальянская дама: вы достойны такой вещи, Даша.

– Спасибо, – стушевалась она.

На следующее утро, пока Дарья Васнецова «еще не отзывается», Власов успел поработать, проконтролировать по телефону, как там без него дела дома, выслушать отчеты и раздать указания. Позавтракал в полной благости, разглядывая потрясающей красоты пейзажи с веранды третьего этажа гостиницы, где сидел за столиком. Подробнейшим образом расспросил администратора о вариантах проведения интересного досуга, выбрал и наметил для них с Дарьей наиболее приемлемые и понравившиеся ему. Распланировал, что и как хотел бы сделать, и отправился в порт воплощать принятый им план проведения сегодняшнего дня. Он позвонил ей ровно в половине двенадцатого.

– Да, – совсем не бодро ответила девушка Даша.

– Если вы уже отзываетесь, значит ли это, что вы проснулись? – выяснял Власов.

– Не совсем. Шастаю по дому и прячусь от родни, жаждущей общения.

– Я помогу вам скрыться, Дарья, – усмехнулся он. – Через полчаса буду ждать вас у калитки.

– Как через полчаса? – проснулась окончательно Дашка. – Мне бы хоть кофе выпить, а то я ничего не соображаю еще.

– Вот там вас родня и застукает! – легко рассмеялся Власов.

– Верняк! – пожаловалась Дашка.

– Тогда побег – лучшее средство. А кофе выпьем вне стен замка. Через полчаса. Договорились?

– Договорились, хотя это больше смахивает на «развод» под гипнозом.

– А что делать? – смеялся он. – Да, Даша, вас на море не укачивает?

– Нет.

Он преподнес ей маленький букетик мелких диких симпатичных гвоздичек, источающих насыщенный, острый, горчащий аромат.

– Доброе утро, Игорь Николаевич, – приняла букетик Дарья. – Спасибо.

– Ну что, для начала взбодрим вас кофе?

– А для продолжения у вас есть план, – догадалась она.

– Обязательно, но это пока секрет.

Он арендовал небольшую яхту для плавания в рыбацкий поселок, который, как многообещающе пояснила администратор гостиницы, находится в необыкновенно живописной бухте, где можно приятно провести время в местном кафе, в котором готовят рыбу утреннего улова, наслаждаясь ее вкусом и окрестными видами.

Власов собирался наслаждаться видом Дарьи Васнецовой, проводящей день в его компании, а уж с видами там, без видов, с рыбой или без, это уже не важно.

До поселка, как он выяснил, чапать на яхте неспешным ходом часа три, которые тоже не остались обделенными его вниманием. Ему собрали в ресторане гостиницы, ничуть не удивившись такому заказу, большую корзину с закусками, посудой и двумя бутылками шампанского. Игорь сходил на маленький рыночек, который заприметил вчера, прогуливаясь с Дарьей по городу, купил фруктов, местный хлеб, домашний сыр.

И все это дожидалось их прибытия на яхте, шампанское охлаждалось в ведерке со льдом, а быстрый шкипер с хитрыми черными глазами, секущий все как надо, на ломаном английском обещал ему сервировать стол, расположенный на палубе под большим бело-голубым тентом, самым наилучшим образом «для синьорины».

Прогулочным шагом Власов подвел Дарью к яхте и сообщил, указывая на судно рукой:

– Я собираюсь похитить вас на целый день, Даша.

– Как романтично! – с наигранным значением посмотрела на него она и шутливо поинтересовалась: – А что-то там «и за борт ее бросает в набежавшую волну» не подразумевается?

– Разве что в целях демонстрации мужских подвигов по спасению дамы, – улыбался он.

– Настора-а-аживает, – дурачилась Дашка. – Может, ну ее, демонстрацию, я и так уверена в ваших способностях.

– Тогда «ну», – поддерживая ее под локоток, помог ей взойти на яхту Власов.

Господи, какой же это был замечательный день!

Какой невероятный, потрясающий день получился у них!

Игорь поймал себя на том, что постоянно мысленно и вслух применяет эпитеты превосходной степени, целую гамму восторженных определений, понимая, что подсознание описывало его тогдашнее удивительное и незнакомое мироощущение.

Береговая полоса, вдоль которой они плыли, являла собой образчик природной красоты, но он смотрел в основном на Дарью, которая казалась ему этим самым образчиком.