Келли скрестила руки на груди и вздохнула.

— Снимать байк на съёмочной площадке легко. Однако съемка байка в густо населенном городе займет больше времени, оборудования и будет стоить больших денег. Денег, которых нет.

Лэс пожал плечами.

— Полагаю, нужно было продумать это до того, как составлять мой контракт. Это не обсуждается.

Келли продолжала сверлить его взглядом.

Он фыркнул и развернулся:

— Ищи себе другого байкера.

Вот дерьмо.

Он ушел в дальнюю комнату, пошумел там и вскоре вернулся с его сумкой-мешком.

— Я ухожу отсюда.

— Погоди, Лэсли, — сказала Келли снисходительным тоном. — Если уйдешь, ты…

Он остановился и развернулся.

— Я что?

Она уставилась на него с поджатыми губами и глазами, полными ярости.

Он поднял сумку на плечо.

— Скажи. Я что?

Со все еще скрещенными руками на груди она сделала глубокий вздох. Ее грудь поднялась от вздоха и опустилась от выдоха. Пораженная совершенством ее груди, но более увлеченная Лэсом и его транспортными убеждениями я застыла в ожидании её ответа. Она продолжала некоторые время смотреть, но потом тяжело вздохнула.

— Хорошо, — сказала она. — Клади сумку обратно. Поезжайте на твоём чертовом Харлее, но все поездки должны быть зафиксированы, и никаких поездок без съемочной группы. Понял?

Он пожал плечами.

— Меня устраивает.

— А ты? — она взглянула в мою сторону. — Тебя это больше касается. Мы проходили через это несколько раз, не так ли?

Не было смысла бить мертвую лошадь. Разговор стал бессмысленным. Решено, что мы поедем на мотоцикле.

— Это не имеет значения, ведь так? Похоже, мы будем кататься на его байке.

— Мы не снимали прошлой ночью, Лу. Если бы ты отказалась сесть к нему на байк, мы бы об этом не говорили. Повторяю, мы обсуждали это много раз, и я не собираюсь…

Я прочистила горло и прервала ее на середине предложения.

— Я просила тебя не повышать на меня голос, — сказала я. — Я не подросток, поэтому не обращайся и не разговаривай со мной как с одним из них.

Она посмотрела на Лэса, потом на меня. И через несколько долгих секунд снова на него.

— После наступления темноты, ты приедешь на байке, и мы переиграем то, что случилось вчера. Снимем это и смонтируем.

Лэс кинул сумку на пол и потер руки как возбужденный ребенок.

— Хочешь, мы вернемся в Лос-Анджелес?

— Нет, — усмехнулась она. — Я не хочу, чтобы вы ездили туда. Я…

Она покачала головой.

— Черт. Из-за вас у меня голова разболелась.

— От тебя у меня зуд на яйцах, и если это тебя утешит, — сказал Лэс, — я прилагаю все усилия, чтобы удержаться от того, чтобы не запустить руку туда прямо сейчас. Правда.

Я заржала. Я знала, что это не прибавит мне очков, но ничего не могла с этим сделать.

Келли стрельнула в меня взглядом и потом посмотрела на Лэса.

— Заставь её почесать их. На камеру, если получится.

Пошла ты!

Он повел бедрами в ее сторону.

— Я предпочитаю тебя.

Она посмотрела на его промежность, задержала там взгляд и только потом встретилась с ним взглядом.

— Байкеры хороши для рейтингов, — она взяла свою сумочку. — Но я думаю, что все они ужасны.

Келли медленно направилась к выходу. Её походка казалась более продуманной и менее естественной. Интересно, она ушла, потому что на самом деле не любила байкеров, или же комментарий о яйцах возбудил ее?

Она дернула дверь и, в последний раз взглянув на Лэса, ушла, хлопнув ею.

Все-таки возбудилась.

Глава 4

Вечером мы решили отдохнуть у бассейна. Валясь на лежаке в купальнике рядом с Лэсом, я чувствовала себя необычно комфортно, чего не было с Реттом. Я объясняю это беззаботностью байкера.

Сделав глоток «Маргариты», я продолжила любоваться его телом, пока он смотрел на океан. К моему большому удивлению у Лэса не было волос на теле, за исключением лица. Несмотря на его любовь к пончикам, мышцы на его животе, груди и ногах четко выделялись.

По какой-то причине, может быть из-за истории с Реттом, смотря на Лэса, я не сразу думала о сексе с ним, по крайней мере, пока. Тем не менее, он очень привлекательный.

Он повернул голову ко мне.

— Итак. Братья? Сестры? В твоей биографии мало, что сказано. Написано только, что ты откуда-то из Канзаса. Население 3500 или другая ерунда, — он сделал глоток «Маргариты» и опустил бокал. — О, там также упоминалось, что ты закончила колледж. Вот и все.

— Три брата, — сказала я. — Сестер нет. Папа вырастил меня. Мама исчезла с горизонта, когда я была маленькой. Что насчет тебя?

— Единственный ребенок. Я вырос в доме, в котором правила были незыблемыми. Я четко знал, что было правильным, а что не являлось таковым. Я прекрасно осознавал, на какой стороне лучше держаться и старался придерживаться именно хорошего. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне был двадцать один год, и я унаследовал дом. Там и живу.

— Соболезную.

Он покачал головой.

— Не стоит. Они были хорошими людьми. Они проделали хорошую работу, вырастив меня. Я стараюсь жить так, как они меня учили. Думаю, они были бы горды мной. Ну, знаешь, если бы они все еще были здесь.

Я подняла бокал.

— Ты очень веселый и милый. Уверенна, они счастливы видеть, кем ты стал.

Он поднял свой бокал.

— Выпьем за это. Спасибо.

Мы выпили, а потом я уставилась на то, что осталось в бокале.

— Чертовски хорошая «Маргарита», даже если не фруктовая.

— Фруктовая «Маргарита» — это не «Маргарита». Ее стоит назвать как-то иначе. В состав настоящей «Маргариты» входит текила, апельсиновый ликер, сок лайма и биттер (прим. Биттеры — крепкие алкогольные напитки, основным профилем которых является горький вкус). Всё. Ни больше ни меньше.

— Ну, эта хороша, уж поверь.

— Спасибо, — он снова поднял бокал.

— Так, как они тебя нашли?

— Кто нашел?

— Шоу, — сказала я. — Как они нашли тебя? Ты ходил на прослушивание? Тот придурок сказал, что его нашли в закусочной с сэндвичами.

— Долгая история. Готова?

Люблю его истории. Я нетерпеливо кивнула.

— Конечно.

Лэс сделал еще один глоток и поставил бокал на столик, разделяющий наши кресла.

— В Вегасе был агент, которого я встретил как-то в Cosmopolitan. Он думал, что я подхожу для нескольких проектов, и в итоге один проект перешел в другой. Потом вдруг я осознал, что он раскрутил меня.

— Вау, — сказала я, — ты учувствовал в проектах как модель?

— Да, я рекламировал одежду, мотоциклы, пистолеты, пиво и обувь. Не важно. Кстати, я люблю Диснейленд…

— Подожди секунду. Диснейленд? Типа Микки Маус и Дональд Дак?

— Была там когда-нибудь?

— Нет. Прости, что перебила. Просто хотела убедиться, что расслышала правильно. Ты перескочил с пистолетов на Диснейленд. Продолжай.

Он хихикнул.

— Диснейленд позволяет любому оставаться молодым.

Его глаза были полны восхищения. То, с каким пылом он говорил о Диснейленде, заставило меня взглянуть на него по-другому. Из забавного байкера Лэс быстро превратился в полного очаровашку.

— Так вот, — продолжал он. — Вернемся к истории. Я подружился с фотографом одной линии футболок. Я попросил его устроить фотосессию со мной в Диснейленде, чтобы добавить фото к портфолио. Он согласился, и когда мы фотографировались, мимо нас прошёл маленький мальчик. Он был напуган и плакал, было ясно, что потерялся. Я взял его за руку и отвел к работникам парка. Он заплакал еще сильнее, — Лэс ухмыльнулся и, казалось, стал более эмоциональным. После продолжительной паузы он продолжил.

— Он не хотел, чтобы я уходил. По какой-то причине он доверял мне. Я кхм… Я посадил его на плечи, и мы начали искать его родителей. Все это время Рэджи фотографировал нас. Рэджи профи в импровизации и экспромтных фотографиях, а мы предоставили ему хорошую возможность. Наверное. После 15 минут или около того малыш увидел свою мать и закричал.

Он снова замолчал и потянулся за коктейлем. Его нижняя губа дрожала — понятно, что этот рассказ дается ему нелегко. Интересно, что могло случиться дальше?

— Его родители прибежали, и, конечно же, мать радовалась, что он в порядке. А отец? Совершенно другая история. Он начал толкать меня и утверждал, что я забрал его мальчика… это было ужасно.

— Что случилось?

— Люди, которые видели все с самого начала, рассказали ему правду, и, в конце концов, он извинился. Вот только это все разрушило. То, что должно было стать моментом радости, превратилось в проявление злости и ненависти. В Диснейленде. Ладно, это не та история. После того как всё успокоилось, к нам подошла женщина и начала задавать нам вопросы. Я принял это тогда во внимание, потому что был все еще потрясен тем, что отец парня вел себя как мудак. Но в следующее воскресение?

Он широко раскрыл глаза.

— Что?

— Я на первой полосе LATimes с мальчиком на плечах. Статья о человечности.

— Офигеть! Это круто.

— Оказывается, Келли позвонила Реджи, который отправил фотографии в газету. Реджи познакомил ее с Лукасом, моим агентом, а Лукас позвонил мне. Я прошел кастинг, и вот я здесь.

— Вау. Хорошая история.

— Спасибо.

— Так вот как они нашли тебя, но зачем ты здесь? — спросила я. — Какая цель?

Он посмотрел через плечо, заметил Бобби и повернулся ко мне.

— Расскажу позже.

Я хихикнула.

— Трудно привыкнуть, да?

— К камерам?

— Ага. Они повсюду.

— Мы согласились сниматься, — сказал он. — Он просто делает свою работу.